«Вы все его недооцениваете… Эта ложь, которой ты, Глорфиндел, его братья и Трандуил окружили его, терзает душу мальчика. Зеркало желает говорить с ним. Я обязана показать ему, но лишь Леголасу решать, хочет ли он заглянуть в его гладь», — ответила Владычица Лориэна.

«Глорфиндел чётко дал понять, что он против, Галадриэль! Он придёт в бешенство, если ты станешь действовать за его спиной!» — предостерёг её Элронд.

«Это не ему решать! Не в его праве препятствовать воле Айнур, а они желают показать Леголасу то, что было скрыто от него столько лет! Он имеет право знать!» — возмутилась Нолдэ.

«Галадриэль… Глорфиндел любит этого мальчика всем сердцем. Представь, что будет с ним, если он потеряет его… снова!» — тяжело вздохнул Элронд.

«Он даже не догадывается, кто скрывается под этой оболочкой! Глорфиндел смотрит, но не видит…» — раздражённо фыркнула Галадриэль.

«Он поймёт, миледи. Со временем… Но что это знание сделает с ним? Каково Глорфинделу будет узнать, что он сотворил с тем, кого они вернули ему в награду за его жертву?» — печально прошептал Владыка Имладриса.

«Он простил нашего любимца Валар. Его сердце осталось таким же, как и тысячи лет назад, — чистым и невинным, — правда, он всё так же горяч и несдержан. Но если они хотят двигаться дальше, то они оба должны простить и принять друг друга такими, какие они есть, со всеми их страхами и демонами… Зеркало уже давно ждёт встречи с ними обоими и его терпение не бесконечно», — пожала плечами мудрая эльфийка.

«Что ж, я буду оплакивать Келеборна, когда Глорфиндел снесёт ему голову», — ухмыльнулся сероглазый Нолдо.

«Мой супруг здесь совершенно ни при чём!» — недоумевающе вздёрнула бровь лесная колдунья.

«Ну не может же Глорфиндел вызвать на дуэль эллет! Поэтому за твои интриги придётся отдуваться Келеборну. Впрочем, как всегда», — съязвил Элронд. — «Кстати, а вот и он… Лёгок на помине».

Келеборн трепетно обнял даму своего сердца за талию и нежно поцеловал её в длинную шею.

— Любимая, ты не возражаешь, если я проведу этот вечер с Глорфинделом… — промурлыкал Синда. — Я так давно его не видел и успел соскучиться по нашим беседам.

— Ты при любом удобном случае только и делаешь, что пытаешься улизнуть от меня! — наигранно строго отчитала мужа Галадриэль. — Так и быть уж, сегодня у меня есть свои планы, так что нет, я не возражаю. Развлекайтесь, мальчики. Только верни Леголасу его лорда в целости и сохранности к полуночи.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя леди, — театрально склонился в поклоне Келеборн и запечатлел поцелуй на руке супруги.

— Позёр… — закатила глаза Нолдэ и усмехнулась про себя: — «Что ж, а у меня на сегодня запланировано ещё две встречи. И обе из них будут крайне непростыми. Впрочем, когда этот дар был лёгкой ношей…».

Глорфиндел смерил Леголаса задумчивым взглядом. Юный Синда склонился у крохотной кроватки малыша, наблюдая за тем, как тот мирно посапывал во сне, и с печальной улыбкой перебирал золотые кудряшки. Казалось, принц был в порядке, но он редко позволял эмоциям вырваться наружу, предпочитая скрывать свои переживания от посторонних глаз. Даже от Глорфиндела.

— Откуда Трандуил и мои братья узнали, что я не такой, как они? У меня это что на лбу написано?! Я вот понятия не имел, что я такой, пока не забеременел. Что если наш Гил тоже родился с этим даром? Но даже если нет, то что если другие мои эльфята будут такими же, как я?

— Леголас, угомонись… Если кто-то из наших эльфят унаследует этот дар, то мы будем любить его так же, как и остальных наших эльфят. Элронд уже перелопатил всю библиотеку в Имладрисе, а Элрохир и Келейдур — в Эрин Гален. Мы сможем с этим справиться. Все вместе, — мужчина не сомневался в том, что слова Галурона задели юношу гораздо больше, чем тот хотел показать, и потому решительно направился к кровати малыша. Он знал отличный способ, как разогнать мрачные мысли.

— Да, но что, если…

— Всё. Больше никаких «что если» на сегодня. Оставь Гила в покое, моя наседка. Наш сын спит. А мы могли бы с большей пользой провести этот краткий, блаженный, долгожданный миг тишины. Как ты на это смотришь, ммм? Только представь, целый вечер лишь для нас двоих… Иди-ка сюда, — Глорфиндел оттащил принца от малыша и похлопал рукой по кровати, приглашая того присоединиться к нему.

Леголас ошарашенно взглянул на своего лорда — обычно тот сразу же приказывал ему «снять с себя это тряпьё».

— Иди сюда, — повторил Глорфиндел и, не дожидаясь пока мальчишка соизволит подойти к нему, нетерпеливо усадил его на кровать. Зарывшись лицом в белоснежные шёлковые волосы, воин с упоением вдохнул ставший родным запах. У принца от этой внезапной близости сердце забилось, словно птица в клетке, впрочем, как и всегда. Сколько бы раз они не оказывались рядом, сколько бы ночей он не провёл, задыхаясь под весом совершенного тела, сколько бы раз он не ощущал этот неповторимый запах, он всегда попадал под действие чар Глорфиндела. Леголас никак не мог им насытиться и каждый раз терял от него голову, как будто снова пригубил терпкое вино.

Глорфиндел расплылся в озорной улыбке и накрыл губы Леголаса своими губами. Поцелуй вышел таким нежным и страстным, что юноша на мгновение подумал, что уж сейчас-то его сердце совершенно точно разорвётся. На мгновение принц впал в ступор, не понимая, как же так вышло, что тот, кто должен был бы ненавидеть его, относится к нему с такой трепетной нежностью, а его собственная семья…

Но в тот миг, когда Глорфиндел нетерпеливо дёрнул за завязки на леггинсах принца, а твёрдая рука накрыла самые чувствительные части его тела, все мысли тут же покинули юную голову.

— Валар, какой же ты красивый, — хрипло прошептал древний воин, впившись губами в мраморную кожу, и замурлыкал от удовольствия, почувствовав на языке сладкое масло, смешавшееся с запахом пота. — Сегодня, мой сладкий, я выжму тебя, как лимон. Ты будешь истекать потом, как во время спарринга, я заставлю тебя задыхаться, как загнанную лошадь. Но даже тогда… — на мгновение воин замялся, наслаждаясь соблазнительным зрелищем, что предстало его взору: помутневшие от страсти глаза и полуоткрытые влажные губы, словно молившие о том, чтобы их раздавили в поцелуе, — я не позволю тебе кончить. Ты будешь умолять меня до хрипоты и кончишь, насаживаясь на мой огромный толстый член, распутный жеребёнок. Сегодня я не притронусь к тебе и пальцем.

К этому моменту Леголас уже готов был кончить без всякой стимуляции извне.

— Да, мой лорд. Прошу вас…

Глорфиндел расплылся в самодовольной улыбке.

— Ну раз ты так хочешь этого, тогда разденься сам и раздень меня.

Леголас раздражённо вздохнул и поспешно сорвал с себя одежду. Когда же дело дошло до Глорфиндела, принц застыл в благоговении. Раздевать лорда Золотого Цветка было само по себе невероятно эротичным действом. Бесспорно, Эльда был прекрасен — само совершенство.

«Как боевой благородный жеребец рядом с заморенным голодом сельским пони», — вздохнул Леголас, мысленно представив могучего воина рядом со своей тощей тушкой.

Глорфиндел, одетый в голубую тунику и золотую броню, представлял то ещё зрелище. Врождённая грация, таившая в себе немыслимую силу и смертельную опасность, в купе с нереальным светом, что излучала огненная fëa и пронзительные синие глаза того, кто спускался в Чертоги Мандоса и был воскрешён из мёртвых могущественными Валар, завораживали и внушали первобытный ужас. Но лишь небольшой горстке эльфов посчастливилось узреть поистине устрашающую силу этого выдающегося воина Первой Эпохи. Лишь те немногие, что делили ложе с любимцем Валар, знали его истинную красоту: оливковая, отливавшая золотом кожа, натянутая поверх стальных мышц, волевой подбородок и острые скулы, золотые локоны, волнами струившиеся по белоснежным подушками, огромный, твёрдый член, налитый кровью…

Поняв, что пялится на своего лорда, разинув рот, — ну совсем как в их первый раз! — Леголас смущённо отвёл взгляд и покраснел до кончиков ушей. Глорфиндел лишь всезнающе рассмеялся и притянул его к себе.