Красоты было так много, что она начинала раздражать — потому, возможно, и Эйлерт его раздражал.
— Я не снимаю свой вопрос, — произнёс наконец он, — но пока что готов вас извинить. Вы не могли бы оставить меня? Я тут… болею… как никак… из-за вас.
Эйлерт мгновение смотрел на него, видимо, пытаясь заморозить льдом своих глаз, а затем фыркнул и, громко хлопнув дверью, вышел прочь.
========== Глава 2 ==========
Два с половиной дня к Ролану не заходил никто — или никого попросту не пускала медсестра. Он не знал.
Оставалось радоваться тому, что Брант, по крайней мере, успел передать ему коммуникатор, планшет, визор и ещё парочку полезных вещей. При появлении медсестры всё это приходилось прятать под одеяло, потому что она каждый раз грозилась их отобрать. И всё же большую часть времени Ролан провёл, разглядывая в сети фотографии новых моделей кораблей — его впечатлил белоснежный «Буран», переехавший его пополам подобно колесу судьбы. Однако ничего похожего найти не удалось.
«Несерийная модель, — думал он с тоской, — мне бы такой… Рейнхардт лизал бы мне дюзы… да».
На третий день наконец Брант прорвался к нему и сам.
К тому времени Ролан уже основательно изнывал от тоски — в основном по недоступным ему скоростным кораблям — и то и дело поглядывал в окно.
Не меньше корабля заинтересовал его и тот, кто прилетел на нём.
«Эйлерт Коскинен», — повторял он про себя.
Об Эйлерте толком не знал никто и ничего. Говорили, что его подбросили в дом Консула вместе с братом, когда обоим едва исполнился год. Говорили, что Консул очень любит его. Говорили, что обдумывает для него династический брак — хотя сам Эйлерт к числу аристократии и не принадлежал. «Не может не принадлежать», — думал Ролан, вспоминая безупречно правильные, как у искусной статуи, черты лица. Впрочем, не походил Эйлерт и на наследника одного из высоких родов — каждая семья тщательно прослеживала, чтобы в детях проявлялся определённый типаж. Рейнхардты все были черноволосы и белокожи, как на подбор. Макалистеры хранили на себе печать огня. А самому Краузу, мягко говоря, не повезло — семья его старательно культивировала голубоглазый арийский типаж, в то время как он оказался альбиносом наоборот — чёрные волосы, синевато-серые глаза. Разумеется, лучший повод для сплетен трудно отыскать. Разумеется, Рейнхардт не мог удержаться, чтобы на этом не сыграть. Разумеется, объяснять ему что-то на языке слов Ролан не стал. В конце концов Краузы так себя не ведут! И подобно предкам, сражавшимся на стороне Гесории в войнах за Предел, Ролан решил доказать свою правоту делом.
— Был бы фотон — я бы не проиграл, — пробормотал в который раз он, не заметив, как открылась дверь, и на пороге показался его друг.
— Был бы фотон, — сказал Брант, усаживаясь в кресло у окна, — ты бы въехал в этот лансер на полном ускорении, и от твоей головы не осталось бы вообще ничего.
— Привет, — согласился Ролан зло. — Ты, стало быть, с ним заодно?
— Нет, просто реалист.
— Ты оправдываешь то, что проиграл в карты мой фотон, вот и всё.
— Для друзей нельзя жалеть ничего! — Брант воздел палец к небу в подтверждение своих слов.
Ролан промолчал, не желая вступать в бесполезный спор. Вздохнул.
— Что-нибудь новое произошло? — спросил он.
— Да, в общем-то, ничего. Расследование замяли. Рейнхардт ещё двое суток проведёт на губе. Тебе, наверное, засчитают те дни, что ты торчишь здесь — хотя точно не могу сказать.
— А что насчёт Коскинена?
— А, — Брант самодовольно улыбнулся, — уже видел его? Хорош?!
— Не по тебе, — с неожиданной для себя самого злостью отрезал Ролан.
— Ещё бы, — улыбка на губах Макалистера стала только шире, — он приехал к Рейнхардту. Коскинена уже подселили к нему в блок. Вся Академия гудит.
Ролан не успел дослушать до конца, когда обнаружил, что пытается сесть, но растяжки ему не дают.
— К Рейнхардту?! — процедил он. — Это ещё почему?
Брант пожал плечами и откинулся назад.
— Ну, говорят, Консул хочет заключить с Рейнхардтами союз.
Глаза Ролана недобро блеснули.
— Как это понимать? Разве фон Крауз не были опорой сената на протяжении сотен веков?
— Вопрос не ко мне, — Брант развёл руками и покачал головой.
— Это предательство, — твёрдо сказал Ролан.
— Потому что Коскинен приехал не к тебе?
— Да. То есть нет. Дело не во мне!
Окончательно запутавшись в том, что именно настолько бесит его, Ролан умолк.
Брант посидел ещё немножко и пошёл к себе. А Ролан всё думал о том, как лучи солнца играли на платиновых ниточках волос Коскинена. «Идиот», — в конце концов решил он и уткнулся в планшет.
Комната, выделенная Эйлерту, выходила окнами на залив — и на изгиб стены, в котором виднелось ещё одно окно, так что казалось, потянись рукой — и достанешь стекло.
Далеко внизу мерцали и искрились лазурные волны, успокаивая глаз и лёгким шорохом лаская слух. И если бы не чёртово окно, Эйлерт мог бы поверить, что всё будет хорошо.
