Едва плоть Гаррета вырвалась на волю и по коже пробежался холодный ветерок, как горячий рот Николаса втянул в себя его член, а язык принялся ласкать, пока пальцы проникали Гаррету между ног. Николас неторопливо, но с ощутимым удовольствием перекатывал яички Гаррета в руках, пока тот не выдохнул:

— Всё!

Николас послушно отстранился и встал. Одним лёгким движением заставил собственные брюки упасть на кафельный пол. Оба они уже были босиком, и, избавившись от джинсов, Гаррет встал напротив него. Привлёк Николаса к себе, лаская лёгкими движениями спину, вжимаясь собственным пахом в его пах.

Целуя любовника, он спускался пальцами вниз, и, скользнув в щель между ягодиц, нащупал скользкий от масла вход.

— Когда ты всё успеваешь? — пробормотал Гаррет, на мгновение отвлекаясь от губ Николаса.

— Это легко, — едва заметно улыбнулся тот.

Гаррет взял Николаса за руки и попятился к бассейну, увлекая того за собой.

Они рухнули в воду и тут же снова оказались в объятьях друг друга. Ноги их переплелись, тела тёрлись друг о друга, пока Гаррет не определил направление и двумя уверенными гребками не переместил обоих к стене.

Ноги Николаса оплели его бёдра. Руки Гаррета придержали партнёра за поясницу, пока тот, удерживая себя руками на плаву, насаживался на него.

Гаррет толкнулся бёдрами глубже в него и сразу же взял бешеный темп. Он любовался тем, как колышется безупречное тело любовника в пронизанной светом подводных фонарей воде, как скрещиваются, рассыпая блики, лучи прожекторов на его животе и груди.

Тихая музыка, прерываемая всплесками и сбивчивым дыханием, плыла в темноте.

— Гаррет, — выдохнул Николас, протягивая к нему руки.

Гаррету не меньше хотелось прижать его к себе, и, рывком сняв Николаса с собственного члена, он перевернул его, укладывая руками на бортик бассейна. Прошёлся рукой по ягодицам и снова ворвался в пульсирующий проход. Теперь он мог прижаться к спине Николаса, гладить его по плечам и целовать.

— Сердце моё… — прошептал он, сам не слыша собственных слов. Все мысли до одной выветрились из головы, а целый мир сконцентрировался вокруг очага наслаждения, пульсировавшего там, где плотнее всего сливались их тела. — Ники… — выдохнул Гаррет, кончая в него. Поймал рукой его член и принялся надрачивать. Николас продолжал толкаться бёдрами назад, пока горячее семя не смешалось с тёплой водой.

Гаррет обмяк, прижимаясь к его спине, почти лёжа на нём.

— Откуда ты взялся такой?.. — пробормотал он. Но это был единственный вопрос, на который Николас отказывался отвечать.

И этот единственный вопрос, на который Николас не хотел отвечать, крутился в голове Гаррета до самого утра. Николас уже уснул, оставив Гаррета в одиночестве читать наброски легенд, от которых на шее у Гаррета начинали шевелиться волоски. Николас предлагал взять его на Тарекар в качестве… раба. Такой план заставлял Гаррета всерьёз задуматься, всё ли у партнёра в порядке с головой. В этой ситуации прошлое Николаса становилось вопросом принципиальной важности, а Гаррет всегда считал, что эффективность работы превыше правил и данных обещаний.

Поцеловав Николаса, лежавшего на кровати рядом с ним, в обнажённое плечо, Гаррет встал. Ночник, горевший только с одной стороны постели, разбрасывал блики по коже Молтона, и Гаррету с трудом удавалось справиться с желанием остаться и обнять любовника.

Он подошёл к столу, на котором лежал планшет, и, взяв его в руки, вернулся в кровать. Николас слабо пошевелился, всем телом потянувшись к нему, и Гаррет обнял его одной рукой, прижал к себе, позволяя положить голову на бедро. Листать странички в сети одной рукой было неудобно, но Гаррет справился. Прежде всего он послал в Управление запрос на досье Николаса Молтона, а в ожидании ответа принялся копаться в поисковиках. Мессенджер пиликнул, сообщая, что ответ доставлен, спустя пару минут. Гаррет щёлкнул большим пальцем по всплывающему окну и открыл полученный файл. Долго читать ему не пришлось. Первые же строки вогнали его в транс.

«Николас Молтон. 27 лет. Уроженец Аурелии. Освобождён в ходе антитеррористической операции под условным названием «Холдонский конфликт».

Дальше следовала короткая справка о самом конфликте, в которой Гаррет ничего нового для себя не нашёл.

Пролистав её бегом, он попытался сосредоточиться на продолжении биографии, но успел прочитать только: «Был доставлен в интернат «Новая жизнь» после дачи показаний по делу в возрасте пятнадцати…»

— Ты обещал, — прозвенело на уровне его живота. Николас попытался высвободиться из-под руки Гаррета и сесть, но тот его удержал.

— Ники… — только и сумел сказать он. Гаррет перевёл взгляд с планшета на молодого мужчину, ещё минуту назад беспечно дремавшего в его руках.

— Ты меня обманул.

— Ники, почему ты не сказал?

Николас молчал. Глаза его смотрели холодно и зло.

Гаррет отложил планшет и обнял его второй рукой, пытаясь подтянуть вверх и уложить себе на грудь, но на сей раз Николасу без труда удалось вывернуться, и он отодвинулся на край кровати.

— Вот поэтому, — ответил он, продолжая буравить Гаррета тем же ледяным взглядом. — Сейчас ты начнёшь меня жалеть, предложишь пройти какую-нибудь реабилитацию… Решишь, что проклятые аурелианцы сломали меня и я абсолютный псих.

Гаррет помолчал.

— Говоришь так, как будто это проверенный сценарий, — через некоторое время сказал он. — С кем-то уже случалось так?

Николас на мгновение поджал губы, а затем отвернулся.

— Нет, — произнёс он. — Не совсем так.

— Хочешь рассказать?