— Жопы им надрал, что ещё! — на лице Халдира промелькнуло искреннее удивление. Глорфиндел по-прежнему дырявил его взглядом. — ЧТО?! КЕЛЕБОРН РАЗРЕШИЛ!!! Хватит на меня так смотреть, я не идиот тебе какой-нибудь малолетний! Размахивать мечами эти ублюдки какое-то время не смогут, но жить будут. А эта трусливая мразь, которая почему-то зовётся принцем Эрин Гален, по приказу Келеборна останется под замком на весь срок вашего пребывания в Лориэне. Так что, как видишь, я опоздал по объективной причине.

— Совести у тебя нет, Халдир! Я сам хотел с ними разобраться! — возмутился лорд Гондолина.

— В этом ты весь, Глорфиндел! Мог бы просто сказать спасибо. Вот твой сладкий мальчик умеет говорить спасибо правильно. Я его сам вчера научил… — как бы между прочим закинул крючок галад и заулыбался во все тридцать два. Глорфинделу нестерпимо захотелось заехать по этой наглой роже, но он каким-то чудом сдержался. Халдир же, довольный произведённым эффектом, подлил масла в огонь. — Знал бы я, что ты западёшь на эту крошку, я б тебе его на блюдечке с голубой каёмочкой подал. Хотя, должен признаться, в этом случае он попал бы в твои руки уже далеко НЕ девственником. Хотя я всё равно откусил кусочек от этого милашки. Прости, не удержался. Он такой сладкий…

Галад томно облизнулся. Изумрудные глаза потемнели, предвещая гром и молнии.

— Леголас тебе разве не рассказывал, что поцеловал меня вчера? — как ни в чём ни бывало поинтересовался галад. — Такой покорный и страстный мальчик… Дашь поиграть, когда он тебе наскучит?

— Когда рак на горе свистнет, — оскалился Глорфиндел. — Халдир, ты кажется забыл с кем вздумал играть в свои игры. Ты в самом деле считаешь, что я настолько глуп, чтобы не понимать, что это твоих рук дело? Зря стараешься. Леголас любит меня, а я люблю его. Уверен, он оттолкнул тебя, как только понял, что ты затеял.

— И это всё?! Ни бурных сцен ревности, ни мордобоя? Даже не отшлёпаешь провинившегося жеребёнка? — заулыбался Халдир. Глорфиндел опасно сощурился, давая галад понять, что если он кого и перекинет через колено, то этим кем-то будет небезызвестный капитан Лориэна. — Ладно, ты меня раскусил. Я просто дразнил эльфёнка. Я заранее знал, какой будет его реакция, и малыш меня не разочаровал. Он влюблён в тебя по самые ушки. Хотя нет. Любовь — это неподходящее слово, он тебя обожает, боготворит, как будто ты один из всемогущих Валар. Ты всегда был тщеславен. Это тебя в нём заводит?

— Чего ты добиваешься, Халдир? — этот разговор уже успел порядком надоесть взбешённому Глорфинделу. К тому же, он никак не мог взять в толк, какие цели преследует эта белобрысая бестия.

— Мне просто любопытно, что ты к нему чувствуешь, только и всего, — невозмутимо промурлыкал самодовольный кошак, даже не подумав извиниться. Правда, его голос утратил привычную насмешливость, став совершенно серьёзным. — Не пойми меня превратно, но кто-то же должен открыть тебе глаза. Зачем ты подначиваешь мальчонку стать воином? Сидел бы дома, рожал эльфят…

— Я никого не подначивал! Что за бред! — помрачнел воин.

— Угу. Тогда может расскажешь, почему хорошо известный нам обоим оружейных дел мастер не берёт новых заказов? И для кого он в срочном порядке куёт ещё один облегчённый меч?

— Тише! Это сюрприз вообще-то! — зашипел Глорфиндел, с опаской озираясь по сторонам. — У Леголаса день зачатия через две недели. Я хотел устроить для него настоящий праздник с гостями и подарками.

— Да ты романтик, как я посмотрю… Кто бы мог подумать, — ухмыльнулся Халдир. — Успокойся, я буду нем, как могила. Но ты так и не ответил на мой вопрос. Идея сделать из него мечника принадлежит тебе?

— Я не заставлял его, если ты к этому клонишь! — вспылил Глорфиндел. — Он мечтал об этом, и я пошёл ему навстречу. Я прекрасно понимаю, что Леголас не станет великим мечником, но что плохого в том, если он научится защищать себя? А там посмотрим. Он ещё очень молод и может стать лекарем, писарем или… Да пускай хоть лошадей растит! Мне всё равно! Я не стану любить его меньше, чем бы он не решил заняться в будущем, и готов поддержать его во всём.

— Вот об этом я говорю. Ты готов поддержать любую бредовую идею мальчишки, который толком не знает, что он хочет, а ты идёшь у него на поводу, влюблённый идиот, — хмыкнул Халдир, заметив, как Глорфиндел изменился в лице. — Ты же умный эльф, Глорфиндел. Все мальчишки мечтают стать отважными воинами и чтобы их имена воспевали в балладах. Это нормально. А вот что ненормально, так это то, что твой эльфёнок из кожи вон лезет, чтобы научиться владеть мечом. Да, он быстрый, гибкий и ловкий, но в бою с сильным противником у него просто нет шансов. Он не создан для этого!

— Халдир, если ты снова начнёшь зубоскалить по поводу того, что Леголас годится лишь для того, чтобы постель согревать, то я за себя не отвечаю! — прорычал Глорфиндел.

— Вот ты вроде бы меня слушаешь, но ни хрена не слышишь, Глорфиндел! — закатил глаза Халдир. — Ты спрашивал себя, почему он так вцепился в эту идею? Нет? Так я тебе объясню на правах того, кто воспитал двух эльфят. Все мальчишки хотят, чтобы их отцы ими гордились. Напряги мозги и вспомни, кто его отец — один из лучших мечников Средиземья! Любимый старший братец — сильнейший мечник Эрин Гален! Его обожаемый лорд Глорфиндел — величайший мечник Первой Эпохи! Открой глаза! Твой эльфёнок пытается доказать тебе и своему ублюдку-папаше, что он не пустое место. Рассказать тебе, что будет дальше? У него ничего не получится, даже если он будет спать и есть на тренировочном поле!

— Все новобранцы Нолдор вначале учатся владеть мечом. Это стандартная практика. Да ты и сам прекрасный мечник, хоть и Синда наполовину, — нахмурился Глорфиндел.

— В том-то и дело, что наполовину!.. Твою ж мать! Ты смотришь на своего принца и как будто видишь перед собой кого-то другого! — взорвался всегда спокойный и уравновешенный Халдир. — Ты же столько раз видел его голым, неужели не заметил, что он НЕ НОЛДО?! Нельзя тренировать Синда, как Нолдо! Ну не создан он для меча! Он может стать по-настоящему хорошим лучником, возможно, научится в совершенстве владеть парными клинками, но хорошим мечником ему не стать. Будешь и дальше слепо поощрять его фантазии и добьёшься лишь того, что у него опустятся руки и он окончательно поставит на себе крест!

Халдир был в бешенстве, он тяжело дышал и, казалось, был готов наброситься на Глорфиндела с кулаками. Нолдо же смотрел на галад так, как будто видел его впервые.

— Не знай я тебя, решил бы, что ты заботишься о сыне Трандуила, которого ты так ненавидишь, — теперь уже пришёл черёд Глорфиндела наслаждаться перекошенным от ужаса и отвращения лицом Халдира. — Кто бы мог подумать, что у тебя есть сердце, Халдир…

— Я? Совсем крыша поехала?! — галад отпрянул от Глорфиндела, как от чумного. — Ты этого бездомного котёнка приютил, вот теперь сам о нём и заботься! Я не питаю слабость к безвольным и слабым созданиям. Мне нравятся жеребцы с норовом.

— Он вовсе не слабый, Халдир, — спокойно заметил Глорфиндел. — У Леголаса много страхов и личных демонов, с которыми он борется изо дня в день. Его отец, я, ты и сотни других всю жизнь твердили ему, что он ничтожество и слабак. Ты говоришь, я смотрю и не вижу, так вот ты тоже смотришь и не видишь. В нём есть сила, но она иного порядка. Этот мальчик прошёл через то, что тебе и в кошмарном сне не снилось, но смог остаться таким же чистым и невинным, как в тот раз, когда я впервые увидел его. Ты думаешь, что он просил тебя не рассказывать о случившемся на рынке потому, что испугался наказания? Ты ошибаешься. Он выгораживал своего подонка брата, потому что любит его. Ты бы смог жить в доме врага и безропотно сносить унижения, чтобы твой сын жил? Ты бы смог не сойти с ума, если бы твой отец изгнал тебя из родного дома и лишил всего? Ты бы смог пожертвовать жизнью ради эльфёнка того, кто изнасиловал тебя? Ты бы смог любить того, кто тебя ненавидит, унижает и кому на тебя плевать? Я бы вот не смог вынести и половину того, через что прошёл он.