Она резко встрепенулась и с негодованием взглянула на друга, разозлённая идеей, что ей не позволено мстить. Гарри глубоко вздохнул.

— Ты знаешь, я… э-э… мне снился Рон прошлой ночью, — он остановился и немного вздрогнул. Наверное, это был не очень хороший сон. — Думаю, это был плохой знак… а потом, когда ты позвонила, я забыл обо всем остальном и пошел к тебе. Я был напуган, Гермиона. Я думал…

Она смотрела в потолок и старалась изо всех сил, чтобы не заплакать.

«Рон. О Боже.»

— Я знаю, что это неправильно, но я рад, что это была не ты. Я рад, что ты в безопасности.

Глубоко вдыхая, она попыталась успокоиться. Она ещё не сказала ему, что на самом деле произошло. Она вытащила его наружу, быстро, подальше от посторонних глаз. А потом рассказала ему каждую деталь, которую могла вспомнить. Гарри внимательно слушал, его лицо покраснело, а она продолжала. К тому времени, когда она закончила, лицо Гарри стало таким же красным, как волосы Джинни.

— Что за хрень, Гермиона?! — громко воскликнул он, застигнув ее врасплох. Он схватил её за плечи и сердито потряс, словно пытаясь вложить в нее какой-то смысл. — Тебе когда-нибудь приходило в голову, насколько чрезвычайно опасен этот цветок? Ты даже не задумывалась над тем, чтобы подумать, что, может быть, ты ставишь под угрозу свою задницу, идя сюда с чёртовой больной Асторией? Что за херня с тобой творится?

Она впилась взглядом в авроров, которые открыли двери, потрясенные громким голосом Гарри.

— На что вы смотрите? — огрызнулась она на них.

Они встрепенулись и быстро ушли внутрь.

— Это часть того, чтобы быть Несуществующей, Гарри, — холодно сказала она.

Гарри закатил глаза.

— Ты могла бы, по крайней мере, попросить кого-то другого…

— У меня не было выбора! — сердито прошипела она. — Она была назначена мне мадам Дюмасс.

— О, да, потому что ты всегда следуешь тому, что говорит мадам Дура, — саркастическим тоном ответил Гарри. — Например, когда ты читала книги Библиотеки на третьем этаже, хотя она сказала тебе не делать этого, или когда ты отказалась давать интервью для «Ежедневного Пророка», хотя она тебе приказала… И давай не будем забывать о времени, когда ты предложила проект по созданию Деноворума, когда всё, о чём она просила тебя, была простая сыворотка правды! Верно, Гермиона, ты действительно послушна.

— О, брось, это совсем другое дело, Гарри. Это для Деноворума, ради Мерлина, а не для какой-то мелкой работы! — защищалась она. — Кроме того, она не знала, что Астория сумасшедшая, как и я не знала!

Гарри ужасно разозлился, но Гермиона была слишком расстроена, чтобы успокаивать его.

— Да? Ну, ты могла бы быть более бдительна, не так ли? — громко сказал он, не заботясь больше о том, слышали ли его другие или нет. — Ты знаешь, как сильно она тебя ненавидит. Ты видела, насколько, Мерлин подери, сильно! Ты думаешь, что эти люди: Малфой, Гринграсс — ты думаешь, что они просто хотят выпить чаю и спеть песенку с тобой? Ты в своём уме? Что бы ни случилось, ты должна быть начеку! Я полагаю, ты считаешь, что это нормально — просто рисковать своей жизнью, как безделушкой, — он насмехался, — ты даже отдалённо не учитываешь чувства остальных людей, которые заботятся о твоем благополучии!

— Ч-что? — спросила Гермиона, выглядя так, как будто Гарри с силой её ударил. Она чувствовала, как сильно дрожит её тело от разочарования, чувствовала, как её ногти впиваются в ладошки, сжатые в кулаки. — Ты думаешь, я хотела, чтобы это произошло? Ты думаешь, я не забочусь? Кто я такая, чтобы знать, что она — ненормальная сумасшедшая? Я не такая, как ты, Гарри! ПОСТОЯННО ДУМАТЬ О БУДУЩЕМ НЕЛЕГКО ДЛЯ МЕНЯ! — закричала она, не думая о слезах, что лились из её глаз. — Я, ЧЕРТ ПОДЕРИ, НЕ СОВЕРШЕННА, КАК ТЫ!

Прежде чем он успел что-то сказать, она яростно повернулась на каблуках и без единого взгляда направилась к лестнице.

— Не смей искать Малфоя! — услышала она его яростный крик.

Гермиона бросилась в вестибюль, игнорируя все обращённые на неё странные взгляды. Она направилась на третий этаж, яростно вытирая глаза кромкой рукава. Его слова причиняли боль, потому что они были правдой. Она была слишком слаба и беспомощна. Она позволила себе быть напуганной и уязвимой, позволяя им взять верх, в то время как они использовали это в своих интересах.

«Хватит!»

Ей действительно казалось, что она стоит под серыми глазами шторма в целости и сохранности, в то время как все остальные страдают от его резких ветров и непрекращающегося ливня. Но она не собиралась больше этого допускать. Слишком долго она сидела без дела и патетически наблюдала, как он контролировал всё, что происходило вокруг её жизни, как марионеточный мастер, дергающий за ниточки.

Да будет она проклята, если позволит ему снова получить то, чего он желает.

***

Многочисленные стулья, которые стояли вдоль длинного полированного стола в столовой Малфой-мэнора, в настоящее время занимали около двадцати человек. На их головах висели плащи с капюшонами, а белые маски скрывали их личности. Они спорили друг с другом, а голоса отражались от стен.

— …на кресле не должен сидеть. Темный Лорд специально приказал…

— Прошло 6 лет, — прошипел мужчина. — Серьёзно, какое бы заклинание он ни сотворил, оно ведь уже исчезло?

— Маловероятно, Лэнгдон, Темный Лорд сообщил мне, что главный стул определяет того, кто достоин — его избранного наследника.

Человек по имени Лэнгдон драматично встал со своего места и привлёк всеобщее внимание. Он направился к креслу с уверенностью.

— Ну, тогда давайте не будем терять время. Мы все знаем, что это я. — Он сел на стул с гордым видом, наслаждаясь изумлёнными взглядами.

Пожиратели Смерти молча наблюдали.

Рука Лэнгдона начала морщиться и высыхать, превращаясь в ужасный мутный пепел. Разрушение началось с его пальцев, с неумолимой скоростью распространяясь на руки и шею. Его челюсти раскрылись в безмолвном крике, а глаза выпали из глазниц. Он кричал от боли, молил о помощи, но его товарищи-пожиратели ничего не делали. Тело его увяло, упав замертво.

Прошло какое-то время, прежде чем они поняли, что его тело разложилось… разложилось на их глазах.

— Дурак, — прошептал один из них.

Следующие пару минут они молчали, все еще поражённые ужасным действом.

Слабый звук мягкого смешка нарушил неловкое молчание; это был жестокий злокачественный гул, который заставлял холодок страха спускаться по спинам присутствующих. Они повернули головы к одинокой фигуре, стоящей на пороге в облегающем черном костюме и выглядящей безупречно, как, впрочем, и всегда, с руками в карманах.

Он даже не удосужился надеть маску.

— Ах, наконец-то, — сказал один из Пожирателей Смерти в маске. — После пяти лет в бегах Драко Малфой, наконец, решает показать себя. Скажи нам… Ты настолько глуп, что забыл о чём-то столь простом, как манеры и пунктуальность?

— У меня было дело, Дьюхерст, — ответил Драко, ухмыляясь. — Хотя я рад, что стал свидетелем этого довольно чудесного проявления подлинной глупости. — Он хихикнул и проверил свои карманные часы. — Хорошо, что я закончил встречу с министром раньше, чем ожидалось.

— И о чём была эта встреча? Не хочешь ли ты нам сказать, что собираешься устроиться туда работать? — прорычала Роули с правой стороны обеденного стола. — Или это из-за твоей горячо любимой женушки-грязнокровки?

Несколько пожирателей смерти взвыли от смеха. Другие шипели от неудовольствия, качая головами.

Лицо Драко оставалось бесстрастным. Кроме лёгкого подёргивания на левом глазу, ничто иное не омрачило его прекрасных черт.

— Наоборот, — сказал он небрежно. Он прогуливался вперед по залу, показывая совершенное спокойствие и собранность в каждом шаге. — На самом деле просил министр, а не я… Видите ли, они попросили меня помочь создать противоядие для этих бедных, беспомощных, жалких, — он сделал паузу, остановившись за креслом Роули, почувствовав, как мужчина напрягся от его близости, — мразей, поражённых ликантропией».