Он устроился в кают-компании и вызвал пилота — Хайдрик считал, что управлять кораблём должен профессионал.

— Область Аркана, двенадцатый арн, — распорядился он.

Двигатели едва слышно загудели, возвещая о том, что корабль стартовал.

Двери за Консулом закрылись, и Волфганг мгновенно почувствовал себя неуютно, оставшись наедине с отцом.

Сколько он знал этого человека — все свои девятнадцать лет — его не покидало ощущение, что Константин ожидает от него того, чего Волфганг, как бы он ни старался, никогда не сможет ему дать.

— Итак, — Константин опустился в своё дубовое кресло, обтянутое кожей дракона, изящными пальцами достал из серебряного футляра сигару и закурил.

Он часто курил, ожидая гостей. Волфганг ненавидел запах его сигар, потому что сам такого права не имел. Константин мог позволять себе многое — свет так и дышал шёпотом о его очередной выходке. Сыну его не позволялось ничего из того, что могло бы уронить честь семьи.

— Вы говорили обо мне? — прямо спросил Волфганг. Присесть отец не предлагал. Значит, ему предстояло стоять весь разговор.

— Как это ни странно, да.

Волфганг молчал, ожидая продолжения. Не имело никакого смысла торопить отца.

— Консул предлагает мне вступить в союз… крайне выгодный брачный союз. Для тебя.

Волфганг вскинулся. На мгновение отчаяние сверкнуло в его глазах. Он всегда знал, что однажды отец поставит этот вопрос — но очень надеялся, что не сейчас.

— Ты знаешь, — тихо сказал он, — из меня получится неудачный супруг. Я не смогу подарить девушке ни счастья, ни детей.

— Да, — Константин приподнял подбородок и, несмотря на то, что, в отличие от своего гостя, сидел, сумел посмотреть на него сверху вниз. — Я не слепой. Мне не повезло.

Волфганг молчал. Больше всего ему хотелось опустить веки, отвести взгляд и вовсе выйти прочь. Отец ничего не имел против любого рода интимных экспериментов — если ими занимался любой другой. Только не тот, кто должен продолжать его род.

— К счастью Консул предлагает вариант, который устроит нас всех. Ему плевать на твоих детей. А я думаю, что со временем мы решим этот вопрос. Инкубатор или суррогатная мать.

— Может, сразу два в одном?

— Может быть, почему нет?

Волфганг мгновенно пожалел о сказанном и замолк.

— Он предлагает тебе мужчину, который хорош собой и обладает достаточной волей, чтобы компенсировать твой… хм… женственный нрав.

Волфганг скрипнул зубами, но никак не отреагировал на эту часть его слов.

— Вы думаете, что любой мужчина подойдёт? — тихо спросил он.

Константин поднял бровь.

— Тебе не кажется, что ты слишком капризен, Волфганг? Никто не спрашивал меня, хочу ли я взять в жёны твою мать.

— Я понял, — Волфганг прикрыл глаза. Иногда ему казалось, что именно за это — за свой неудавшийся брак — Константин ненавидит и его. — Вы уже дали согласие? Когда меня представят жениху?

— Как я понял, вы уже знакомы достаточно хорошо.

Волфганг снова распахнул глаза и уставился на него.

— Это… — сказал он.

— Да. Ты слушал меня невнимательно — а ведь я сказал, нам всем повезло. Консулу, мне и тебе.

Волфганг молчал. Он не мог сказать, что тот вариант, о котором говорил отец, был тем, о чём он мечтал. Но Константин был прав. Эйлерт хорош собой, воспитан и умён. Волфганг хотел бы, чтобы тот ему принадлежал.

— Это хороший выбор, — наконец произнёс он.

— Я знал, что в конце концов ты меня поймёшь. Однако же, — Константин снова поднёс сигару к губам, — тебе придётся сделать первый шаг.

— Всё будет так, как должно быть, — сказал Волфганг, уже прокручивая в голове то, что ему предстоит.

— У Консула вызывает сомнения возможность контактов твоего будущего супруга с Краузами. Ты можешь разрешить этот вопрос?

— Само собой.

— Хорошо.

Константин принялся тушить сигару, и Волфганг уже решил было, что на этом официальный разговор окончен.

— Я могу идти? — спросил он.

Константин кивнул.

Волфганг учтиво поклонился, прижав одну руку к груди, распрямил спину и, не обращая внимания на то, как бешено бьётся сердце в груди, развернулся на каблуках, чтобы выйти прочь.

— Совсем забыл, — на полпути окликнул его отец.

Волфганг чуть повернул голову, поверх плеча глядя на него.

— В конце осени пройдёт традиционный турнир выпускников, я прав?

— Да, отец, — Волфганг наконец повернулся к нему лицом.

— Никто из пяти поколений твоих предков не проигрывал на нём, — продолжил Константин.

— Я знаю, отец. Я не подведу.

— Очень надеюсь на это. Ты должен проиграть Краузу.

— Что?..