***

Когда Граймс проснулся, кругом никого не было: ни дремлющей на огромной постели Джудит, ни дежурившей у двери охраны — только ворочающийся на своей подстилке Ниган. Его до сих пор мучил страшный жар: вчерашний укол не оказал должного эффекта, и Рику пришлось срочно звать Сиддика, чтобы тот дал ему еще жаропонижающего.

Выхаживание Нигана превратилось в рутину — Рик осознал это на пятый день безуспешного лечения. И хоть температура стала понемногу спадать, она так и не вернулась в норму. В сознание Ниган не приходил. Он даже перестал дергаться, и Рик не знал, было ли это добрым знаком или наоборот.

Сиддик обещал что-нибудь придумать, найти более подходящие лекарства или перерасчитать их дозу. Однако пока ни одно новшество пост-апокалиптической медицины не принесло плодов. Но Рик не сдавался. Он не отходил от Нигана ни на секунду. Кушетка заменила ему кровать и обеденный стол. Сиддик стал его постоянным собеседником, хотя после смерти Карла они никогда не проводили много времени друг с другом.

— Я должен быть с тобой откровенен, — начал Сиддик. — Скорее всего, Ниган в коме.

— В коме? Ему нужно подключение к аппаратам или…

— Нет, он все еще реагирует на свет, рефлексы в порядке. К счастью, он не чувствует особой боли из-за своих выбитых плеч. Скажем, его тело перешло, хм, в режим энергосбережения. Он может поправиться на днях, а может спать еще очень долго. Здесь не угадаешь. Поэтому я хочу, чтобы ты дал себе передышку. Поешь, поспи. Я присмотрю за ним, идет?

— Просто будь поблизости. Ты и так сделал слишком много.

— Ерунда, — Сиддик протянул руку, чтобы ободряюще похлопать Граймса по плечу. Однако стоило ему приблизиться, как Ниган вдруг негромко рыкнул. Это был непроизвольный звук, что-то между храпом и кашлем. Звучало не очень угрожающе, но Сиддик все равно одернул руку и ограничился мягкой улыбкой. — Ложись спать. Я подежурю вместо тебя.

Не то, чтобы Рик не доверял Сиддику, просто ему было спокойней, когда Ниган находился в непосредственной близости. Поэтому он перенес его к себе на кровать и устроил на второй подушке. Скинув сапоги, Рик улегся поверх одеяла. Сиддик тихо сел в кресло и занялся штудированием медицинского справочника. Его присутствие действовало успокаивающе. Дарило хоть какую-то надежду и уверенность.

Но Рик Граймс не был бы Риком Граймсом, если бы позволил себе просто расслабиться. Его мысли тут же устремились к последнему письму Карла. Он все пытался сопоставить факторы, приведшие его в эту ситуацию с Ниганом. Похоже, череда странных совпадений и невероятной силы желаний — истинные причины чудесных писем и уменьшения главного злодея зомбиапокалипсиса.

«Я загадал, чтобы все твои проблемы и тяготы, какими бы они ни были, вся твоя боль, чтобы все это просто уменьшилось»

Рик никак не мог выкинуть из головы эти строчки. По правде говоря, какое-то время он действительно винил Нигана во всех трагических событиях последнего года. Начиная смертью Гленна и заканчивая потерей Карла, разрушенной Александрией, разладившихся отношений с Мишонн…

Конечно же, это никак не сказывалось на заключенном: Рик прекрасно его кормил и даже заботился о том, чтобы у него было достаточно одеял и теплой одежды. Это была простая необходимость — винить кого-то, кроме себя. Рик и так едва дышал под грузом собственных упреков. Ему нужен был хоть кто-то, кто смог бы разделить с ним эту ношу. Так что, Рик винил Нигана. Без злости, без обид. Просто он был глубоко убежден, что виноваты они оба.

Поначалу ему было физически больно смотреть на запертого в клетке врага. Каждая такая встреча возвращала мысли к Карлу. Иногда лучшим решением казалось просто убить Нигана. Избавить от страданий и его, и себя. Бог его знает, сколько бы тот протянул в тюрьме со своим свободолюбивым нравом. И хоть сейчас подобные мысли казались полной чушью, несколько месяцев назад они действительно имели место быть.

Неудивительно, что все его проблемы, точнее, его главная проблема в лице Нигана, взяла и уменьшилась. Как того и хотел Карл.

Только произошло все в буквальном смысле.

По логике вещей, одного лишь желания было мало. Хотению-велению Граймса младшего сопутствовало несколько судьбоносных совпадений. Рик прикрыл глаза и попытался собрать картинку воедино. Во-первых, они с Карлом потеряли друг друга. Рик умер в том мире, а его мальчик — в этом. Ужасная, невероятная, попросту неподъемная скорбь потрясла их обоих, и их обоих сочли если не сумасшедшими, так требующими психиатрической помощи точно.

В этом уравнении был третий элемент — Ниган. Что в мире зомби, что в параллельной реальности Карла все судьбоносные изменения произошли в день рождения Нигана. Что здесь, что там был этот проклятый «Choco-Pie», загаданное желание и какая-никакая свечка.

И все-таки, какое невероятное совпадения всего и во всем! Это было похоже на магический ритуал, исполненный с максимальной точностью. Разве что никаких заклинаний говорить не нужно. В свете последней поправки Рик даже отдал должное этой самой «альфа-мотивации» Нигана. Возможно, она тоже сыграла в этом чудесном превращении не последнюю роль. Он-то, небось, хотел во что бы то ни стало выбраться из клетки.

«А теперь этой дурацкой мотивации недостаточно, чтобы он хотя бы проснулся», — горько подумал про себя Рик. Накрыв ладонью бессознательного Нигана и совсем неощутимо сжав его горячее тельце, он прикрыл глаза. Оставалось только ждать. Хотя даже по пробуждению Ниган все еще будет травмирован и сломан. Как знать, сколько он протянет с выбитыми плечами. Если там был хоть малейший намек на перелом или дробление кости, малыш мог легко умереть от горячки.

— Рик, — тихо позвал его Сиддик. — Скажи… Как это произошло? Как он уменьшился?

— Считай это маленьким чудом.

— Если бы только был способ вернуть его обратно… Тогда я бы точно смог его вылечить.

— А сейчас? Ты нашел что-нибудь? Хоть какой-то способ? Какие-то лекарства? Я могу пойти на вылазку прямо сейчас, только скажи, что нужно, — с отчаянием прошептал Рик. — Хоть проклятый рентген из ветеринарной клиники!

— Ему просто нужно снова стать большим.

***

Ну, Рик знал, что цепляется за соломинку. Но раз в их школе магии и волшебства настали смутные времена, сгодился бы любой способ. Итак, в его распоряжении было две коробки просроченных пирожных «Choco-Pie», четыре приличных свечки, полкоробка сухих спичек и целый набор письменных принадлежностей, бумаги, ручек, карандашей и всего такого, всех цветов, а еще деревянный крест, ловец снов, ароматические палочки и библия. Не то, чтобы все это было необходимо для запланированного ритуала, но раз начал заниматься магией, то в своем увлечении иди до конца. Единственное, что вызывало беспокойство — связанный на стуле солдат-спаситель. Рик уже понял, что в мире нет ничего более жестокого, глумливого и упрямого, чем подневольный спаситель, очутившийся в плену на свой день рождения. И Рик знал, что совсем скоро ему придется иметь дело и с ним.[1]

До полуночи (еще одно важное условие, по мнению Рика) оставалось ровно два часа и одиннадцать минут. Для начала он сфотографировался с уменьшенным Ниганом на взятый в Александрии «Полароид». Естественно, прикрыв срам человечка первым попавшимся под руку платком.

Потом он приступил к написанию письма. Решив не вдаваться в подробности своей нынешней жизни и опустив факт расхаживающих по земле зомби, Рик в двух словах обрисовал ситуацию. Он начал с того, что Шейн, упокой господь его душу после несчастного случая чистки ружья в стиле Курта Кобейна, также является биологическим отцом Джудит. И что Лори, упокой господь ее душу после аналогичной чистки пистолета, тоже не смогла справиться со сложнейшим механизмом оружия и пустила себе пулю в лоб, как Эрнест Хемингуэй — без прощальной записки.

На этом с трагическими обстоятельствами было покончено. Не вдаваясь в подробности, Рик отметил, что и сам Карл успел отдать богу душу после нападения некоего криминального элемента с весьма смутным представлением о гигиене. То ли у нападавшего была редкая форма спидорака, то ли зубной налет обидчика был невероятно насыщен гнилостными бактериями, но тело Карла не справилось с напастью.