Леголас задумался, размышляя о том, что сказал ему Глорфиндел.
«Нолдо потерял всё, что имел в тот день… То, что выпало на долю Глорфиндела, несоизмеримо хуже, чем всё то, через что довелось пройти мне. Я изгнан из родного дома, но, по крайней мере, моя семья и друзья всё ещё живы и мой дом не стёрт с лица Арды. Я ещё могу хотя бы надеяться, что однажды мой отец простит меня, а вот Глорфинделу уже надеяться не на что… Он уже не увидит лица тех, кого любил, если, конечно, не решит уплыть в Валинор».
— Может быть… вы… Вы расскажете о Гондолине мне? — робко спросил Леголас и обвил Глорфиндела за талию, заглянув в изумрудные глаза, в которых отражалась девственная красота скрытого водопада. — Я почти ничего не знаю о нём и с радостью бы послушал о белоснежном городе и Доме Золотого Цветка… Если, конечно, эти воспоминания не причиняют вам боль.
— Нет, cunneth, эти воспоминания больше не причиняют мне боль. Точнее… я просто научился жить с ними. Давай-ка присядем где-нибудь, и я расскажу тебе о красоте потерянного города и о смелости тех, кто жил в его стенах. И если ты не умрёшь со скуки от моих историй, то я разыщу для тебя парочку книг о великом Гондолине в библиотеке Владыки Имладриса, — улыбнулся Глорфиндел, заметив, как вспыхнули весёлые огоньки в сапфировых глазах.
Воин не спеша начал долгий рассказ об истории создания и падения Гондолина, пытаясь ничем не выдать эмоций, бушевавших в его сердце, — сострадание юноши тронуло его до глубины души.
Глорфиндел не мог понять, как после всего, через что Леголасу довелось пройти, он смог остаться таким… чистым, невинным и добрым. Как после всей той боли, что выпала на его долю, он ещё сохранил способность любить всех вокруг, даже тех, кто был причиной этой боли, кто издевался над ним? Как этот мальчишка умудрялся находить в своём юном сердечке силы, чтобы сопереживать всем вокруг, сопереживать ему? Юный принц Эрин Гален поистине был странным существом…
Глорфиндел изучил каждый сантиметр его тела, но душа мальчишки так и осталась для него неразгаданной загадкой. На берегу того водопада, скрытого от посторонних глаз, Глорфиндел поклялся, разгадать эту загадку, сколько бы времени у него это не заняло.
Комментарий к Глава 3. Потаённое место cunneth = маленький принц
Гондолин:
https://pin.it/aw2oohh7ljrc47
Битва с балрогом: https://pin.it/haq3rryuf6xreq
Потаенный водопад Имладриса: https://pin.it/aglenrekbsidvs
====== Глава 4. Решение ======
Через неделю Леголас снова был вынужден оставить сына на попечение Алвайниэль, чтобы отправиться на свою первую тренировку с новобранцами. Дождавшись пока Глорфиндел останется один, Элронд явился в покои сенешаля, чтобы поговорить с другом наедине о будущем маленького принца Эрин Гален.
— Как прошёл твой день? — осторожно попытался ступить на скользкую дорожку Владыка Имладриса. Глорфиндел тут же обернулся и смерил старого друга подозрительным взглядом.
— Что ты имеешь в виду? С чего это вдруг ты интересуешься тем, как прошёл мой день? Элронд, в последний раз, когда ты так же бездарно пытался завязать со мной светскую беседу, всё закончилось тем, что ты посадил меня на пиру рядом с Эрестором, который умудрился пролить на меня вино.
— Неужели я не могу просто поинтересоваться, как прошёл твой день, мой старый друг? Почему во всём, что я делаю или говорю, ты видишь какой-то тайный умысел? — насмешливо поинтересовался Владыка. Глорфиндел уже открыл было рот, чтобы во всех интимных подробностях поведать другу, как прошёл его день, но Элронд предусмотрительно поднял руку, останавливая поток признаний. — Нет, ты прав, Глорфиндел. Я пришёл не о пустяках поболтать. Я хочу поговорить с тобой о Леголасе.
— С ним что-то не так? — встрепенулся Глорфиндел. — Или ты что-то разузнал о тех травах, о которых мы с тобой говорили накануне?
Элронд покачал головой.
— Нет, я хотел поговорить с тобой не о его здоровье. Я много думал о его… ситуации — о вашей ситуации, — улыбка медленно сползла с губ Элронда, внимательно изучавшего выражение лица своего друга. — Скажи, как ты относишься к нему? Кто он для тебя? Твоя маленькая шлюшка из Эрин Гален?
— Нет! — прорычал Глорфиндел, испепеляя Элронда гневным взглядом. Но тот лишь поднял руку вверх, утихомиривая грозного воина древности.
— Да, но всего пару месяцев назад ты бы ответил на этот вопрос иначе. Несколько месяцев назад ты сам называл его шлюхой. И в Имладрисе все считают его именно твоей шлюхой. Они называют его подстилкой, игрушкой для постельных утех, племенной кобылкой, рабом…
— Прекрати, Элронд! — рявкнул Глорфиндел. — Я прекрасно знаю, чего ты добиваешься. Поверь, я думаю об этом постоянно! Я знаю, что ситуация, в которой он оказался, целиком и полностью моя вина! Нет надобности лишний раз напоминать мне об этом!
— Успокойся, я вовсе не пытаюсь тебя пристыдить, — усмехнулся Элронд, изрядно позабавленный бурной реакцией древнего воина на якобы безобидные слова. Конечно же, он специально выбрал эти слова с целью спровоцировать Глорфиндела, но вот чего он никак не ожидал, так это того, что тот так легко поддастся на его провокацию и подтвердит зародившиеся в его голове подозрения…
— Не играй со мной, милорд! Я уже не дитя. И, смею напомнить, я гораздо старше, чем ты, сын Эарендила!
— Да… да… Вот только иногда ты ведёшь себя, совсем как дитя, которое боится собственных эмоций, — едко парировал Элронд. Владыка имел несчастье наблюдать всю гамму чувств, отразившуюся в глазах друга. — Расслабься, мой старый друг. Я вовсе не осуждать или обвинять тебя пришёл. Я просто хотел поговорить о вашей с Леголасом проблеме — о нашей общей проблеме. И я вижу, что ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, Глорфиндел.
— Тогда заканчивай уже играть со мной в игры разума. Выкладывай, — вздохнул Глорфиндел.
Мужчина всю ночь и утро провёл в размышлениях о юноше и той ситуации, в которой он оказался по его милости, о том, что он чувствовал к этому мальчишке, о том, как этот юноша влиял на него. Но сколько бы он не ломал голову над этим, он не мог ответить на эти вопросы. Слишком много граней было у этой проблемы, слишком много старых ран… И несмотря на кажущееся спокойствие, которое излучал Элронд, Глорфиндел знал, что его друг тоже бродит по этому тёмному, запутанному, страшному лабиринту, выстроенному их ненавистью, отчаянием и болью, пытаясь найти из него выход и снова увидеть свет в кромешной тьме.
— Мне любопытно, как ты видишь его будущее?.. До сих пор он находился в моём дворце на правах твоего раба, игрушки для постельных утех, чьим единственным предназначением было развлекать и ублажать тебя. Такой судьбы ты для него хочешь? Через пятьдесят лет, когда твой сын станет совершеннолетним, юноша, который дал ему жизнь, всё так же будет ждать тебя в кровати, — обнажённый и лишённый всяких прав — в ожидании, когда его лорд придёт и поимеет его, как будто он вещь, напрочь лишённая чувств и души?
— Прекрати, Элронд! — тяжело дыша и опустив глаза в пол, выдохнул Глорфиндел. — Кто я по-твоему? Жестокий человечишка, который получает удовольствие, насилуя беспомощную жертву и издеваясь над ней? Леголас не увядает — он подчинился моей воле по собственному желанию, он признал меня своим хозяином и согласился быть моим! За столько веков, что мы провели с тобой бок о бок, ты уже должен был бы изучить мои предпочтения в постели! Ты видел, чтобы хоть кто-нибудь из моих любовников угас?!
— Глорфиндел… Я же уже сказал, что пришёл сюда не обвинять тебя. Я просто хотел…
— Нет, Элронд! Ты именно обвиняешь меня! С чего вдруг такая резкая перемена, а? Ты не забыл случаем, кто он? Он сын нашего врага! Он Леголас, сын Трандуила! Как часто ты представлял, что сделал бы с ним и его сыновьями, окажись они в твоих руках?! Так что не тебе ставить мне в вину то, что я сделал с мальчишкой!
— Я не оставил бы его себе, — тихо признался Элронд. — И не оставил бы его в Имладрисе, не будь на то твоя воля. Из-за страха, Глорфиндел… Я боюсь тьмы, что он пробуждает во мне… Он пробуждает во мне такую ненависть. И эта ненависть толкает меня на ужасные мысли, я хочу… причинить ему боль… Это тёмные времена, друг мой. Знаешь, иногда мне кажется, что мы зашли так далеко в своей ненависти и злобе, что пути назад для нас уже просто нет, Глорфиндел. И это пугает меня.
