— Шшш… Не плачь, roch-neth… Ты был таким послушным для меня. Мне даже ни разу не пришлось тебя поправлять. Я очень доволен тобой, pen-neth… — Глорфиндел притянул мальчишку к груди и нежно погладил по волосам, успокаивая. Когда рыдания сошли на нет, руки мужчины стали действовать более дерзко — теперь они осторожно ласкали израненную кожу. Ощущение было болезненным, но таким… возбуждающим!
Глорфиндел всезнающе усмехнулся и легонько царапнул разгорячённую кожу ногтем.
— Полагаю, хватит с тебя наказаний на сегодня, roch-neth? Может, перейдём к наградам? Чего бы ты хотел, Леголас, ммм?
Комментарий к Глава 20. Ревность hên lend – милое дитя
roch-neth – жеребёнок
pen-neth – дитя, малыш
====== Глава 21. Новая жизнь ======
Леголас не знал, какой будет их жизнь после этой ночи, но… Всё изменилось.
Та ночь… Та ночь стала их с Глорфинделом отправной точкой и положила начало чему-то новому.
— Чего ты желаешь, маленький принц, ммм? — промурлыкал Глорфиндел, легонько царапая ногтем израненную кожу.
Какое-то время Леголас просто молчал, не в силах выдавить из себя ни слова. Прикосновения воина были болезненными, но в то же время безумно волнующими…
— Вас, мой лорд, — прошептал юный принц. — Я просто хочу, чтобы вы любили меня… Хотя бы немножко. Это всё, чего я хочу.
— Но как ты хочешь, чтобы я любил тебя, маленький принц? — серьёзно спросил древний воин.
— Как угодно. Как пожелаете, мой лорд. Я приму вас любым, — осмелившись заглянуть Глорфинделу в глаза, тихо ответил Леголас. Зелёные глаза не были ни злыми, ни жестокими — в них была только безграничная нежность и теплота.
— Тогда раздень меня, и я дам тебе то, что ты хочешь…
Раздевать Глорфиндела было сродни тому трепетному чувству, которое испытываешь, когда разворачиваешь подарок. Леголас с благоговением избавил мужчину от туники и штанов, время от времени останавливаясь, дабы запечатлеть почтительный поцелуй на обнажённом могущественном теле. Он поклонялся этому красивому и самому прославленному воину во всё Средиземье, как божеству. Глорфиндел был прекрасен, воплощением мужественности, прирождённым воином. Леголас мог с лёгкость представить себе, как этот древний воин вступил в схватку с огненным демоном, покрытый бронёй с головы до ног, с сияющим в языках пламени символом своего Дома на груди. И этот могущественный воин павшего Гондолина желал его… изгнанника, предателя, полное ничтожество… Это казалось невозможным.
А потом Глорфиндел просто опрокинул Леголаса на кровать и покрыл поцелуями каждый сантиметр его тела. И Леголас позабыл обо всём на свете… Это всё не имело никакого значения. Когда древний воин целовал его вот так, когда он прикасался к нему так страстно, юноша чувствовал себя самым желанным во всей Арде.
Леголас боготворил совершенное тело. Глорфинделу, без сомнения, понравилось его наказывать — твёрдый, как камень, член и мокрое пятно на штанах его лорда явственно свидетельствовали об этом. Принц спустился к паху мужчины и запечатлел благоговейный поцелуй на влажной головке, собрав язычком серебряные горькие капельки. Древний воин откинулся на спину и протяжно застонал, затерявшись в удовольствии… Не часто юному принцу доводилось видеть своего лорда таким. Глорфиндел позволил Леголасу исследовать его совершенное тело так долго, как тот пожелает. И принц не преминул воспользоваться столь редким шансом. Он дразнил могучего воина до тех пор, пока у того не лопнуло терпение. Тяжёлая рука легла на белоснежную макушку, и Леголас поспешил исполнить негласный приказ. Юный принц продолжил свой путь поклонения, отдавая дань уважения совершенному члену его лорда и наблюдая за тем, как могучий древний воин рассыпается на части от трепетных прикосновений и ласк.
Наконец, не выдержав сладкой пытки, Глорфиндел легонько дёрнул за белоснежную прядь, и Леголас, сделав глубокий вдох, заглотил твёрдую плоть, сконцентрировавшись на том, чтобы дышать через нос и ненароком не задеть нежную кожу зубами. Он сосал член Нолдо, игриво дразня язычком головку, и ласкал огромный ствол руками. И это сработало. Жестокий могущественный воин сдавленно застонал, золотые волосы разметались по подушке, а грубая ладонь нежно гладила юного принца по голове. Леголас не мог отвести от Глорфиндела взгляд — он никогда и ничего прекраснее не видел во всей Арде. Собственно, юноша ничего и не видел за свою короткую — по эльфийским меркам — жизнь, и, тем не менее, он был уверен в том, что даже обойди он весь этот огромный мир, всё равно не нашёл бы никого прекраснее.
— Roch-neth, roch-neth nín… — Глорфиндел притянул Леголаса к себе и впился в распухшие губы страстным поцелуем. — Я хочу тебя… Я хочу, чтобы ты кричал моё имя, хочу, чтобы ты рыдал от удовольствия, хочу, чтобы ты извивался подо мной, сгорая от страсти. Я хочу, чтобы ты был моим! Только моим!
Леголас содрогнулся от напора воина, он ворвался в него ещё до того, как юноша успел расслабиться и подготовиться к тому, что должно было произойти. Юный Синда завопил от боли и впился пальцами в сильные руки мужчины, но Глорфиндел лишь тихо засмеялся и начал трахать его — жёстко, яростно, самозабвенно. И принц не сопротивлялся. Он лишь сильнее обвил своего лорда ногами, позволяя тому проникать в его тело ещё глубже, и вцепился в широкие плечи. Удовольствие было оттенено болью, но, когда Глорфиндел брал его так, — так страстно! — Леголас, казалось, чувствовал его в себе каждой клеточкой тела. В этот миг они становились единым целым, день и полночь сливались вместе, рождая божественный свет, ослепляющий своим сиянием.
Золотые волосы обрамляли лицо юного принца, укрывая их от всего мира, терпкий, уникальный запах — его ни с чем невозможно было спутать! — опьяняющего мускуса и залитой солнцем зелёной долины опьянял, а томные стоны, срывавшиеся на крики, возбуждали ещё сильнее… Леголас растворился в этом видении. Глорфиндел брал то, что было его по праву, и тело юного принца принимало своего хозяина, подчиняясь его воле.
Когда юный принц бурно кончил, с именем Глорфиндела на устах, Нолдо замер, дав юноше время успокоиться. А затем он принялся вбиваться в податливое тело так же неистово и страстно, как и раньше, заставляя мальчишку скулить. И в этот миг Леголас впервые ощутил связь между ними в полной мере. Его тело, разум и сердце признали Глорфиндела своим хозяином, и, несмотря на боль, подчинились воле своего лорда, покорно принимая его страсть и уступая его желаниям. Ни одного недовольного или болезненного стона больше не слетело с раздавленных в поцелуях губ…
Глорфиндел ещё долго подтверждал своё первоочередное право на Леголаса, но это не могло продолжаться вечно. Слишком уж идеален был этот момент… Древний воин кончил с диким рыком, впился зубами в белоснежное плечо принца, помечая его, как свою собственность, и засадив член в податливое тело по самые яички.
— Ты мой, cunneth, никогда не забывай об этом… — зарычал могущественный воин и рухнул на хрупкого Леголаса, как подкошенный.
Синда нежно обвил Глорфиндела за шею и вдохнул запах золотых волос — они пахли одуванчиками.
— Да, мой лорд… — тихо вздохнул Леголас. — Я ваш… Только ваш. Навсегда.
Нолдо и Синда ещё долго лежали, молча. Их тела сплелись воедино, как две половинки одного целого, так же, как и их души. И лишь тихое биение сердец нарушало тишину ночи.
Комментарий к Глава 21. Новая жизнь Синдарин:
roch-neth – жеребенок
roch-neth nín – мой жеребенок
cunneth – маленький принц
====== Глава 22. Счастливые будни ======
Леголас понятия не имел, какой его жизнь станет после той ночи, но он точно не ожидал такого поворота событий — он наслаждался каждый днём, проведённым рядом с Глорфинделом. Каждой минутой.
Ну, за исключением разве что уроков истории и Квенья — они были всё такими же скучными. Хотя одна вещь касаемо их занятий с Глорфинделом всё-таки изменилась… Стоило вниманию юного принца переключиться со спряжения глаголов или перевода текста на нечто более увлекательное, как он тут же оказывался на колене у древнего воина. Правда, стоит добавить, что после каждого такого дисциплинарного взыскания, урок неминуемо заканчивался в кровати или на любой другой горизонтальной поверхности, до которой любовники успевали добраться в пылу страсти. Прочувствовав всю степень недовольства древнего воина его рассеянностью во время занятий, юный принц очень быстро научился концентрироваться на любой задаче, которую бы Глорфиндел перед ним не поставил, а тот в, свою очередь, постарался сделать их уроки более интересными.
