От этих слов Леголас утратил дар речи. Он лишь одобрительно кивнул, желая услышать, что же задумал сделать с ним его отец. Трандуил придвинул кресло ближе к кровати сына и лениво раскинулся в нём, широко разведя ноги в стороны. Убедившись в том, что он полностью завладел вниманием сына, мужчина начал двигаться: он обвился правой рукой вокруг своего члена и начал плавно скользить ей по всей длине ствола — Леголас безумно хотел, чтобы это была его рука. По мере того, как рука отца поднималась вверх, юный любовник инстинктивно подавался вперёд, жадно облизываясь и нервно глотая.

— Когда ты поправишься, я заставлю тебя ублажить меня этим сладким ротиком, как ты только что сам предложил, — начал Трандуил, и Леголас одобрительно кивнул. На мгновение он осмелился взглянуть отцу в глаза, и та похоть, которую он прочитал в них, заставила его желать этого ещё больше. — Я накрою тебя простынёй, чтобы скрыть твоё тело и лицо от посторонних глаз, пока ты будешь это делать.

— Да, ada, — в благоговении прошептал Леголас. Он не знал, что волновало его сейчас больше: то о чём говорил его отец, или взгляд изумрудных глаз. Казалось, Трандуил обладал им, даже не имея возможности прикасаться к его телу.

— Затем я позову слугу, — продолжил Трандуил, и Леголас почувствовал, как волна возбуждения накрывает его от одной только мысли об этом. Он представил себе картину, которую описывал его отец: свой рот и горло, заполненные членом отца, Галеона, который войдёт в комнату и увидит, что происходит под простынёй. Позёр выбрал просто идеальный момент, чтобы застонать от удовольствия. — Ты будешь молчать, когда я сделаю это?

— Да, ada! — выдохнул Леголас. Он сгорал от желания почувствовать прикосновение отца к его коже.

— Ты не остановишься?

— Нет! — поклялся Леголас. — Я буду ублажать тебя, пока он будет в комнате, и продолжу, когда он уйдёт.

— Что, если он начнёт возмущаться?

— Это не его дело, он не смеет порицать своего Короля! — Леголас не мог оторвать глаз от руки отца. — Я продолжу сосать твой член.

— Затем я положу тебе руку на голову и заставлю заглотить мой член по самые яички.

— Это честь для меня — получить от тебя такой знак благосклонности, аda, — юноша заёрзал, пытаясь устроиться поудобнее, — насколько ему позволила это сделать раненая нога, — откинулся на спину и раздвинул ноги, желая, чтобы член Трандуила оказался между ними.

Отец упёрся ногой в каркас кровати и принялся непринуждённо раскачиваться в кресле, наблюдая за Леголасом из-под полуопущенных век. Сын потянулся к нему, томно выгибаясь навстречу его движениям и бессознательно умоляя о большем.

— Как могут Валар проклясть меня, когда ты способен даже их соблазнить? — в считанные секунды Трандуил оказался верхом на сыне, продолжая ласкать себя рукой. — Ты ведь хочешь, чтобы тебя оттрахали, не так ли?

— Да, отец, умоляю! Сделай это! — взмолился Леголас, не понимая, почему отец не оседлает его и не возьмёт, наконец, то, что хочет.

— Хочешь почувствовать мой член внутри? — ехидно улыбаясь, поинтересовался Трандуил.

— Да!!! Прошу тебя…

— Извини, малыш, тебе противопоказаны такие нагрузки! — беспощадно заявил отец, и Леголас застонал от отчаяния. Ухмыляясь, Трандуил ускорил темп, и юноша изогнулся под ним дугой, понимая, что отец собирался сделать.

— Ada nin, — эротично застонал Леголас, запрокинув голову. Из груди Трандуила вырвался дикий рык, в котором отчётливо слышались победные нотки, а капли горячей спермы окропили грудь, шею и лицо юноши, пока тот пытался поймать их ртом. Кончив, Трандуил медленно собрал пальцем полупрозрачную жидкость и провёл им по нижней губе Леголаса, заставляя сына попробовать его сперму на вкус. Принц томно облизал губы, а затем обхватил палец отца губами и принялся жадно сосать его, — слизывая остатки спермы, дразня его языком, губами, затягивая ртом, — как если бы это и впрямь был член отца. Он видел, как лицо Трандуила смягчилось — глаза отца горели от удовольствия.

— Да. Ada nin. Мой отец. Мой… — Леголас отпустил палец отца, предлагая использовать свой язык для большего и, получив желаемое, застонал от удовольствия.

— Ion nín, — вздохнул Трандуил и устроился в кровати рядом с сыном, пытаясь не потревожить его раненую ногу. — Ты такой красивый, сын мой.

Трандуил задумчиво раскрашивал вздрагивавший под его пальцами живот сына медленными, чувственными движениями. Юноша дерзко скользнул рукой под тунику отца, провёл ладонью по стальным мышцам и тяжело вздохнул. Он прекрасно помнил о том, что произошло перед тем, как он отправился на задание, и с горечью подумал о том, сколько же времени пройдёт, прежде чем они смогут повторить это. В этот момент рука Трандуила скользнула по шее сына и замерла на его горле, заставляя Леголаса прекратить то, чем он только что занимался.

— Мне нужно снять с тебя мерки, — проворчал Трандуил, разжимая пальцы. Сын испуганно сглотнул. — Длина твоего ошейника должна быть идеально точной — он должен быть достаточно тугим, чтобы напоминать тебе о том, что ты носишь его.

От неожиданности у Леголаса перехватило дыхание, даже несмотря на то, что отец уже убрал руку с его горла. Трандуил захохотал.

— Ошейник? — смог, наконец, выдавить из себя Леголас, пытаясь не упасть в обморок от одной только мысли о значении этого предмета.

— Он будет сделан из очень тонкой кожи, — объяснил Трандуил, зарываясь пальцами в белоснежные волосы сына. — Ты должен будешь носить его каждый день, всегда, не снимая, чтобы помнить, что ты принадлежишь мне. Придётся заказать для тебя туники с высоким воротником у портных. Под ними ошейник не будет заметен.

— Это ведь будет просто символическое украшение, так ведь? — пролепетал Леголас, надеясь, что голос не выдаст его возбуждение. Сердце бешено колотилось у него в груди.

— Конечно, нет, ion nín. Я буду использовать его так, как посчитаю нужным. Спереди у него будет кольцо, чтобы я мог пристегнуть к нему цепь. Я подумал, что ты не откажешься провести день на цепи, распластавшись у меня в ногах под письменным столом, пока посетители будут приходить ко мне со своими проблемами. Конечно же, ты будешь ублажать меня по моему приказу, — с этими словами рука, ласкавшая его всё это время, переместилась на грудь юноши, а жестокие пальцы сжались на затвердевшем соске. — Даже если кто-то зайдёт в мой кабинет, ты не остановишься.

— Нет, — поклялся Леголас, сотрясаясь от ужаса и страсти от одной только мысли о том, что он с лёгкостью согласился на подобную дикость, что он так сильно этого хочет. — Я не остановлюсь.

— А позже… Ночью … — Трандуил тяжело вздохнул. — Не представляю, сын, где нам обоим набраться терпения, чтобы дожить до этого дня. Но той ночью, если ты хорошенько постараешься и доставишь мне удовольствие, я подарю тебе нечто совершенно особенное — новое удовольствие, самое желанное из всех.

— Ты ведь скажешь мне, что это? — поинтересовался Леголас, не особо надеясь на то, что отец утолит его любопытство. Он уже начал понимать, что его ada намеренно скрывал от него такие вещи. Это было частью игры. Леголас уже не мог дождаться того часа, когда отец покажет ему это новое наслаждение. Он ждал его с нетерпением, даже не подозревая о том, чего он собственно ждёт.

— Конечно, НЕТ, — иного ответа принц и не ожидал. И всё же сын не смог сдержать расстроенный вздох, вырвавшийся из его груди.

— Ты останешься со мной? — с надеждой спросил юный любовник. Трандуил лёг рядом с с сыном и притянул его к себе.

— Конечно, ion nín, — сапоги отца с глухим стуком приземлились на пол возле кровати сына, но он так и не разделся. — Засыпай в моих руках, тебе нужно отдохнуть. И мне тоже.

— Да, аda, — на автомате ответил Леголас. Неожиданно и, нужно заметить, с большим опозданием до юноши дошло — он начал выражать своё подчинение отцу словами и без всяких возражений.

«Когда я начал так делать?» — Леголас уже и не мог вспомнить. Но сейчас он был в безопасности и — что ещё более важно — в объятиях отца. Во всей Арде не было места, где он хотел бы оказаться сейчас больше, чем здесь.