Леголас вспыхнул. Нашёл о чём спрашивать Мастера! Идиот!

— Ты такой милый, когда краснеешь… Ты же живешь с Глорфинделом уже два года, а тебя всё ещё так легко смутить. Когда же ты уже повзрослеешь? Ты ведь сам благодарил меня за игрушки из лавки сбруйщика. Тебе же понравилось, разве нет? Но ты ведь понимаешь, что многие их этих игрушек могут причинять жуткую боль. Правда, в умелых руках, таких как руки Глорфиндела, или мои руки, они способны причинять боль правильно…

Леголас еле сдержал сладострастный стон, норовивший вырваться из горла при мысли об игрушках из загадочной коробки. Юноша ещё не все их видел и испробовал на собственной шкурке, Глорфиндел показывал их ему одну за другой и многие из них были, мягко говоря, пугающими… но в то же время его лорд всегда умел превратить боль в удовольствие. Боль и удовольствие смешивались воедино, заставляя его биться в экстазе и терять сознание от бурных оргазмов. И Леголас знал, что то, что Глорфиндел уже показал ему, всего лишь крупица огромного мира, который его лорд будет открывать для него постепенно…

— Я вижу ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, — прошептал юноше на ухо Халдир. — Мой Владыка и твой лорд считают, что я наврежу Эллонуру. Но они такие же, как я. А как считаешь ты, эльфёнок? Ты ведь такой же, как Эллонур. Как думаешь, он может довериться мне?

Леголас нервно сглотнул. Ему не нравилось, что Халдир сравнивал его с Эллонуром. Он понятия не имел, чего хотел этот красивый эльф. Эллонур умолял его лорда о поцелуе плётки, тогда как Леголаса это пугало до дрожи в коленках. И всё же… Халдир был прав, они с Эллонуром были похожи. Даже когда Глорфиндел насиловал его, даже тогда он хотел лишь одного — принадлежать этому сильному, жестокому, властному эльфу, чувствовать вес его тела на себе. Леголас не любил боль в той мере, в какой её любил Эллонур, но ему нравилось чувство покоя и защищённости, которое дарили эти сильные руки. Когда Глорфиндел обнимал его, ему не было страшно, ему было спокойно и тепло. Он был счастлив. С Глорфинделом он чувствовал себя цельным…

— Я не такой, как Эллонур. Не совсем такой… Но ты прав, мы с ним похожи, — нехотя признал Леголас. — Я не знаю, чего хочет Эллонур. Но я знаю, чего хочу я. Я хочу принадлежать и чтобы меня любили и заботились обо мне. Не опекали, а просто были рядом, когда больно или, наоборот, радостно на сердце. Я не хочу больше быть один… Думаю, Эллонур хочет того же.

Халдир пристально посмотрел на него. Все следы веселья исчезли с красивого лица хищника. Леголас никогда ещё не видел Халдира таким… серьёзным.

— Думаешь, я могу дать ему это? Или, так же как твой лорд и мой Владыка, ты считаешь, что я позволю моим желаниям взять верх над голосом рассудка, что я сломаю его, искалечу и раню ещё сильнее, вместо того, чтобы исцелить?

— Нет, — без капли сомнения выдохнул Леголас и посмотрел в синие мудрые глаза. — Ты жестокий Мастер. Но ещё ты добрый и благородный. Я знаю это. Думаю, Эллонур может тебе доверять. Хотя, если честно, меня ты пугаешь… Но у тебя ведь нет причин ненавидеть Эллонура, как ты ненавидишь… ненавидел меня, — поправил себя Леголас и добавил:

— Эллонур гораздо старше и мудрее меня. Он отважный воин и советник Элронда и не позволит тебе задирать себя. Хотя… возможно, ему это даже нравится. Ты не любишь его, но заботишься о нём. А это уже немало. Думаю, ты искренне хочешь ему помочь и мне кажется… Мне кажется, ты сможешь ему помочь, если только он сам позволит тебе сделать это.

— Боишься меня? — захохотал Халдир и смерил принца изучающим взглядом. — Это правильно. Я гораздо более жестокий и строгий Мастер, чем твой лорд для тебя. Твой лорд очень нежен и терпелив с тобой, потому что ты ещё очень мален… — исправился Халдир, — неискушённый в мире удовольствий. Эллонуру же нужна более твёрдая рука. Ты прав, он гораздо опытнее и старше тебя, а потому и демонов у него намного больше, а ещё старых ран, которые по незнанию и беспечности можно легко разбередить. Эллонуру очень больно сейчас, он чувствуется себя абсолютно беззащитным и к тому же считает, что лучший друг предал его. Это я могу исправить. Я могу забрать боль и исцелить его. И я это сделаю, потому что искренне забочусь о нём и никогда не причиню ему зла, — Халдир задумался на минуту и печально улыбнулся. — А вот остальное зависит только от него самого. Я бы отдал ему свою любовь, даже если бы всё, что я получил взамен, — разбитое вдребезги сердце.

Леголас посмотрел на галад так, как будто впервые увидел его. Возможно, так оно и было. Поддавшись минутному порыву принц потянулся к губам непривычно тихого и серьёзного Халдира и поцеловал. Нежно и ласково, как целуют дети.

Оторвавшись от губ оцепеневшего мужчины, Синда свернулся калачиком в его руках и сонно прошептал:

— Эллонур хоть и старше меня, и мудрее, но то, что он сказал обо мне — это неправда. Я, может быть, и правда очень глупый, но я знаю, что чувствую. Никто, кроме Элронда не знает, но Глорфиндел изнасиловал меня не один раз, а три. Я простил ему то, что он сделал со мной, но не забыл. И не думаю, что смогу когда-нибудь… Время не лечит, кто бы там что ни говорил. Но моя любовь не искусственная и не выдуманная, она самая что ни на есть настоящая. Я всегда любил его, только его, лишь его одного… И знаешь что, разбитое сердце стоит тех немногих моментов счастья, и осколки разбитого сердца вполне можно склеить. Конечно, останутся трещинки и шрамы, но всё же лучше так, — сгореть в пламени любви без остатка и зализывать ожоги после, если ничего не получится, — чем никогда и никого не любить… Подобно Трандуилу.

Халдир улыбнулся и погладил сонного котёнка по волосам.

— Знаю. Чтобы это понять достаточно было заглянуть в твои глаза, храбрый эльфёнок. А ещё я знаю, что и Глорфиндел всегда любил тебя. Даже тогда, когда отказывался признать очевидное. Для этого достаточно было просто заглянуть ему глаза. Но, видишь ли, древние «мудрые» эльфы очень трусливы. С возрастом перестаёшь доверять сердцу, учишься ненавидеть и в каждом начинаешь видеть свои пороки. Любовь с первого взгляда — удел молодых и невинных эльфят. Старикам, вроде меня и Глорфиндела, нужно время. Много времени, чтобы решиться открыть кому-то своё сердце.

— Я всегда видел себя в его глазах. Даже в тот страшный день у озера в чаще Эрин Гален. Это он не желал видеть себя в моих глазах… Иногда мне кажется, что я и не жил вовсе до того, как встретил его. Как будто я всю жизнь ждал и любил его. Понимаешь?

Халдир задумчиво кивнул и внимательно посмотрел на довольную сонную мордашку. Пухлые губки что-то шептали ему в плечо и таинственно улыбались.

— Вот бы ещё и ada вспомнил, что у него есть сердце… Может быть, тогда в нём нашлось бы немного места и для меня? Самая чуточка. Я был бы самым счастливым эльфом во всей Арде.

«Пьяные бредни», — решил Халдир. Озарившая его голову догадка была слишком безумной, чтобы оказаться правдой.

====== Глава 67. Мастер ======

Глорфиндел вышел из будуара и медленно спустился по крутой лестнице. На сердце скребли кошки, а на губах осел горький пепел расставания. Эллонур ему нравился, но как друг, как любовник, как родная душа. Нравился, но лорд Гондолина никогда не был в него влюблён. Когда вам нравится цветок, вы его срываете. Но если вы любите цветок, вы его поливаете и ухаживаете за ним каждый день. Простая истина бытия… В жизни Глорфиндела появился Леголас, и все прочие просто перестали существовать. Нить, связывавшая бывших любовников с его воображением, порвалась. Теперь они мерцали на небосводе, словно угасающие, призрачные звезды, но то был мёртвый свет. Он возбуждал, но уже не воспламенял — невидимый ток чувств прервался.

От тяжёлых раздумий мужчину оторвал заливистый смех, раздававшийся из укромного будуара, спрятанного в раскидистых ветвях маллорна. Смех показался ему очень знакомым и, замедлив шаг, мужчина с любопытством уставился в темноту.

Ожидание было долгим, но оно того стоило. Из темноты на свет божий выплыла изрядно подвыпившая и компрометирующе льнувшая друг к дружке парочка эльфов. Первый сердито ворчал, как старый волчара, страдавший от приступов острого ревматизма, а второй премило хихикал. Глорфиндел поднял бровь, терпеливо дожидаясь когда пьянчужки осилят крутые ступеньки. Парочка — нужно признать, не без труда — наконец, справилась и, даже не подумав отлипнуть друг от друга, предстала перед взором разгневанного мужа. Во всей красе, так сказать.