— Прошу вас, — застонал Леголас, возбуждаясь от одной только мысли о том, что эти два самца будут трахать его одновременно, и, почувствовав, как капельки крови — его собственной крови — сорвались с губ Трандуила и теперь остывали на его шее, задрожал всем телом, сгорая от желания.
— Ты прежде никогда не чувствовал то, что почувствуешь сегодня. То подчинение, которое ты демонстрировал до этого — всего лишь жалкая тень подчинения, которое Трандуил жаждет увидеть в тебе, — мрачно пообещал Эрестор. В глазах мужчины плясали опасные огоньки, и Леголас содрогнулся от страха и желания, разрываясь между этими чувствам.
В этот переломный момент в «игру» вступил джокер. Наклонившись к уху сына, Трандуил прошептал:
— Чем карается измена в моём королевстве, ion nín?
Принц Эрин Гален обязан был знать и чтить законы королевства. Они были намертво впечатаны в его голову и сердце, благодаря стараниям его ada и строгих наставников, приставленных к принцу с младенчества. Но такое наказание, насколько ему было известно, никогда и ни к кому не применялось. По крайней мере, до сих пор… У Леголаса защемило сердце.
— Аda! Прошу тебя, не изгоняй меня! — взмолился принц.
Изгнанный из родного дома, лишённый права бродить среди деревьев Эрин Гален, вдыхать запах свежей листвы и лицезреть своего прекрасного ada и любовника… Изгнание было равносильно смерти для Леголаса. Конечно же, принц понимал, что это всё было лишь частью «игры», но для любого эльфа даже мысль об изгнании из родного дома была болезненна, и юный принц не был исключением.
— Ada, умоляю, не отсылай меня! Aran nin, накажи меня так, как сочтёшь нужным, но не изгоняй меня. Я не вынесу этого… Прошу тебя, ada! Умоляю, сжалься надо мной!
— Тише, мой мальчик, успокойся, — улыбнулся Трандуил, погладив сына по волосам. — Леголас, я не собираюсь тебя изгонять. Я с такой же вероятностью отправил бы тебя одного на войну. Но за твою дерзость, несмотря на то, что это была всего лишь фантазия, ты должен понести суровое наказание, — две руки скользили по белоснежным волосам, наспех заплетая их в густую косу. — Ты наследный принц, Леголас, и потому я проявлю к тебе снисхождение! Ты примешь моё наказание в качестве расплаты за свои дерзкие мысли?
— Да, ada! — выдохнул Леголас.
— Тебе следует держать сына в ежовых рукавицах, Трандуил. Он совершенно отбился от рук, — прошипел Мастер и так строго посмотрел на юношу, что у того коленки подкосились. — Обращайся к своему Королю как положено, ernil ned avad! Ты примешь любое наказание, которому твой Король сочтёт нужным тебя подвергнуть?
— Да, Мастер, — ответил Леголас и покорно склонил голову. — Я приму любое наказание, которое мой Король сочтёт необходимым, — и тихо добавил, обращаясь к Королю. — Aran nin, я прошу вас наказать меня со всей строгостью, дабы я мог искупить моё преступление перед лицом этого свидетеля.
Принц понимал необходимость этого наказания даже лучше, чем сам Эрестор. Законы Эрин Гален были очень суровы и не предусматривали поблажек ни для кого, в том числе, для членов королевской династии — наступили тяжёлые и смутные времена, ходили слухи о том, что тьма снова расползалась с юга. Лесные эльфы уже несколько тысячелетий жили на грани войны и отражали удары и набеги врага, защищая Лотлориэн и Имладрис от тёмных тварей, прорывавшихся из Дол Гулдура на юг. Суровые времена требовали суровых мер. И потому Трандуил, воспитанный Орофером, — великим военачальником и жестоким Королём — так же, как и его отец, требовал беспрекословного подчинения от всех своих подданных, и в первую очередь от своего сына. Даже мысли об измене в королевстве Лесного Короля считались преступлением, не говоря уже о том, чтобы говорить о подобном вслух.
— Я приговариваю его к порке кнутом, Эрестор, — сурово взглянув на сына, огласил свой приговор Трандуил. — Думаю, это научит его знать своё место. А его место — у моих ног!
Эрестор почтительно склонил голову перед Королём Эрин Гален и направился к одному из многочисленных сундуков, стоявших вдоль стен комнаты, чтобы выбрать орудие наказания. Спустя пару минут он вернулся и протянул Трандуилу кнут — длинный, чёрный ремень, свитый из нескольких кожаных полосок, на небольшой, идеально ложившейся в ладонь рукояти. Леголас уже видел его раньше, но тогда он не казался ему таким уж пугающим. Настолько реальным…
Король взмахнул кнутом, и тот, разрезав воздух с устрашающим щелчком, заскользил по каменному полу, шипя и извиваясь, как ядовитая гадюка. Мужчины наблюдали за реакцией Леголаса, словно проверяя его решимость. Юноша заставил себя выпрямиться и гордо вздёрнул подбородок.
«Я — сын Трандуила, внук Орофера, наследный Принц Эрин Гален! Я не стану умолять их о пощаде!».
Трандуил провёл рукой по длинному ремню, распрямляя его, а затем продемонстрировал ужасное орудие пытки сыну, которое тому предстояло прочувствовать на собственной шкуре.
— Посмотри на него, — приказал Король.
Леголас, скрепя сердце, покорно взглянул на орудие своего наказания: иссиня–чёрные кожаные полоски, причудливо сплетавшиеся в единый ремень, который расширялся у основания и утончался на конце.
— Прикоснись к нему, — приказал Король.
Леголас провёл кончиками пальцев по грубой чёрной коже и содрогнулся, представив, как она будет впиваться в его плоть.
— Поцелуй его, — приказал Король.
Леголас облизал пересохшие губы и прикоснулся губами к ремню. Резкий запах кожи и спирта тут же ударил ему в нос.
— Кому ты подчиняешься? — Трандуил подошёл к сыну и, сжав пальцами его подбородок, приподнял вверх, заставляя того взглянуть ему в глаза.
— Тебе, ada, — ответил Леголас, дрожа, словно одинокий лист на ветру.
— Это всё, о чём тебе нужно думать, мой мальчик. Ты принадлежишь мне. Ты мой, — отец обнял испуганного юношу, зарылся носом в его шею и нежно поцеловал кровавую метку, оставленную его зубами, сорвав стон наслаждения с губ Леголаса.
Принц напряжённо кивнул, но заклятие, которое наложил на него его Мастер, уже начало действовать — он почувствовал это. Юноша наклонился вперёд и прильнул к груди отца, не в силах совладать с собой.
— Кому ты всецело доверяешь? — тихо спросил его Трандуил. Леголас мог бы утонуть в этом глубоком и низком тембре.
— Тебе, ada, — прошептал сын и обнял отца. В тот же миг он услышал звон цепи, которую тот пристегнул к его ошейнику.
— Умница, — прошептал Трандуил. — Я хочу, чтобы ты помнил, что я люблю тебя, meleth nín. Та боль, которую ты испытаешь, — моё желание. Я хочу, чтобы ты помнил об этом во время наказания, ion nin. Ты сделаешь это для меня? Ты пройдёшь это испытание ради меня?
Такая мелочь, казалось бы, но то, как отец сказал это, как Трандуил старался достучаться до него, пытаясь объяснить смысл всего происходящего, заставляло Леголаса почти желать удара кнута, и он еле слышно прошептал:
— Да, ada.
Мастер подвёл его к высокой дыбе. Принцу она была уже хорошо знакома из интенсивного курса его «обучения». Применялась эта «игрушка» исключительно для наказаний и позволяла полностью обездвижить добровольную жертву. Одна пара наручников фиксировала лодыжки, другая позволяла закрепить руки жертвы у неё над головой. Прелесть этой «игрушки» заключалась в том, что она открывала Мастеру безграничный доступ к внутренней части бёдер и рук, а также рёбрам раба.
— Прислонись животом к дыбе, meleth, — прошептал Трандуил.
Леголас безропотно подчинился и, не дожидаясь приказа, вытянул руки над головой. Мастер осторожно надел на него наручники и туго зафиксировал ими запястья юноши.
— Так ты не сможешь навредить себе, когда будешь пытаться вырваться, — объяснил Эрестор, подойдя к парочке ближе. — Это очень важный момент, никогда не забывай о нём. Также очень важно следить за тем, чтобы наручники были затянуты не слишком туго, и кровообращение не было нарушено.
Пока Эрестор отвлекал юного принца, Трандуил закончил приготовления. Теперь ладони отца скользили по алебастровой коже сына, оценивая её текстуру, а затем нежно перекинули длинную белоснежную косу через плечо, обнажая точёную спину, как будто высеченную из цельного куска мрамора.
