Мужчина тяжело вздохнул, подался вперёд и поцеловал ошарашенного юношу в губы. Нежно и настойчиво проникая языком вглубь его рта, он брал то, что принадлежало до этого момента лишь Глорфинделу. И Леголас не сопротивлялся, его губы покорно позволили мужчине получить то, чего он так страстно желал. Застиг ли Элронд его врасплох, или же он подчинялся этому сильному мужчине по собственной воле Леголас не мог объяснить, но когда искусный язык обольстительного мужчины дразнил его робкий язычок, он не отпрянул назад в ужасе, не оказал ему ни малейшего сопротивления и не закричал, равно как и не принял соблазнительное приглашение. Элронд же продолжал агрессивное наступление до тех пор, пока не вырвал из горла юноши томный стон — свой трофей.
Удовлетворённый успехом тонкой игры, Элронд на долю секунды разорвал поцелуй, нежно провёл ладонью по белоснежным волосам и тихо прошептал оцепеневшему мальчишке на ушко:
— Прости меня, маленький принц. Но иначе нам ни за что не сдвинуться с мёртвой точки.
Слегка наклонив голову набок и всё ещё нежно целуя прекрасного юношу, сдавленно стонавшего в поцелуй, Элронд внимательно наблюдал за застывшим на пороге его спальни Глорфинделом.
Владыка смотрел на ошарашенного сенешаля, дразня и бросая ему вызов.
====== Глава 12. Жестокие игры ======
— Не соблаговолишь ли объяснить, что здесь происходит, Владыка? — нарочито медленно выговаривая каждое слово, поинтересовался Глорфиндел. Его голос был спокоен… Слишком спокоен, и Элронд знал, что ещё немного и его друг продемонстрирует им свой прославившийся на всё Средиземье огненный темперамент.
Низкий ледяной тембр Глорфиндела вывел Леголаса из оцепенения, в котором он пребывал всё это время. В ужасе отпрянув от Элронда, Леголас начал судорожно пятиться назад, пока не врезался со всей дури в спинку кровати. Юноша был в панике. Он прекрасно понимал, чем грозила ему эта жестокая выходка, и на мгновение Владыке даже стало жаль мальчишку.
Элронд не планировал этого изначально, переступив порог своей спальни. На самом деле он всего лишь хотел поговорить с юношей и выяснить, можно ли вообще спасти то, что его друг с успехом разрушал день за днём своими собственными руками. Но потом представился подходящий шанс раз и навсегда положить конец этому фарсу и заставить Глорфиндела признать очевидные вещи — Леголас стал чем-то гораздо большим для него, чем все те, кто побывал в его постели за долгие века.
Конечно, вероятность того, что его действия могли принести этой парочке больше вреда, чем пользы, была велика, но Элронд пошёл на этот риск осознанно, понимая, что ситуация, в которой юный Синда и его малыш оказались по воле Глорфиндела и с его благословения, — что уж тут скрывать, Владыка был виноват ничуть не меньше своего сенешаля — зашла чересчур далеко. Элронд любил своего друга, но он понимал, что порой приходится причинять боль тем, кого мы любим, чтобы помочь им и направить их на путь истинный. По крайней мере, в случае с таким непроходимым тупицей, каким был его дорогой сенешаль, это был единственный действенный способ.
— По-моему, всё и так вполне очевидно. Я хотел узнать, так ли твой прекрасный принц сладок на вкус, как его смазливое личико. К тому же, насколько я помню, раньше ты никогда не возражал против того, чтобы я наслаждался прелестями твоих любовников. Что изменилось, Глорфриндел? — ухмыльнулся Элронд и резко поднялся с кровати. — Не злись на мальчика, я застал его врасплох.
Глорфиндел так и остался стоять в дверях, как вкопанный, и не проронил ни слова. Изумрудные глаза сенешаля потемнели — сложно было сказать, от гнева или боли, ведь он никак не ожидал удара в спину, да ещё и от лучшего друга. Поравнявшись с древним воином, Элронд очень тихо прошептал ему на ухо — эти слова предназначались лишь для Глорфиндела:
— А теперь спроси себя, что ты чувствуешь? Спроси себя, почему ты это чувствуешь?
Глорфиндел резко повернулся, встретившись взглядом с ледяными глазами Владыки Имладриса.
«Так вот, что ты затеял? Ты разыграл этот спектакль лишь для того, чтобы доказать мне свою правоту? Ты готов запугать невинного эльфёнка до смерти, подорвать его доверие к тебе и ко мне, лишь для того, чтобы получить преимущество надо мной в игре, в которой я даже не хочу принимать участия?».
Это странное, расчётливое существо, что стояло сейчас перед ним, не имело ничего общего с тем эльфом, которого он имел честь называть своим лучшим другом.
— Тебе вообще плевать на то, как сильно ты ранил его? — прохрипел Глорфиндел другу, предавшему его доверие.
— А теперь спроси себя, почему тебе не плевать? — прошептал Элронд. Его голос был до странности печален. Не сказав больше другу ни слова, Владыка вернулся на террасу, где его уже с нетерпением ждали Эрестор и Таларон.
Какое-то время Глорфиндел просто неподвижно стоял в дверях и наблюдал за Синда, который отполз от него на другой край огромной кровати Элронда и теперь сидел там, отчаянно прижимая к груди мирно спавшего сынишку. Мертвенно-бледный, шокированный, испуганный мальчишка, заливавшийся слезами… Не было ни малейшего сомнения в том, что Элронд воспользовался его наивностью и неопытностью, сделав пешкой в своей хитроумной игре. Первым желанием мужчины, было подойти к Леголасу и обнять его, утешить, но, в то же время, другое чувство боролось с нежностью в его сердце — нечто тёмное и жестокое, нечто, чему просто невозможно было противостоять… И это чувство, твердило Глорфинделу, что ему не должно быть дела до того состояния, в котором находился юный эльф, что его не должны заботить чувства Синда.
«Мальчишка ведь тоже предал меня, он добровольно участвовал в этом, делил поцелуй с Элрондом и наслаждался этим, не протестовал, не пытался вырваться или сбежать, не кричал, а лишь томно стонал, отвечая на поцелуй этого манипулятора…».
Глорфиндел жаждал отмщения, кто-то должен был понести наказание за ту боль, что он испытывал сейчас. И Леголас был просто идеальной кандидатурой на эту роль. Мальчишка должен был ответить, он должен был страдать так же сильно, как страдал сейчас сам Глорфиндел… Нет, мальчишка должен был страдать сильнее, гораздо сильнее, чем сейчас страдал он.
«Я заставлю его вопить от боли. Розга вполне сгодится, чтобы донести моё послание до мальчишки. Хотя даже розги будет мало, чтобы стереть невинное выражение с этого хорошенького личика, под которым скрывается вероломное, подлое, коварное создание! Нет, я заставлю его почувствовать вкус плётки. Одной из тех, которыми люди стегают норовистых жеребцов до крови, чтобы научить их подчиняться своим хозяевам… Да, вот то, чего он заслуживает за своё предательство!».
— Прошу вас, мне очень… очень жаль… я… я не хотел, — прошептал перепуганный насмерть мальчишка. На длинных чёрных ресничках застыли слёзы, когда он бросил на взбешённого лорда умоляющий взгляд и прижал Гилриона к груди так крепко, как будто боялся, что Глорфиндел отнимет у него его маленькую звёздочку.
Златоволосый воин наградил Леголаса таким яростным взглядом, что тот в ужасе отпрянул назад. Не проронив ни слова, Глорфиндел просто развернулся и вылетел вон. Леголас опустил безмятежно спавшего малыша на кровать и сдавленно зарыдал. Он был сломлен.
Единственный эльф, заботившийся о нём, ненавидел его теперь так же сильно, как и другие Нолдор. И лишь он один был тому причиной.
Леголас плакал навзрыд, пока у него не осталось слёз.
====== Глава 13. Месть ======
Прошёл почти целый час, прежде чем Леголас набрался храбрости выйти из спальни Элронда. Владыка Имладриса так и не вернулся в свои покои, чему Леголас был несказанно рад. Он не смог бы сейчас взглянуть в глаза тому, кто сделал его пешкой в своей жестокой игре, кто напомнил ему о том, кем он был на самом деле, лишь для того, чтобы снова поставить на колени.
Но не Элронд вселял в него ужас, а скорая встреча с Глорфинделом, которой он при всём желании не смог бы избежать… Леголас лелеял смутные надежды, что к тому времени, когда он переступит порог его покоев, жестокий воин древности немного успокоится, но сердце говорило ему, что уповать на это особо не стоило. Монстр, что скрывался внутри Глорфиндела, вырвался наружу и внушал блондину почти первобытный ужас. Леголас прекрасно понимал, что выяснения отношений со взбешённым мужчиной ему не избежать, как и последствий жестокого розыгрыша Элронда. Поэтому, как бы строго воин не счёл нужным его наказать, ему придётся стерпеть это. Молча. Стиснув зубы.
