Отклеившись от стены, он двинулся к стойлу, где держал коня, и принялся его седлать. Сезвен стоял в сторонке, внимательно глядя на него, и только когда Риган закончил и собирался уже запрыгнуть в седло, подошёл и накрыл его руку своей.

— Я сяду сзади, — сказал он. — Если что — перехвачу поводья, хорошо?

Риган с тенью насмешки посмотрел на него. «Думаешь, сможешь меня удержать?» — хотел спросить он. Сезвен был заметно уже в плечах, а Риган весил на порядок больше. Хотел, но промолчал.

Риган забрался в седло, а Сезвен — на круп коня у него за спиной. Одна рука чародея бережно оплела живот Ригана, другая легла на поводья поверх его руки.

— Куда? — спросил Риган, когда сделав по переулку пару десятков шагов, конь остановился.

— В восточный квартал, — сказал Сезвен, — туда, — он махнул рукой, — по прямой.

Риган развернул коня и дал ему шпоры.

Ветер хлестал демона по щекам с каждой секундой сильней. Сезвен вжался в горячую спину — ни холодный воздух, ни снег почти не добирались до него, их удары Риган принимал на себя.

Сердце бешено билось в груди. Сезвену было страшно. Он слишком привык думать, что Риган есть — пусть не здесь, но где-то далеко. И если станет совсем плохо, если Сезвен отважится позвать — тот придёт.

Сезвену едва исполнился двадцать один год, когда он решился на этот призыв. Он тогда ещё не был полноправным чародеем — всего лишь учеником. Самым хилым среди однолеток, хотя и изящным, как эльф. Магия давалась ему не всегда легко — Сезвен имел слишком переменчивый нрав. Мог, увлёкшись, просидеть за заклятьем много дней, а потом бросить его ни с того, ни с сего.

С таким набором данных он был попросту обречён стать объектом нежеланного внимания многих учеников. Когда он ещё был совсем мальчишкой, те лишь подсмеивались над ним, но по мере того, как юные чародеи входили в пору, когда начинают ценить человеческую красоту, всё больше желающих находилось зажать его в углу.

Тогда-то Сезвен и решился на ритуал, который по всем прогнозам должен был провалить. Высших демонов он не вызывал ни до, ни после того. Отлично понимал, что такого мало призвать — нужно его подчинить.

Сезвену повезло. Риган наверняка мог бы обвести его вокруг пальца ещё в первые дни, даже несмотря на то, что ритуал ослабил демона. Но Риган не стал и никогда не заводил с ним таких жестоких игр, какие, по слухам, умели устраивать демоны своим господам.

В первый раз они сошлись быстро — и так же быстро возненавидели друг друга. То, что Сезвен был господином, а Риган — слугой, стало непреодолимой стеной. Но таким же непреодолимым оказалось притяжение, которое снова столкнуло их через несколько месяцев, и сталкивало затем раз за разом, пока однажды Риган не возненавидел его. Сезвен и сам знал, что зашёл тогда слишком далеко, отдал приказ, который тот не должен был исполнять. Но повернуть время вспять было нельзя. И Сезвен, к тому же, знал, что из такой любви ничего хорошего выйти не могло. Он отпустил Ригана, зная, что всегда сможет призвать его назад. Теперь же, когда кто-то из заговорщиков добрался до печати, Сезвен необычайно отчётливо осознал, что может потерять Ригана навсегда.

Он крепче прижимался к спине демона, а когда понял, что тот начинает заваливаться в бок, запаниковал — Риган и вправду был слишком тяжёл, чтобы Сезвен смог его удержать.

— Стой! — инстинктивно крикнул он и потянул поводья, силясь задержать бег коня. Тот едва не встал на дыбы, и Ригану пришлось собрать всё внимание и все силы, чтобы успокоить животное и в самом деле замедлить ход.

— Ещё чуточку… — выпустив поводья, Сезвен осторожно провёл пальцами по плечу Ригана. — Очень больно? Что он с тобой делает?

Риган лишь качнул головой. Закрыл глаза. Колючие хлопья снега обжигали щёки, боль становилась всё сильней, хотя он и сам не смог бы объяснить, где именно чувствует её.

— Когда используют печать, — сказал он тихо, не заботясь о том, слышит ли его Сезвен, — тело будто разрывает на части. Таково наказание слуге, который не исполнил приказ господина.

Сезвен, однако, услышал и плотнее прижался щекой к его плечу.

— Я не хотел, Риган, — прошептал он и закрыл глаза. — Я не хотел делать это с тобой.

— Тогда… — глухо продолжил Риган. — Почему ты меня не отпустил?

— Я отпустил…

— Ты оставил на мне свой проклятый поводок.

Сезвен несколько секунд молчал.

— Ты так ненавидишь его? — спросил он тихо. И Риган тоже ответил не сразу. Сезвен первым решился произнести их общие мысли вслух: — Я думал, он свяжет меня с тобой.

— Зачем? — Риган обернулся через плечо, и в глазах его пылала злость. — Зачем удерживать меня возле себя, Сезвен? Если я никогда не значил для тебя больше… чем мог бы значить слуга?

Сезвен стиснул зубы и долго молчал, пристально глядя ему в глаза.

— Это не так, — одними губами прошептал он.

— Ты всё делаешь, чтобы я перестал тебе верить.

— Не я мучаю тебя сейчас!

— Но ты… — Риган замолк, понимая, что в самом деле не знает, в чём обвинить Сезвена, но злость от этого не становилась слабей.

Он отвернулся и с резким окриком пришпорил коня.

— Куда дальше? — спросил он. — Всё так же по прямой?

— Нет… — тихо ответил Сезвен. — Мы почти на месте. Вот нужный дом, — он указал пальцем на один из особняков, который за пеленой снега было всё равно не разглядеть, и первым спрыгнул в сугроб. Риган последовал за ним. Привязал коня к столбику у ворот и стал ждать, что станет делать чародей теперь.

— Держись позади, — велел Сезвен, — я сам буду говорить.