— Ну что, детка, готов к синдрому опустевшего гнезда?
— Нет у меня никаких синдромов, — Рик незаметно толкает Нигана бедром, все еще рассматривая дымку выхлопных газов. Летом на юге совсем безветренно, и Граймсу кажется, будто след от автобуса навечно застыл в тяжелом горячем воздухе.
***
Июль в Округе Кинг выдался жарким, даже слишком жарким. Облегчения не было ни ночью, ни во время коротких дождей, что проливались с ясного неба, оставляя после себя лишь удушье.
Это раннее утро было точно таким же: жарким и душным. Рик осторожно соскользнул с постели, следя, чтобы Ниган не проснулся. Но тот, по своему обыкновению, лежал без всякого движения, даже когда Граймс тихо одевался и скрипел кранами в ванной. Перед выходом Рик проверил время — 5:02. Солнце уже показалось из-за горизонта, стремительно выныривая из лиловой дымки в готовности сжечь дотла каждый розовый куст и расползающиеся по садам будлеи с увядшими цветами.
Стоило ему выйти за порог, как выцветшая рубашка начала липнуть к спине. Дернув углом губ, он закатал рукава и принялся ждать. Мелкие камешки под его ногами слегка подпрыгнули, когда бронированный внедорожник S.W.A.T. вынырнул из-за поворота и с тихим скрипом тормозов остановился прямо перед домом Граймса. Несколько патрульных машин припарковалось рядом.
— Рик, — Мартинес выпрыгнул из внедорожника и тут же протянул ладонь для крепкого пожатия, — так какого черта мы делаем?
— Вы все делаете по уставу, — он ответил на приветствие без улыбки. — Дай мне рупор.
— И все-таки, какого дьявола происходит? Я понимаю, что это по дружбе и старой памяти, но… Твой вчерашний звонок…
Граймс усмехнулся и провел ладонью по косматой бороде. Он бросил взгляд в сторону окон их спальни, взвесив в руке громкоговоритель.
— Тебе нравится быть капитаном, Цезарь?
— Я всегда буду благодарен за твою рекомендацию, Рик. Но… Сейчас я говорю с тобой как друг. Разве я не имею права знать, что ты затеял? Я и так сделаю для тебя что угодно, ты же знаешь.
— Ты все узнаешь в процессе. Хотя… — Граймс усмехается, растягивая последнее слово, — кое-что тебе может не понравиться. Но это уже не мои заботы. Так что просто действуй по уставу.
— Понял.
Граймс оглянулся на лица некогда его собственных бойцов спецподразделения. В их глазах застыл немой вопрос, но никто так и не решился открыть рот, по-прежнему чувствуя что-то, что заставляло их вытягиваться по струнке в присутствии человека по имени Рик Граймс. Не обращая внимания на Мартинеса, он коротко дернул пальцами в нескольких направлениях: два человека встали у входной двери дома, еще четверо вышли из внедорожника и щелкнули предохранителями своих служебных глоков. Патрульные автомобили выстроились поперек дороги, блокируя движение.
— Перед началом предупреждаю всех и каждого, — Рик окинул служащих спокойным взглядом, — если хоть кто-нибудь выкажет какое-то несогласие или недовольство происходящим, я поставлю ваш отряд первым в очередь на операции на Ближний Восток. В нынешнем составе. И не вздумайте стрелять. Это понятно?
— Да, сэр. Вас поняли, сэр.
— Отлично, — Граймс развернулся обратно в сторону своего дома, и уже было поднес рупор ко рту, однако на его плече сжалась пятерня Цезаря. Недовольно выдохнув, мужчина убрал палец с кнопки включения. — Что еще?
— Ты имеешь какое-то влияние на распределение отрядов? — голос Мартинеса звучал тихо и напряженно.
— Теперь я капитан запаса в одном звании с Альваро.
— Дерьмо! Ты принял его предложение?
— Как, по-твоему, мой сын попал в армию со справкой об инвалидности?
— Тогда, — он нервно провел пальцами по своим коротким волосам, отступая на шаг назад, — с повышением в звании. Сэр.
Граймсу не передалось чужая нервозность — ему хватало собственных поводов для беспокойства. Он обвел языком сухие губы и расправил плечи. Включение громкоговорителя больно резануло по ушам — в соседних домах началось легкое движение. Перед тем, как поднести рупор ко рту, Рик сделал глубокий уверенный вдох.
— НИГАН ДОУСОН КРОСС, ВЫЙДИТЕ ИЗ ДОМА С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ. Я ПОВТОРЯЮ, НИГАН ДОУСОН КРОСС, ВЫЙДИТЕ ИЗ ДОМА С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ И НЕ ОКАЗЫВАЙТЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ.
Спустя несколько секунд в окне спальни появился всклоченный от внезапного подъема Ниган. Он резким движением распахнул шторы и грохнул открытыми ставнями о стену. Его голый и уже окрепший торс несколько раз мелькнул в оконном проеме, пока он не перекинул локти через подоконник, выглянув наружу.
— А ты все никак не угомонишься?! Какого черта?!
— НИГАН ДОУСОН КРОСС, Я ПОВТОРЯЮ ЕЩЕ РАЗ. НЕ ОКАЗЫВАЙТЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ И ВЫХОДИТЕ ИЗ ДОМА С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ.
— Ты пожалеешь об этом дерьме, Рик, я обещаю.
Граймс никак не отреагировал на ожидаемую угрозу, а его голос звучал все так же безэмоционально и сухо:
— У ВАС ЕСТЬ ДВЕ МИНУТЫ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ.
Окно с невообразимым шумом захлопывается обратно под случайный комментарий встревоженного соседа. Заряженное оружие пугает проснувшихся людей достаточно, чтобы они не показывались снаружи. Кругом по-прежнему пусто и тихо, а потому щелчок дверной ручки слышится особенно отчетливо.
— Рик, ты… — слова застревают у Нигана в горле, когда его тут же подхватывают два выставленных на веранде оперативника. Мужчину прижимают лицом к панельной стенке, чтобы быстро пройтись ладонями поверх накинутого на плечи халата, словно Кросс действительно собирался пронести какое-то оружие в своем нижнем белье. Когда его разворачивают обратно и выкручивают руки, Ниган бросает злой взгляд в сторону Граймса. Но вот на запястьях щелкают наручники, и ему ничего не остается, как выставить перед собой скованные руки с открытыми ладонями, демонстрируя свою покорность ситуации.
Сдержать удовлетворенную ухмылку оказывается слишком сложно, особенно, когда Нигана подводят к внедорожнику, чтобы уткнуть лбом в раскаленный капот. Рик чувствует, как его губы кривятся сами по себе, и он едва заметно улыбается в сторону. Согнутая пополам фигура и разошедшиеся в стороны полы очередного глупого халата с рисунком из папоротников и канареек — вид кажется Граймсу приятным.
Громкоговоритель оказывается в опасной близости от уха Кросса:
— У ВАС ЕСТЬ ПРАВО ХРАНИТЬ МОЛЧАНИЕ. ВСЕ ЧТО ВЫ СКАЖЕТЕ, МОЖЕТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНО ПРОТИВ ВАС.
—Ты, неблагодарный кусок дерьма, Рик. Вчера наша принцесса сделала первый шаг, а ты вот так говоришь мне «спасибо»? Почему, блядь, ты…
— Именно поэтому, — Рик неопределенно усмехается, взглянув на замершую Сашу. — Разверните его.
Девушка сжимает губы и беспрекословно повинуется приказу: Нигана бесцеремонно прижимают поясницей к машине, все так же расталкивая бедра, чтобы он держал ноги на уровне плеч. В его почерневших от бешенства глазах нет никакого замешательства — этому человеку всегда есть, за что быть задержанным, и единственный вопрос, который может его интересовать в данный момент: за какой именно из многочисленных грехов его пытаются судить.
— Ну и?
На губах появляется знакомая злая усмешка собственного превосходства, которую не могут стереть ни болезненные тычки в ребра, ни врезающиеся в запястья браслеты. Граймс командует Саше отойти в сторону. Он снова прижимает рупор к губам, заставляя вздрогнуть всех людей в непосредственной близости:
— ПРОТЯНИТЕ РУКИ ПЕРЕД СОБОЙ.
— Доволен? И что дальше?
— А ТЕПЕРЬ, — внезапно Рик опускается на одно колено, — СКАЖИТЕ «ДА».
Громкоговоритель отключается, а вместо него в руках оказывается то самое кольцо, которое Ниган оставил, как он собирался оставить все остальное, связывающее его с Граймсом. Не дожидаясь четкого ответа, Рик медленно протолкнул кольцо по выставленному пальцу.
Граймс не замечает ни замешательства высунувшихся из окон соседей, ни тень отвращения, пробежавшуюся по лицам некоторых оперативников. Он не видит недоумения Мартинеса и оставляет без внимания смущение Беатрис. Все это не имело какого-либо значения, пока перед глазами стояла проклятая самодовольная улыбка, с каждой секундой становящаяся все шире и шире.
