Сын покойного адмирала не обманул. Небольшое судно, не слишком надежное в плане обороны от возможных пиратов, однако достаточно быстрое, чтобы от них уйти, было готово к путешествию и с первыми проблесками на востоке покинуло порт Эвны. Город их не удерживал – он шелестел им вслед по-ночному чёрной листвой. Взойдёт солнце – и сады Эвны вновь приобретут подобающий зеленый цвет. А пока над побережьем колыхалось безграничное тёмное море. Нанда смотрела с палубы, как удаляется в предрассветной дымке Эвна, и понимала, что больше ничто в этом городе её не держит. Она родилась здесь и никогда за семнадцать лет своей жизни не покидала столицу. Но ради госпожи Нанда готова была не просто уехать – за принцессу она без колебаний отдала бы жизнь. И теперь Эвна опасна для них обеих. Иногда Нанде казалось, что Лангвидэр прикована к городу невидимой цепью. Уходивший на восток корабль тянул эту цепь за собой, и однажды она должна была порваться. От неё не останется ни следа, все звенья её – Эволдо, Эвьен, Орес, отравленный сладкий воздух и белые цветы с жёлтыми сердцевинами – рассыплются в океане. Только тогда принцесса Лангвидэр вновь будет по-настоящему свободна.
Нанда жмурилась на восходящее солнце. За ней на материке тянулась иная цепь. Тридцать ящиков принцессы Лангвидэр, тридцать трупов. Женские головы – очаровательные каждая по-разному, их застывшие лица и изящные причёски, - отвратительная своей обыденностью коллекция, которую в один прекрасный день предстояло обнаружить королеве. В каждой новой голове принцесса надеялась отыскать свои черты. Отстраненно, словно что-то далёкое, вспомнилась юная Дороти Гейл – внешне девочка неуловимо напоминала принцессу. Возможно, когда-то в детстве госпожа выглядела именно так. Ждать, пока повзрослеет маленькая путешественница, пришлось бы несколько лет, и Нанда надеялась, что этого времени у принцессы не будет. Что мучения чужеземки закончатся раньше.
Дороти Гейл могла стать тридцать первой. Нанда лишь сейчас вспомнила, что не оставила относительно девочки никаких определенных приказов. Но голова Дороти потеряла для госпожи всякую значимость, и судьба юной путешественницы Нанду больше не волновала. Материк отдалялся, и вскоре от него осталась лишь туманная полоса на горизонте. Где-то там шелестит листвой Эвна, льется песок на покинутый Эвейят, бродит по Вей-Вамаре неупокоенная душа королевского алхимика. И Нанда знала, что больше она материк не увидит.
3
Её величество Эвьен с детьми в наемной карете пересекла границу округа около полуночи. Королеве не хотелось вспоминать ни казавшуюся бесконечной Шессаву, где они позаимствовали в деревушке тряскую телегу и двух коней, ни Ромьераланд, через который, давая крюк в объезд Вей-Вамаре (мимо центрального региона королеву вело неясное чутьё), они приближались к Эвне. Когда впереди показался пограничный пост при въезде в столицу, Её величество позволила себе вздох облегчения.
Однако относительно своего положения Эвьен не питала особых иллюзий. Кто знает, что произошло за год со столицей, с дворцом и династической книгой, подтверждавшей права её детей на престол. Год в гномьем плену разрушил безоговорочность существования их семьи на эвийском престоле, и сейчас принц Эвардо – будущий король Эвардо XV – всего лишь один из многих. Вряд ли он (да и сама Эвьен) имеет бóльшие шансы сесть на трон, чем любой из провинциальных феодалов. А может, даже меньшие. В провинциях накапливалось собственное золото. Эвьен чувствовала, что в королевской казне её ждёт пустота.
Эвьен велела немедленно разбудить начальника заставы. Тот, однако, не спал, и застать его врасплох не удалось. Королевство продолжает жить. Армия, полиция, городские гарнизоны подчиняются новым начальникам, машина управления внутренними делами перешла под контроль новой правительницы. Эв существует без короля, при чудом выжившей чужеземке. Эвьен сомневалась, что, увидев Лангвидэр, не бросится на неё с целью выцарапать глаза заокеанской гадюке. Лангвидэр должна была умереть. Королева почувствовала неясный укол разочарования. Юные принцы и принцессы спали в карете, лишь Эвроб ворочался и беспокойно звал отца. Эволдо хотел бы, чтобы после его смерти на престол взошел второй сын. Но Эволдо больше нет, и королева была уверена, что принцу Эвробу в будущем прекрасно подойдет должность начальника гарнизона где-нибудь на эвейятской границе. Подальше от столичных интриг.
Солдаты отдали честь, шлагбаум поднялся, пропуская карету. Луна стояла высоко в небе, освещая перепаханные, усеянные осколками и мелкими камнями поля. Эвьен чувствовала, что столица, с её ленивым шелестом и сладким воздухом, от которого раскалывается голова, стала если и не враждебной, то просто чужой. Город отвык от своих правителей. Поля вокруг дороги превращены в непроходимые препятствия – пересечь их на коне не представлялось возможным. С какой целью? Ограничить въезд или выезд? И что здесь, гномы забери эту самозванку, происходит…
- Во дворец, - коротко приказала Эвьен. Её старший сын – единственный законный наследник, и она не позволит никому из провинциальных лидеров оттеснить мальчика от трона. Отодвинуть в сторону её саму. Она, Эвьен, станет править именем сына, она никому не позволит ограничить свою власть. Тихая столица плыла за окнами кареты. В темноте, в тусклом лунном свете не было видно, что город полуразрушен. Уцелевшие деревья шелестели листвой, отвлекая внимание королевы. Словно чёрный ковер с подпалинами тянулся от океана над Эвной.
Когда впереди показался дворец, Эвардо открыл глаза.
- Мы приехали править, матушка? – полусонно пробормотал он. Эвьен улыбнулась.
- Да, сынок. Ты теперь король.
Принцу Эвардо тринадцать лет. До его совершеннолетия Эвьен успеет многое.
Дворец возвышался впереди тёмной громадой. Оранжевые фонари приглушены, их света хватает лишь на то, чтобы показать местонахождение их самих. Эвна спит. Встревоженная, тихая… раненая. Королева старается не поддаваться гнетущему чувству, что исподволь пробирается в душу, старается чем-то себя занять. Отдаёт приказы страже, собирает оставшихся слуг, требует обеспечить детям надлежащий комфорт. Долгое путешествие утомило наследников, юные принцы и принцессы продолжают спать на ходу. Убедившись, что дети отправились в свои прежние спальни, Эвьен идет в кабинет мужа. Она не знает, что именно хотела бы там увидеть, лишь осознание того, что теперь она, Эвьен, восемнадцать лет терпевшая самодурство Эволдо, - единственная хозяйка огромного дворца, приятно согревает. Больше некому ей мешать.
В кабинете короля ничего не изменилось. Та же мебель, тот же запах дерева и старых книг, даже чернильница и перо на прежних местах. Почему-то Эвьен кажется, что за целый год сюда вряд ли кто-нибудь заходил. Разве что первые дни, когда заокеанская гадюка осваивалась в своем новом положении. Эвьен отодвинула кресло от стола, села, задумчиво повертела в руке тяжелое медное пресс-папье. Каким образом Лангвидэр сумела избежать казни? Королева была уверена, что чужеземку арестовали и отправили в башню дожидаться приговора. Никто не собирался её судить – жизнь этой женщины никого не интересовала. Она не имела ни друзей, ни сторонников, а единственный, кто мог за неё заступиться, покорял предгорья. Никто не был заинтересован в том, чтобы Лангвидэр выжила.
Тогда каким образом?
Эвьен едва сдержалась, чтобы не отправиться к принцессе сейчас. Она непременно всё выяснит утром – и тем, кто привел королевскую любовницу к трону, не поздоровится. Эвьен велит судить всех причастных за измену родине. И теперь уже сама проследит, чтобы у Лангвидэр не было шансов избежать казни. О женщине с островов не должно остаться ни единого упоминания в эвийской истории. Эвьен постарается, чтобы во всех летописях после короля Эволдо сразу начинался период правления короля Эвардо.
В первую ночь после возвращения в столицу Эвьен спала совсем мало. Не было никаких особых воспоминаний, что неминуемо связались бы в её памяти с дворцом, - освобождение из гномьего плена королева теперь воспринимала на удивление спокойно. Но мысли о будущем кружились в её голове назойливым роем. Как отстаивать права сына на трон, где брать деньги, как удержать Эвну и дворец, когда вокруг коршунами вьются феодалы провинций? Каждый из них хочет занять место, которое по праву принадлежит её старшему сыну. А она, Эвьен, - её ослабил этот год, забрал привычное превосходство над советом министров. Сейчас любой из них могущественнее её самой. У них есть золото. Есть ли оно у неё… королева боялась об этом даже думать.
