<p>
— Просвети меня, коп.</p>
<p>
— Палермо тогда насчитывал двести тысяч жителей и был торговой, правовой и финансовой столицей Корсики. Через руки здешних банкиров и маклеров, торгующих жильем и землей, проходило больше денег, чем где бы то ни было ещё в провинции. Палермо был центром торговли и крупным портом. Именно там совершались все виды сделок с землей — как рядом с городом, так и в других областях. Кроме того Палермо диктовал для Корсики правила политической игры. То есть, мафия родилась не из бедности и провинциального захолустья, но из сверхбогатства и власти. Я даже мог бы рассказать, кто стал первой вашей жертвой — но как-нибудь потом.</p>
<p>
— Первой нашей жертвой… — задумчиво повторил Доминико, — ты многое знаешь, я удивлён. Но не понимаешь ничего.</p>
<p>
— Что же я, по-твоему, не смог понять?</p>
<p>
— Слабые будут умирать. Так было и будет всегда. Таковы правила игры.</p>
<p>
— Надо думать, их установил ты?</p>
<p>
— Нет. Но и не мне их нарушать.</p>
<p>
— Ты просто не был на месте того, кто оказывается беззащитным перед лицом мафии.</p>
<p>
Доминико расхохотался.</p>
<p>
— Молокосос, — почти что ласково сказал он, — ты ничего не знаешь обо мне. А ещё коп.</p>
<p>
Он повернулся вполоборота и посмотрел на Стефано в упор:</p>
<p>
— Но я не для того позвал тебя, чтобы обсуждать историю и мои дела.</p>
<p>
Стефано обнаружил, что рука корсиканца не только оказалась у него на бедре, но и, огладив его внутреннюю, нежную сторону сквозь непривычно тонкую ткань, поползла вверх.</p>
<p>
— Я уже спрашивал, — спросил Стефано внезапно охрипшим голосом, чувствуя, как в паху разгорается жар. — Чего ты хочешь от меня?</p>
<p>
— Ты обидел меня, — Доминико ещё пододвинулся к нему, так что Стефано чувствовал горячее дыхание корсиканца на своей щеке. Пальцы его продвинулись немного вверх и, едва прикасаясь к телу, закружили по набухшему мешку на штанах, вычерчивая круги.</p>
<p>
— Думаю, — глухо ответил Стефано, внимательно наблюдая за этими движениями и силясь преодолеть желание поймать руку корсиканца и плотнее прижать к своему члену, — если я скажу, что не хотел — ты не поверишь. К тому же это будет ложь.</p>
<p>
Пальцы Доминико резко опустились, обхватывая его член, и стиснули так, что Стефано едва не взвыл на весь зал.</p>
<p>
— У тебя есть выбор, — Доминико приблизился к нему ещё плотней и легонько цапнул зубами за ушную дугу, — ты можешь сползти вниз, встать на колени и мне отсосать.</p>
<p>
Доминико сделал паузу, искоса наблюдая за лицом копа.</p>
<p>
— Я хочу, чтобы это видели все, — продолжил корсиканец, насладившись зрелищем, — чтобы все знали, что у меня отсасывает коп. А потом я выну член из твоего сладкого ротика и кончу тебе на лицо. Ты пойдёшь домой, и все будут знать, что ты — подстилка мафиози, и не более того.</p>
<p>
Рука Стефано рванулась к штанам, намереваясь сдавить пальцы Доминико, снова вернувшиеся к своей игре. Он сам не знал, чего хочет больше — запихнуть эту руку к себе в штаны или к чёрту отбросить ее, а потому лишь накрыл ладонью и с удивлением ощутил тепло. Рука Доминико была совсем не такой, как тогда, когда Стефано касался его в прошлый раз.</p>
<p>
— Или ты будешь умирать по частям. Ты уже потерял дом — теперь ты потеряешь лицо. Потеряешь друзей. Потеряешь всё, во что верил, и всё, что было важно для тебя. Ты понял меня?</p>
<p>
Даже сквозь шум крови в ушах Стефано расслышал эти слова, и в нём закипела злость.</p>
<p>
Он повернул голову и выдохнул Доминико в лицо:</p>
<p>
— Тебе так понравилось, когда мой член прочищал твой зад, корсиканец? — Стефано с усмешкой посмотрел на Таскони и отвёл его руку от себя. — Я сразу это понял, когда увидел тебя. Ты всегда мечтал, чтобы настоящий сицилиец вставил свою пушку в твой зад. Каждый раз, когда иду в душ, вспоминаю, как ты подо мной стонал…</p>
<p>
Таскони дёрнулся. Лицо его исказилось злостью, но Стефано поймал его в ладони и, скользнув носом по щеке Доминико, приблизил губы к его уху.</p>
<p>
— Попроси ещё и, может быть, я оттрахаю тебя, поганый корс.</p>
<p>
Он сдавил зубами мочку уха** Доминико и дёрнул на себя, так что капо не смог сдержать болезненный вздох. Затем резко поднялся на ноги и стал протискиваться между рядами прочь.</p>
<p>
</p>
<p>
* монета, в 1 лире 100 чентезимо</p>
<p>
** укус за мочку уха — старинный итальянский обычай: «вызов принят»</p>
<p>
</p>
<p>
ГЛАВА 10</p>
<p>
Глядя на тонкого, как тростинка, Матео, сидевшего перед ним в белом теннисном костюме и рассказывавшего о нюансах обращения с мячами, Доминико потягивал из высокого треугольного бокала на тонкой ножке мартини и думал… Думал о том, почему этот коп так зацепил его.</p>
<p>
Стефано был, безусловно, хорош — как породистый жеребец. Отхлестать его по вздымающимся бокам было бы более чем приятно.</p>
