Пума ослабила хватку и предупредила бедную связистку, чтобы та двигалась медленно и определенным образом, чтобы избежать травм. Это ее добродушие проявляется. Ведь при всей своей безжалостности, она очень добрая.

Кто-то скажет, что она странный человек. Но есть ли среди всех людей кто-то, кого никто не считает странным?

Торквел отпустил нас, после чего пошел вместе с Джули и ее экипажем на мостик, мы же убедившись, что охрана Джули вернулась на свой корабль пошли в арсенал снимать экипировку.

Френк всю дорогу шел и хихикал, изображая хлестий удар справа, у меня же из головы не выходила Она. Что-то всколыхнулось в душе, когда я ее увидел. Что-то почти забытое. Годы сражений сбили с меня спесь. Я в конце концов осознал радость покоя и нормальной жизни. Мне хотелось вновь ощутить те чувства, что горели во мне в академии.

А что если попробовать начать все сначала? Ну да, сейчас. Все закончится переломанными ребрами, причем у меня.

Пума что-то говорила себе под нос. Кажется о том, что Джули слишком замедлилась в последний момент. Затем она резко взглянула на меня.

- Пума? – удивленно спросил я.

На ее лице была только маска безразличия. Никаких эмоций.

- Вы похожи, – наконец сказала она и пошла дальше.

- Э? Ты о чем? Эй, Пума! – она не обращала на меня никакого внимания, быстро скрывшись за поворотом.

О чем это она? Догнать ее было уже невозможно, так что я решил не забивать себе этим голову.

Наконец мы с Френком скинули с себя бронежилеты и поставили винтовки в орудийную стойку, откуда всего пятнадцать минут назад взяли их.

Мы решили пойти в ангар и проведать Чику, которая, вероятно, скучала на дежурстве. Но, как оказалось, она не скучала. Войдя в ангар, мы увидели очень занимательную картину: Сара сидела на крыле МПИ, а двое новичков, из-за которых тогда все и пошло не так, оттирали сухими тряпками нагар с корпуса ее истребителя. Надо признать, хуже этой пытки для пилота нет. Я ее еще с академии запомнил. Как-то я подрался с офицером, как раз из-за Джули, и меня заставили оттирать нагар с УМПИ. Сухой тряпкой оттереть нагар попросту невозможно, никак! Единственный выход плевать на корпус. Так что к концу работы во рту сухо, как в пустыне и, причем, эту жажду ничем не унять пока слюнные железы не восстановят нормальную работу. Судя по их виду, ребята это уже почувствовали. Заметив меня, они отсалютовали, и один из них с надеждой в голосе спросил: Сэр, разве это наша обязанность? Это несправедливо.

Под глазом у него горел уже желтеющий синяк, очевидно, поставленный кем-то из наших сразу после моего крушения.

- Да, ты прав, не справедливо. Надо бы вам их еще и отполировать! Большинство из повреждений получены из-за вас. Кстати, ты пятнышко пропустил, – с невозмутимым видом сказал я.

- Но… – его фразу прервал испуганный вздох.

Хотя даже не испуганный. Это был звук первобытного ужаса. Так чураются только демонов или кровожадных монстров.

Я проследил за их взглядом и понял, что их напугало. Пума позади меня с абсолютно безразличным лицом, аккуратненько начала шкрябать своим ножом по корпусу соседнего МПИ, соскребая нагар. Звук при этом был как ногтями по стеклу. Мурашки пробежали по спине у всех. Чика даже едва не упала с крыла.

- А это забавно, – произнесла Пума, – Я помогу.

На ее лице появилась такая зловещая улыбка, от которой содрогнулись бы сами звезды.

- Нет, нет, нет, нет, нет! Спасибо вам, лейтенант Сволоу, мы сами справимся! – новички замахали руками.

Сдается мне, она их чем-то сильно напугала.

- Жаль. Мне понравилось с вами играть. Вы такие гибкие, – без эмоций произнесла она.

Френк шепнул мне на ухо, смысл этой фразы:

- После того, как мы с тобой попали в лазарет, Чика и Страйк хотели дух из них выбить. Но пришла Пума, сверкнула своим жутким взглядом и сказала, что новичкам просто не хватает дисциплины. Ну и провела с ними несколько занятий по рукопашному бою.

Понятно, значит, на них она отрабатывала захваты. И почти все, могу поспорить, заканчивались болевыми приемами.

- Блин, Пума, предупреждай в следующий раз. Ты же знаешь, у меня абсолютный музыкальный слух. Мне этот скрежет – как наждаком по почкам! – Чика все еще закрывала уши руками.

- Как дела, Чика? – спросил я, чтобы сменить тему.

- Все отлично, Алекс. А как у вас с приемом гостей? – спросила Чика, снова раскачиваясь на крыле.

Я машинально потер челюсть, именно с ней у меня ассоциировалась Джули. Френк же рассмеялся. Пума жестом показала ОК.

Чика никак не могла понять, что все это значит.

Отойдя подальше от тружеников, мы с Френком рассказали, что произошло у стыковочного люка. Естественно, Чику тоже пробрал смех. Ей захотелось непременно познакомиться с Джули, и она стала расспрашивать меня о ней.

- Слушай, а ты не жалеешь, что вы расстались? – спросила она меня неожиданно.

- Тогда не жалел, я был одержим. А со временем понял, что возможно упустил единственного человека, который меня понимал. Но тогда я хотел как лучше, я боялся, что ей будет со мной плохо. Как обычно, я напортачил… теперь уже поздно, – помедлив, ответил я.

На этом тема была закрыта. Я провел остаток дня, налаживая систему наведения на своем новом МПИ. Его и еще 5 машин мы получили от Ятагана в благодарность за спасение. Как выразилась Джули, их ангар разрушен, да и пилоты в лазарете. А на запасной палубе уцелели 6 машин. После ремонта Ятагана на Земле их все равно укомплектуют более новыми моделями, а Демону пока пополнения не светит. Мы и так уже исчерпали лимит средств на поддержание боеспособности корабля. Так что Ятаган списал 6 машин, как поврежденные, а мы оформили их в качестве непригодных для полетов источников запчастей.

И как объяснить совету адмиралов, что разведывательный фрегат, в силу опасности своей деятельности чаще кораблей другого назначения получает серьезные повреждения?

Впрочем, вопрос этот скорее риторический.

На борту моего МПИ уже красовалась свеженарисованная буква Х. Рядом, бедняги новички натирали до блеска танцовщицу с бразильского карнавала, нарисованную на борту истребителя Чики, а напротив меня Страйк ссорился с механиком из-за неработающих боковых стабилизаторов. В ангаре было все как обычно.

Вечером я, Вик и Страйк пришли в столовую на ужин. К тому времени все звено уже было в курсе событий у люка.

Когда же я вошел в соловую, меня как током ударило – за дальним столиком мирно беседовали Пума, Чика и Джули, причем обсуждали они что-то явно веселое, и мне почему-то кажется, что меня. Джули обернулась и увидела меня, во взгляде уже не было ярости, скорее любопытство. Может у меня все же есть шанс?

Но я не стал с ней разговаривать, а просто развернулся и ушел. Струсил, как первоклассник! Тоже мне, пилот хренов! Да, Мортрексов и Асуранцев пачками укладываешь, а с девушкой поговорить не можешь!

Демон, тем временем, уже нырнул в гиперпространство вместе с Ятаганом на привязи. Через 5 часов мы были уже на орбите Земли. Все это время я думал о том, что произошло со мной в эти дни: Джули, крушение, чудесное спасение от Мортрексов, странности в бою с Асуранцем и, конечно, мои кошмары. Меня не оставляло ощущение, что я уже не тот, что до крушения. Что-то изменилось. Но Док ничего не обнаружил ни в крови, ни в организме. Черт, наверное, я просто устал. Четыре года вдали от дома сказываются, ну ничего, теперь все будет хорошо.

***

Система Роза, орбита третьей планеты.

Линейный крейсер флота Империи Мортрекс, “Акатор”.

6 часов после ухода ЛРФ Демон из системы.

В каюте адмирала было как всегда темно. Протум Лексарус не любил яркого освещения. Кое-кто из подчиненных шептался, что это из-за его необычной внешности, которой командующий, вероятно, стыдился. Но стыд ему был неведом. А свет он не включал по чисто рациональным соображениям. Собеседника он прекрасно видел даже в темноте.

- Повелитель, тот землянин открыл комплекс, теперь мы сможем исследовать его, – сказал Ботал Карус, старший исследователь научной академии Империи Мортрекс.