— И что это было? — грубо спрашивает Хардин, кивая в сторону двери, из которой не так давно вышел Зэд.

— Дружеский разговор.

— Да что ты?

— Представь себе.

— А мне казалось, что вы с ним не друзья больше.

–Тебе казалось, — ухмыляюсь я, переминаясь с ноги на ногу. Черт дернул меня надеть неудобные балетки, которые уже надавили мне правую ногу.

— И о чем болтали?

— Не важно. И вообще, — я взглянула на часы, — мне уже пора.

— Куда?

— Хардин, не доставай меня расспросами. Я не обязана перед тобой отчитываться, — его взгляд падает на папку с бумагами, которая торчит из моей сумки.

— Ты забрала документы?

— Я иду оформлять академический отпуск, — говорю я и ловлю его вопросительный взгляд на себе, — мне нужно спокойно родить и придумать дальнейший план действий.

— Какой план?

— В этом и загвоздка, — усмехаюсь я и покачиваю головой.

— Ты же помнишь, что я тебя не оставлю. Мы вместе будем воспитывать ребенка. Это наш ребенок, — он подходит ближе, обдавая меня своим теплым мятным дыханием. И снова это чувство внутри, которое обжигает все нутро, рассыпаясь дождем из миллиардов осколков моих разбитых надежд. Надежды на то, что я смогу ему противостоять.

— Прошу тебя, Хардин, отойди, — умоляю я, делая маленький шаг назад и упираясь в стену.

— Скажи мне только одну вещь, Тереза, — он подходит ближе, почти прижимаясь ко мне вплотную, — ты любишь меня?

Мое дыхание сбивается, а в кончиках пальцев чувствуется легкое приятное покалывание. Я не в силах совладать со своим телом и эмоциями, когда он находится в радиусе 10 см от меня. Одной рукой он обхватил мою талию, а другой рукой прикоснулся к моему лицу. Хардин встал очень близко, невозможно близко ко мне.

— Хардин, я не…

— Давай, ты не будешь врать ни мне, ни, тем более, себе, детка, — он наклонился к моему лицу. Вроде нужно было что-то сказать, правильнее бы было возразить, оттолкнуть его, но я продолжала играть в эту запутанную игру и, кажется, на этот раз победа снова останется за ним. Единственное заключение, которое я могу сделать, это то, что я беспринципная и бесхребетная особа.

Его язык нежно скользнул по моим сухим губам, словно утоляя многолетнюю жажду. В какой-то момент я поняла, что больше себя не контролирую. Мое тело отзывалось на каждое его прикосновение. Он подчинил меня себе. И хотя где-то в глубине души я знала, что это неправильно, но ощущения, которые он во мне пробуждал, эти чувства заставляли забыть обо всем и подчиняться каждому его жесту.

========== Глава 6 ==========

Даже не знаю, повезло ли мне, что Кен — ректор и отец Хардина в одном лице, но вопрос с академическим отпуском был решён в одно мгновение, что не могло не радовать. Выйдя из кабинета с новой кипой документов, я облегченно вздохнула, когда не увидела в коридоре Хардина.

На улице начался дождь, судя по стекающим по оконному стеклу каплям, а небо приобрело серый оттенок. Я взглянула на экран телефона, на котором появилось сообщение от Зэда. «Я освобожусь через полчаса, встретимся у кофейни:)».

Я запрокинула голову назад, желая закричать от безысходности и осознания того, в кого я превратилась. Всепоглощающее чувство угнетения от мысли, что я просто напросто использую человека, который открыл своё сердце для меня, бьет под дых.

Медленно я шла по коридору в сторону выхода, молясь, чтобы Хардин по своему обыкновению не появился на пути.

***

— Привет… ещё раз, — максимально мило выдавила из себя я, увидев Зэда, который потянулся ко мне руками, чтобы заключить в «дружеские» объятия.

— Рад, что мы все-таки встретились, — он одарил меня своей очаровательной, лучезарной улыбкой и легонько обнял за плечи, — прости, что задержался. Профессор Тордис любит поболтать.

— Да все в порядке, я недолго ждала.

— Тебе как обычно?

— Ты помнишь, что я обычно беру? — рассмеялась я.

— Да, у меня хорошая память, — произнёс Зэд в тот момент, когда к нам подошла официантка, — нам, пожалуйста, два сэндвича, но один без кетчупа, — парень подмигнул мне, показывая, что он помнит эту деталь, — бутылочку колы, а тебе что взять попить?

— Просто воду, негазированную, пожалуйста.

— Записала. Будет готово через пару минут, — сказала девушка, обслуживающая нас, и засеменила ногами в сторону кухни.

Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь стуком капель дождя по стеклу. В кафе помимо нас сидели всего два человека, увлеченно смотрящие в ноутбуки. Я старалась всеми силами не смотреть в глаза Зэду и найти точку, куда можно было приткнуть свой взгляд, но все было тщетно.

— Ну, рассказывай, — прервал молчание парень, сидящий напротив меня, — как твои дела? Получила академический отпуск?

— Да, все в порядке. Через год смогу восстановиться без проблем.

— Отлично. Жаль, конечно, что я уже закончу.

— Точно, я и забыла, что у тебя выпускной вот-вот.

— Самому даже не верится.

— Что собираешься делать после учебы? — поинтересовалась я.

— Хочу переехать в Нью-Йорк. На горизонте виднеется туманная возможность устроиться в «The Guardian», — усмехнувшись, произнес Зэд и заострил свое внимание на моем лице. Я все еще старалась не смотреть на него, но чувствовала его взгляд, прикованный ко мне.

— «The Guardian»! Это же очень круто, Зэд, восторженно и очень искренне произнесла я.

— Да, надеюсь, все получится. А ты? Как ты… справляешься?

Этот вопрос имеет довольно точную формулировку. Именно, что справляюсь и нахожусь в постоянном поиске вариантов, как устроить благоприятные условия для воспитания ребенка и вообще прожить жизнь.

— Все, в принципе, терпимо, — еле заметно улыбнулась я и посмотрела на парня. Его глаза смотрели в мои, а рот сжался в тонкую полоску.

— Терпимо… Это ужасно, Тесса, что ты так говоришь. Твоя жизнь не должна быть просто «терпимой». Ты одна из немногих заслуживаешь счастья.

— Зэд, не начинай, прошу.

— Я не понимаю тебя. Ты сама разрушаешь свою жизнь, позволяя Хардину вытирать об тебя ноги. Посмотри, в каком ты положении, и я сейчас не о ребенке. Ты загнала себя в яму, из которой адски сложно выбраться.

— Тебе не стоит воспитывать меня. Я и сама знаю, в какой я ситуации, и не надо мне постоянно об этом напоминать. Думаешь, я хотела, чтобы все было именно так? Я планировала свою жизнь с 15 лет, расписывала в своей голове, как все будет. Ребенок и Хардин явно не вписывались в тот образ, который я себе создала, но такова жизнь! Мне приходится принимать ее такой, — выпалила на одном дыхании я. Спустя пару мгновений, я поняла, что говорила слишком громко, чем привлекла внимание не только других посетителей, но и персонала.

— Прости, ты права. Мне не стоит тебя воспитывать. Сейчас тебе нужна поддержка, а не упреки.

— Именно, поддержка, — я почувствовала, как по щеке покатилась слеза. Как же меня раздражает такая повышенная эмоциональность и неспособность контролировать свои слезные каналы. Лицо Зэда скривилось, и на нем появилась гримаса, полная волнения.

— Эй, не плачь, прошу. Я не вынесу твоих слез, — его рука потянулась к моей ладони, лежащей на столе. Правильным решением было бы отдернуть кисть, но разум совсем не слушал меня. Зэд прикоснулся ко мне горячей рукой, и это возымело успокаивающий эффект на меня. Дыхание пришло в норму, а глаза перестали слезиться.

— Все хорошо, я просто излишне эмоциональная последнее время.

— Это естественно.

Я лишь кивнула и громко выдохнула, все еще не убирая свою руку со стола, на которой лежала ладонь Зэда.

Через пару минут наш заказ стоял на столе, приманивая аппетитным запахом и заставляя слюнное отделение заработать с удвоенной силой. Быстро расправившись с сэндвичем, я почувствовала полное удовлетворение.

Дождь все не прекращался, а лишь усиленно начинал тарабанить по окнам под аккомпанемент раскатистого грома. Молнии на горизонте сияли яркими вспышками, деревья от сильного ветра сгибались почти под угол 90 градусов. Кафе наполнялось народом, который пытался скрыться от проливного дождя, и в помещении становилось все громче и громче.