… ты берешь в свои руки власть в королевстве. Лангвидэр медленно подняла руки, обхватила пальцами ошейник. Страна, силы которой держали ее здесь, поплатится сполна и за исчезнувшую голову, и за невозможность по-человечески умереть, за флот, военная мощь которого позволила обратить в пыль половину архипелага. Перед ней стояли люди, которых она не различала в лицо и не знала по именам – они были для нее однообразной толпой, населявшей страну, которую пленница с островов ненавидела за один факт ее существования. Орес заботливо коснулся ладонью ее плеча. Ее ненависть, его изобретательность – это сочетание принесет невиданные плоды, он будет управлять обжигающей злобой чужеземки, подписывать ее рукой судьбоносные указы, позволяя взамен пользоваться роскошью королевского дворца. Он предоставит ей условия, соответствующие ее положению, - незначительная песчинка за шанс управлять страной.

Король Эволдо садился на трон в Эвейяте. Над ним читали те же самые заунывные тексты на староэвийском, он произносил традиционную клятву, которую с детства вбивают в головы всем наследникам, ему кланялись в строго определенной последовательности главы одиннадцати регионов. Женщина молчала, с ее лица не сходила удивленная полуулыбка. Никто уже не сомневался в том, что столь резкое изменение традиции – лишь капля в море перемен, что будут связаны с чужеземкой на троне Эв. Она пришла в город с цветением магнолий – и побережье расстелилось перед ней.

Она что-то беззвучно шепчет, едва шевеля губами. Корона искрится в падавших из окна солнечных лучах. Орес Нао ловит взгляд женщины и едва сдерживается, чтобы не выдать торжество. Армейское командование может сколько угодно строить собственные планы. А принцесса с отрубленной головой принесет ему удачу.

***

Я подожду, пока ты принесешь мне мою голову.

Нанда не хотела давать ей ложную надежду. Путем настойчивого поиска сведений ей удалось выяснить, что голову женщины забрал по приказу королевы Эвьен кто-то из тайной стражи. По странному стечению обстоятельств этот человек оказался в тот же день отправлен на границу с Ринкитинком. Голову, причесанную и надлежащим образом обработанную, последний раз видели в комнатах королевы, и, как Нанда ни старалась, дальнейший след терялся. Служанки – те, кто еще не сбежал из дворца после нападения гномов – упорно отмалчивались, не желая вспоминать отрубленную голову красивой пленницы, да и, похоже, сами знали не так много. Практически весь штат дворцовой прислуги сменился буквально за пару дней после объявления Лангвидэр эвийской правительницей, а Нанда волей-неволей оказалась связана обещанием.

Это было не просто желанием вернуть утерянный элемент собственного облика. Упоминание о голове – единственное, что вызывало теперь оживление в глазах принцессы, вернуть ее стало маниакальной идеей женщины, которая воспринимала окружающую действительность как пытку, неизвестно за какие грехи посланную судьбой. Голова стала тем элементом, что связывал Лангвидэр с ее прошлым. Рыжеволосая селянка сменилась хорошенькой вдовой откуда-то с юга – третья после спешно похороненной рошерийки и вторая в личной коллекции принцессы. С каждой новой головой Саламандровы острова растворялись в тумане, и женщина, потерявшая то единственное, что поддерживало в ней искру жизни на ненавистном материке, искала утешение в зеркале. Личность ее, тот внутренний стержень, что отличает людей друг от друга, стиралась и стачивалась при смене голов, оставляя от Лангвидэр лишь бессильную злость.

Стоит вернуть ей ее голову – и она успокоится. Нанда оставалась рядом с ней, уже не зная, что чувствует к своей госпоже: любовь держалась на памяти о прежней, чужеземке, что покорила короля своей красотой, - и к этой любви примешивался страх. Лангвидэр не требовала, она пустым взглядом смотрела в зеркала, она, по сути, и не жила больше, жертва тайных колдовских обрядов. И всё же… пока Нанда не принесет исчезнувшую голову, она будет вынуждена добывать новые. Убивать ради этой женщины – вместо того чтобы дать умереть ей самой.

С новой головой Лангвидэр появилась неделю спустя. Орес Нао, вызывавший у Нанды нешуточные опасения своими намерениями относительно принцессы, требовал утверждения каких-то новых, одному ему известных указов. Он водил по бумаге ее рукой: пальцы женщины не могли удержать перо. Нанда, стоя за креслом принцессы, украдкой заглядывала в текст: настойчивое требование перемирия с Карсальей, с торговыми привилегиями и правом на собственные границы; новые рекрутские наборы, выделение дополнительных средств из казны на вооружение Золотой Армады. Запрет на выплату налогов продуктами – теперь с крестьян тоже требовали золото, вынуждая их, таким образом, самим заниматься продажей своего урожая. Все перемены, подписываемые новой принцессой, касались в основном либо армии, либо сбора средств на армию. Были временно забыты недавние политические недоразумения вроде образования на территории Эв трех новых карликовых королевств, их отделение прошло бескровным и, казалось, незамеченным. Однако даже далекой от государственного управления Нанде становилось ясно, что люди, толкнувшие чужеземку к трону, не забывают и не прощают, что Эв затаивается, дожидаясь момента.

Орес был неизменно заботлив и предупредителен, он относился к Лангвидэр так, словно искренне верил, что именно эта женщина обладает решающим голосом в королевстве. Это срабатывало с королем Эволдо – тот наслаждался своим превосходством. С Лангвидэр подобная тактика была бессмысленна: женщина, равнодушная к судьбе королевства, подписывала не глядя, покупая таким образом право на относительное спокойствие во дворце.

Рубиновый ключ в руке советника сиял, словно заточенная в стекло кровь. Нанда восхищенно распахнула глаза; заметив это, Нао лишь усмехнулся.

- Лови, девочка.

Алый всплеск мелькнул в воздухе, служанка инстинктивно вскинула руку. Ключ послушно лёг в ее ладонь.

- Мой подарок принцессе. Хороший ключ – половина замка.

Лангвидэр не успевает следить за перемещениями ключа, ее взгляд всё еще цепляется за пальцы советника. Орес Нао легко касается ее руки. Принцесса не разочаровала их еще ни разу, она послушна, она – незаменимый инструмент. Пленница с островов заслуживает того, чтобы сменные головы скрывались за не самыми обычными замками. Нанда с опаской подняла взгляд. Губы женщины вновь дрогнули в беззвучной мольбе.

- … мою голову, - каким-то чутьем уловил Нао.

Не мешало бы и впрямь узнать, куда девалась голова, мысленно отметил советник. Настоящая голова чужеземки может стать неплохим инструментом – на случай, если кто-то из противников попытается влиять на женщину какими-то своими методами. Выпускать из рук власть в королевстве категорически не хотелось. На тот случай, если принцесса Лангвидэр останется на троне, не мешало заручиться гарантией ее покорности.

Орес Нао собрал подписанные бумаги и вышел, оставив принцессу одну. Он не ошибся, в нужный момент промолчав о том, что чужеземка мертва, а та, что предстала удивленной толпе в тронном зале, - результат каких-то полузаконных обрядов. Оживление покойников в королевстве не практиковали – оно считалось нарушающим общепринятую мораль. Мертвых следует предавать земле и дважды в год, в дни поминовения, обращаться к их душам, но никак не приставлять к перерубленной шее чужую голову и вести полученное существо к королевскому трону. И всё же результат превзошел все ожидания. Принцесса Лангвидэр оказалась куда удобнее короля Эволдо.

Если она решит выйти замуж, титул ее изменится, она станет королевой Лангвидэр. Таковы порядки, женщина в Эв может быть королевой лишь как супруга короля. Но нет, по сути, никакой разницы в том, как ее называть, а лишний человек вблизи трона будет препятствием. Счастье, что эта женщина вряд ли заинтересуется созданием семейного союза. Воистину, она бесценна. А живая или мертвая – какая разница?

Лангвидэр проводила советника взглядом. Орес Нао уносил с собой кипу бумаг, на которых стояла ее нетвердая, расползающаяся подпись.