— Они имеют полное право вмешиваться в твою так называемую «личную жизнь», потому что ты эльфёнок, у которого этой личной жизни быть не должно до совершеннолетия! — рыкнул на него Халдир. — Так что не усугубляй всё! Делай, что велено!
— А ada на день зачатия тоже подарят игрушки? Как мне? — прервал их грызню невинный голосок Гила. Воины Глорфиндела прыснули со смеху.
— О да! Много разных игрушек, но не таких, как тебе, Гил, — захохотал Халдир. Вволю насмеявшись, галад прошептал Синда на ухо:
— Учитывая, что теперь я знаю твои… вкусы, эльфёнок, выбрать для тебя… подходящий подарок не составит особого труда.
— Мы все осведомлены о твоих вкусах, Халдир! Оставь его в покое! — рыкнул на галад Файрион. Леголасу почти стало жалко беднягу, которого угораздило оказаться по ту сторону баррикад. Почти.
— Значит, всё-таки пойдёшь на свой день зачатия, pen vell? — промурлыкал спускавшийся в воду Глорфиндел. Халдир благоразумно испарился, освободив тёплое местечко рядом с Синда.
— Можно подумать, у меня есть выбор! — фыркнул Леголас и обиженно нахохлился. Мокрый воробышек, да и только.
— Нет, pen vell. Выбора у тебя нет, — захохотал Глорфиндел. Мужчина обнял хмурое личико Синда ладонями и прошептал ему в губы:
— Ты пойдёшь на свой день зачатия и будешь веселиться, пока не свалишься с ног от усталости. Потому что я так хочу. Я причинил тебе столько боли, позволь мне сделать тебя счастливым. Я люблю твою улыбку. Я люблю тебя.
Леголас сам не заметил, как начал целовать своего лорда с такой страстью, как будто они были в купальнях одни, как будто от этого поцелуя зависела его жизнь, как будто Глорфиндел был единственным мужчиной во всей Арде. Единственным, кого он желал. Единственным, кого он любил. Единственным, чьи прикосновения и губы знало его тело.
— М-о-ой! — собственнически зарычал принц, как дикий зверь. Царапая спину, помечая, впиваясь губами, отдавая и беря всё без остатка, деля одно дыхание на двоих. Больше, сильнее, глубже…
Нолдор, Синдар и галадрим, казалось, позабыли, как дышать. Все взгляды были прикованы к хрупкому красивому юноше, — ещё эльфёнку, если уж честно — державшего на ладони сердце самого желанного и опасного эльфа в Средиземье.
Если бы эльфам была свойственна тяга смертных к табаку, то в это мгновение все, кто был в купальнях, вышли бы покурить. Все. Кроме Халдира.
Халдир бы остался досмотреть шоу до конца и разместился бы в первом ряду.
====== Глава 60. Мечты сбываются ======
Леголас тяжело вздохнул и рукавом туники вытер капельки пота со лба. Это была уже их третья по счёту тренировка с Файрионом. На проверку оказалось, что воин — довольно требовательный и строгий учитель. Но даже примеренный образ строгого учителя не мог лишить этого обаятельного и остроумного эльфа чувства юмора, и потому Леголас хохотал до коликов почти столько же времени, сколько проводил на земле, потирая ушибленное запястье, плечо, грудь, спину или попу. Благо от позора его спасало то, что Файрион выбрал для тренировок очень уединённое место за бараками. Изредка кто-нибудь из воинов Глорфиндела проходил мимо, подбадривая старательного мальчонку, но никто не задерживался надолго.
Немудрено, что принц довольно скоро стал показывать гораздо большие успехи во владении мечом, нежели на тренировках Таларона, где он был неизменным объектом насмешек юнцов-Нолдор и праведного гнева строгого и резкого учителя. Отчасти этому способствовало терпение, с которым Файрион подходил к обучению новичка, а отчасти — зародившаяся между эльфами дружба, хоть Леголас и предпочитал держать дистанцию. Слишком уж часто те, кого он считал друзьями, предавали его в прошлом. Он уже настолько привык быть один, что с трудом понимал, каково это — дружить с кем-то, не ожидая, что тебе всадят нож в спину.
И всё же держать сердце на замке с Файрионом было довольно сложно. Добродушие и открытость темноволосого Нолдо со смешливыми синими глазами подкупали. Этот странный эльф не относился к Леголасу снисходительно, как к неразумному эльфёнку, или как к похотливой шлюхе, которой его считала большая часть населения Имладриса. Файрион искренне интересовался его мнением и мыслями и никогда не высмеивал их, какими бы наивными или лишёнными здравого смысла они ни были. В какой-то степени воин напоминал юноше «идеального» первенца Трандуила, своего любимого старшего брата Келейдура, на которого он привык равняться в детстве. Вот только реальная жизнь вторглась в его безопасный детский мирок и низвергла всех идолов юного принца — одного за другим — с их пьедесталов, на которые он собственноручно их и возвёл.
— Молодец, Леголас. У тебя хорошо получается, — похвалил его Файрион после очередного спарринга. — Я не видел твою дуэль с Халдиром, но ребята говорили, что он специально дал тебе очень тяжёлый меч, чтобы поглумиться. Гад ползучий! Ладно, не вешай нос. Тебе нужно научиться воспринимать своё телосложение, как преимущество, а не как недостаток. Да, ты не так силён, как Нолдор. Против природы не попрёшь, поэтому придётся тебе научиться использовать то, что есть. А есть у тебя в арсенале скорость, ловкость и гибкость.
— И как этот набор циркача поможет мне одолеть такого противника, как скажем… Халдир… или Глорфиндел?
— Не стоит замахиваться на воинов уровень «бог», типа Халдира или Глорфиндела — они непревзойдённые мечники. Это сродни тому, чтобы пытаться завалить олифанта в одиночку. Сущее безумие… Проблема в том, что удар соперника, превосходящего тебя по силе, может сбить тебя с ног. Увы, но это горькая правда. Но не стоит опускать руки! Сила — отнюдь не решающая составляющая в бою, если более слабый соперник умеет трансформировать недостатки своего тела в достоинства.
— Угу… — критически хмыкнул Леголас. — Таларон тоже вот так же вещал о моих достоинствах с заумным видом. А на вопрос, что мне делать, если посчастливится встретить горного тролля на пути, высказался вполне однозначно: «Улепётывай со всех ног, крольчишка».
Файрион с большим трудом проглотил смешок, грозивший прорваться наружу.
— Знаешь… Отступление — это тоже ведь тактический манёвр. Резвые лап… ноги и развитый инстинкт самосохранения значительно повышают шансы любого желторот… молодого воина выжить в кровавой мясорубке. Во-первых, ты можешь не только сбежать, но и нанести удар первым, застигнув более сильного противника врасплох. При условии, что ты уже опытный воин, а не новобранец, у которого ещё молоко на губах не обсохло! Во-вторых, ты можешь тупо вымотать противника, уклоняясь от ударов. Он утратит бдительность, и вуаля — победа у тебя в кармане. В-третьих, научись использовать свою красоту. Хорошенький соперник, знаешь ли, очень сильно отвлекает…
— Ты издеваешься?! Не собираюсь я выигрывать бой смазливой мордашкой! — Леголас скривился. — Мой лорд и так вынужден за меня краснеть постоянно. А если я буду крутить задом на поле боя, он мне башку оторвёт, как пить дать!
— Валар!.. Почему сразу вертеть задом? — закатил глаза Файрион и тяжело вздохнул. — Ладно, этому ценному навыку тебя научит Лайндир. Он непревзойдённый специалист по выбиванию противника из привычной колеи. Зараза зеленоглазая… Одним словом, запасись терпением. Всё у тебя получится. Ты старательный и прилежный ученик. Уверен, если продолжишь заниматься с прежним усердием, даже суровый Таларон будет поражён твоими успехами по возвращении в Имладрис, — заверил его Нолдо и добавил:
— Знаешь, я тут подумал. Мы же вроде неплохо с тобой ладим?
Леголас кивнул, не понимая к чему воин клонит.
— Как ты смотришь на то, чтобы я и дальше тебя тренировал? У меня, конечно, нет такого огромного опыта, как у Таларона, но я бы с радостью занимался с тобой и дальше. Я прекрасно понимаю, что не смогу тренировать тебя каждый день в силу обстоятельств. Я всё-таки воин регулярной армии Имладриса, как-никак… Но Лайндир или кто-то из ребят вполне сможет меня подменить на пару дней. Как думаешь, а? И тренировки Таларона бросать в этом случае не придётся. Будешь заниматься у него по утрам, а со мной вечером, ну или когда мы с ребятами будем патрулировать границы. Не волнуйся, твоего ревнивого капитана я беру на себя. Так как? Ты согласен?
