Но брат его уже не слушал. Келейдур посмотрел на свою ладонь, липкую от крови, побледнел, грубо выругался и откинул серый шерстяной плащ с плеч младшего братишки. На правом от безумной скачки открылась едва успевшая затянуться рана. Весь рукав белоснежной туники был пропитан тёмной кровью.
— Ты ранен!
— Ну прости! Порченый трофей, но уж какой есть! Да и какая ему, собственно, разница… — безразлично взглянул на залитое кровью плечо Леголас.
— Дураком был, дураком и помрёшь! — вздохнул брат и покачал головой. — Иди уже, — юноша пожал плечами и бодренько зашагал в направлении королевского дворца. Келейдур закатил глаза и рявкнул:
— Куда ты собрался, дурень малолетний? Ты же сознание потеряешь через полчаса!
— К папочке! Куда ж ещё… — непонимающе уставился на старшего брата Леголас. — Ну бросишь моё бездыханное тело к подножью его трона, может, ему полегчает…
Келейдур отвесил брату подзатыльник, смачно выругался в очередной раз и кивком указал на поваленное бурей дерево. Брат молча снял походную сумку и приказал принцу снять тунику. Леголас так же молча подчинился. Заметив мифриловые колечки в сосках младшего брата, Кел заворчал что-то про то, что он отрежет Глорфинделу яйца и скормит их ему на завтрак, но привычными, доведёнными до автоматизма движениями быстро промыл ранку, нанёс заживляющую мазь, прикоснулся губами к глубокому порезу и зашептал что-то на древнем языке. Ранка затянулась на глазах у изумлённого брата. Келейдур, не обращая никакого внимания на выпученные синие глазки, сменил повязку на плече Леголаса и приказал одеться.
— Ты умеешь колдовать!.. — шокированно выдохнул Леголас, натягивая тунику.
— То есть, когда я лечил все твои ушибы, переломы и порезы в детстве, это тебя не удивляло, а сейчас да? — захохотал Келейдур и хотел что-то добавить, но его грубо прервали.
— Теперь вы готовы отвести изменника к Королю, Ваше Высочество? Или, может быть, прикажете искупать и накормить сперва эту мразь?
— Шёл бы ты в жопу, Саэлдур! — рыкнул на ехидно ухмыляющегося стражника Келейдур. Тот оскорблённо поджал губы и отпрянул назад. — А знаете, что? А не пошли бы вы все в жопу! — с этими словами наследный принц взял брата за здоровое плечо и легонько, но настойчиво толкнул вперёд. — Я сам брата к отцу отведу! Давай, шевели лапками, малолетний дурень!
Леголас, едва сдерживая улыбку, поспешил исполнить приказ. В гневе наследный принц был почти так же страшен, как Король Эльфов.
До дворца Его Величества Трандуила братья добрались в гробовом молчании. Наконец, взору Леголаса предстал высокий лесистый холм и длинный мост, перекинутый через тёмную реку. Изгнанник, столь много раз доходивший до этого места в снах и каждый раз просыпавшийся, так и не сумев открыть запретную дверь, ступил на каменный мост, не веря, что всё это происходит взаправду. Стражники ошалело покосились на спутника наследного принца, но без лишних вопросов распахнули перед принцем-изгнанником белоснежные резные двери. Малолетний дурень зажмурился и подчёркнуто медленно переступил порог святая святых Эрин Гален — Дворца Лесного Короля.
Келейдур нетерпеливо подтолкнул застывшего в дверях братца, нарушив всю святость исторического момента. Как раз вовремя, стоит отметить, ведь в тот же миг зачарованные ворота с громким стуком захлопнулись за ними. Леголас насупился и бросил на наследного принца обиженный взгляд. Но старший брат и без того выглядел подавленным и взволнованным, и изгнанник решил сменить гнев на милость, одарив приунывшего мужчину ослепительной улыбкой.
— Моргот, да прекрати ты улыбаться! — раздражённо вздохнул Келейдур и удручённо покачал головой. — Ты отца до белого каления собираешься довести, даже рот не успев открыть! Хотя это как раз хорошая идея. Держи рот на замке, ради всего святого! Не дерзи, не пререкайся, со всем, что он скажет, соглашайся!
— Дышать-то хоть можно в его присутствии? — съязвил принц и был тут же припечатан строгим взглядом. — Прости, это нервное, — ещё шире заулыбался Леголас. — Я так давно не был дома, что забыл, как соскучился по этому чудесному мрачному подземелью.
Брат обречённо вздохнул и побрёл в тронный зал, то и дело подгоняя раздражённым порыкиванием Леголаса, который с нескрываемым любопытством вертел головой по сторонам и рассматривал дворец Его Величества Трандуила. Всё было так же, как он помнил. Словно и не было этих девяти лет.
Высокие потолки, вырубленные в основании пещеры, простиравшейся глубоко под землёй; бесконечные запутанные лабиринты тоннелей, освещённые хрустальными фонарями, свисавшими с каменного потолка, стайки придворных, показывавших на него пальцами и тихо перешёптывавшихся между собой. «Изменник», «Предатель», «Шлюха» — были самыми добрыми титулами, которыми они награждали стройного красивого эльфа, что вышагивал впереди наследного принца, так гордо и расслабленно, как будто прогуливался по благоухающему весеннему саду, а не собирался предстать пред грозным Лесным Королём.
Наконец, путь на Голгофу подошёл к концу, и витиеватый туннель привёл братьев в тронный зал с высокими каменными колоннами, где на резном троне восседал величественный и прекрасный Король Эльфов. Совершенное божество непринуждённо раскинулось на своём пьедестале. Грациозно закинув ногу на ногу, с неизменным кубком превосходного дорвинионского в руке, который от бесславного падения на пол удерживали лишь подушечки длинных пальцев, украшенные изящными замысловатыми кольцами, Его Величество молча наблюдал за сыновьями. Келейдур склонил голову в почтении, как и положено примерному сыну, младшее же недоразумение сверлило отца исподлобья яростным взглядом.
Советники, столпившиеся у подножья трона Короля, злобно зашипели, как растревоженный клубок гадюк.
— На колени, выродок! — прорычал один из советников дерзкому мальчишке. О, Леголас хорошо его помнил! Папаша его суженого Дамиана.
Юный Синда насмешливо вздёрнул бровь и еле заметно склонил голову набок, бессознательно копируя повадки отца:
— А ты рискни сохранностью своей откормленной рожи и попробуй поставить меня на колени, хрыч надменный!
Советник чуть желчью не подавился. Благородное лицо, напоминавшее восковую маску побелело и покрылось красными пятнами. Он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыбка, и Леголасу стоило невероятных усилий не расхохотаться ему прямо в лицо.
— Да как ты смеешь, мразь!
Советник не успел высказать всё, что он думает о мелком зарвавшемся ублюдке, ведь по тронному залу раскатом грома прокатился ледяной голос:
— Оставьте нас.
Каждый из Советников счёл своим долгом бросить на изгнанника презрительный взгляд, перед тем, как удалиться, медленно и надменно. Лишь Келейдур и телохранители Короля остались стоять, как вкопанные.
— Я неясно выразился? — уставились на наследного принца два зелёных глаза, не моргая.
— Я никуда не уйду, — спокойно заявил Келейдур. — Когда я оставил младшего брата с тобой в прошлый раз, ты умудрился его изгнать.
Трандуил медленно поднялся с трона. Казалось бы, что может быть безобиднее? Ну поднялся себе с трона. Но в этом движении было столько скрытой угрозы и властности, что Леголас тут же покорно прижал ушки и поспешил спрятаться за широкой спиной брата. Наследный принц даже глазом не моргнул. Два титана сошлись в немом поединке, и на миг Леголасу показалось, что в прохладном тронном зале стало непривычно душно и жарко, как в жерле вулкана.
— Вон, — повторил спокойный — чересчур спокойный! — голос. Обычно за таким вот спокойным приказом следовал грозный рык разъярённого льва, министры лишались своих постов, а капитаны своих плащей.
Телохранители почтительно склонили головы и поспешили ретироваться. Келейдур же бросил на отца испепеляющий взгляд и царственно прошествовал к выходу, хлопнув на прощание дверью со всей дури. Леголас проводил последний оплот спасения взглядом приговорённого к повешению через линчевание, и был уверен, что по стене тронного зала пошла трещина, но, увы, не смог рассмотреть поподробнее, потому как два зелёных ледяных глаза теперь сфокусировались на нём.
