Гном вздохнул.

— А знаете, я тут балладу сложил, — подал голос Йоханс. Потянулся к висевшей за плечом лютне и запел: запел, сволочь, о чародее, призвавшем магическую тварь и влюбившемся в неё. Варик укоризненно посмотрел на друга, но тот и не думал прекращать.

Риган молча встал.

— Спорим, не подойдёт, — прошипел менестрель, наклонившись к Варику через стол.

— С трактирщицей поспорь, — буркнул Варик, не отрывая взгляда от узкой спины товарища, закутанной в чёрный плащ. Конечно же, Риган не подошёл. Он приблизился к стойке трактирщика, бросил на неё парочку медяков и двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж.

Риган не оглядывался на зал, но чувствовал пристальный взгляд голубых как осколки льда глаз, прикованных к его затылку.

Сезвен был не один. Он сел за стол к чародею, укутанному в чёрную мантию — такому же высокомерному и отстранённому на вид, как и он сам. Риган не знал, выдержал бы он, если бы все давившие на него обстоятельства не сплелись в одно — этот морозный взгляд, этот спутник Сезвена, заказывавший для него вино, и эта баллада, от звуков которой захотелось затолкать лютню Йохансу в глотку.

Он успел сделать несколько шагов по лестнице вверх и повернуть за угол, когда путь ему преградила фигура, укутанная в белый мех.

— Так и сбежишь? — голос Сезвена звучал насмешливо, и в сердце Ригана всколыхнулась злость. — Даже не поздороваешься со мной?

В одно мгновение затопившее сознание облегчение — от того, что Сезвен помнит его — схлынуло, сменившись ледяной яростью.

— У тебя хорошая компания, не хотел вас отвлекать.

В пустоте коридора раздался холодный, колкий как хруст льдинок смех. Но глаза Сезвена оставались серьёзны и пристально смотрели на него.

— Трус, — сказал он.

Риган поджал губы и молчал. Ярость постепенно утихала по мере того, как он разглядывал это лицо — с высокими скулами и матово белой кожей. С чёрными ресницами, и бледными тонкими губами. Это горло, светлое и нежное, в которое хотелось вцепиться зубами. И руки — Сезвен скрестил их на груди. В одной держал снятую с другой перчатку, а обнажённые пальцы второй положил себе на плечо, и Риган видел, какие они бледные и тонкие. К ним так и хотелось приникнуть губами. Они гипнотизировали даже оставаясь неподвижными, и Ригану пришлось качнуть головой, чтобы отогнать этот колдовской дурман.

— Да, я трус, — согласился он. — Но трус живёт дольше. И я, пожалуй, подержусь от тебя в стороне, вместо того чтобы играть с огнём.

Улыбка Сезвена стала грустной, а в зрачках появилась злость.

— Думаешь, я тебя отпущу? — спросил он.

Риган повёл плечом.

— Я твой раб, — признал он, — сопротивляться не смогу. Хочешь уничтожить меня — сделай это сейчас.

Сезвен молчал и не двигался с места. Риган неотрывно смотрел на него, ожидая продолжения.

— Я вспоминал тебя, — сказал Сезвен тихо.

Риган закрыл глаза. Он не хотел верить своим ушам. Слишком хорошо знал, куда заводит эта дорога.

— Тебе не было нужды вспоминать, — сухо сказал он. — В твоих руках — поводок от моей жизни. Если хочешь — просто отдай приказ.

Риган открыл глаза, вглядываясь в ледяные зрачки.

— Я не хочу так, — сказал Сезвен. — Я никогда тебя не принуждал.

Риган попытался улыбнуться и не смог.

— Я знаю, — комок, поднявшийся в горле, мешал говорить, — я приползаю к тебе сам. Не нужно никакого поводка.

Он помолчал и добавил:

— Больше так не будет… Хозяин.

— Будет, — тихая грусть отразилась у Сезвена в глазах, и лёгкая улыбка коснулась губ.

— Отпусти.

— Не могу.

Оба снова замолкли.

 — Когда я впервые увидел тебя, — сказал Сезвен, — то думал, что моё сердце обожгло огнём, который вырвался из Ада вместе с тобой.

Риган отвернулся.

— Верни меня туда, — попросил он. — Лучше сгореть… Чем надеяться… Что когда-нибудь… Мы сможем… ещё раз.

Сезвен молчал. Лицо его снова стало холодным.

— Завтра в башне приём в преддверии зимней сессии Конклава. Будут приветствовать гостей.

— Я уеду с утра.

— Нет. Я хочу, чтобы ты пришёл.

Риган скрипнул зубами.

— Я не хочу видеться с тобой, — процедил он. — Я приехал сюда не ради тебя.

— Это приказ, — спокойно и ровно ответил чародей. — Я буду ждать тебя у Ледяного озера в Башне Луны. В двенадцать часов.

Риган всё искал слова, чтобы объяснить, почему он не может выполнить этот приказ, но Сезвену надоело спорить и ждать. Образ его заколыхался, расплываясь в воздухе, и спустя несколько долгих мгновений истаял совсем.

Риган стиснул кулак и рванулся было вниз, в бессильной потребности продолжить разговор — но остановил себя. Сделал глубокий вдох. Снова развернулся и двинулся вверх.

В комнате, взятой на ночь, было холодно и темно. Движением пальцев демон разжёг огонь и, не коснувшись свеч, принялся сбрасывать плащ, расстёгивать доспех.