Мы не особо ладили после того происшествия. Но вначале зимы все изменилось.
Той ночью я улизнул из дома. Иногда во время таких вылазок я пробираюсь на школьное бейсбольное поле. Мне там нравится: спокойно и никого нет. Но той ночью все было иначе. Я оказался не один: какие-то отморозки приволокли туда парня и начали его бить. Я ввязался в драку. В итоге мне проткнули бок ножом. Неглубоко, но я все равно не решился идти с этим домой. Парня я отправил куда подальше, он даже не знал, что я ранен и все такое.
Я не придумал ничего лучше, кроме как забраться к Нигану в подсобку (я видел там аптечку). Но блин той ночью в школе было очень людно! Ниган был там! Он пил прямо за своим столом! Кое-как он меня перевязал и повез в больницу. Поначалу я не хотел никуда ехать, но он пообещал, что если рана несерьезная, то родителям он не скажет и представится моим дядей.
По дороге он рассказал, что у него день рождения, про свою жену Люсиль. Она умерла от рака. У них была традиция встречать его день рождения только вдвоем. Ну, теперь он встречает его один. Мне стало его жаль, и я рассказал про тебя, что ты никак не просыпаешься. Ниган сказал, что может быть, оно и к лучшему. Типа в этой дерьмовой жизни столько проблем и страданий. Кто бы захотел проснуться?
В больнице мне наложили пару швов, ничего такого. Я хотел улизнуть от Нигана, сказал, что собираюсь навестить тебя в палате. И что ты думаешь? Ниган пошел за мной в твое отделение!
В твоей палате мы выпили еще (прости). Мне хотелось сделать что-нибудь для него в знак благодарности. Ну, может, подарок или еще что. С собой у меня был только «Choco-Pie» с ланча. Я даже воткнул в него спичку как свечу. И когда Ниган загадал свое желание, я тоже загадал. Я был пьян, так что, слова Нигана про дерьмо и проблемы показались мне какими-то… справедливыми?
Я загадал, чтобы все твои проблемы и тяготы, какими бы они ни были, вся твоя боль, чтобы все это просто уменьшилось.
Исчезло.
Потом ты шевельнул пальцем.
А на следующее утро тебя не стало.
Я продолжил писать письма. Так что, твой ответ… Это шокирует. Пожалуйста, пап, напиши мне снова. И расскажи что-нибудь, что можем знать только мы. Я хочу убедиться, что не сошел с ума. Что это не сон и не розыгрыш.
Люблю тебя. Карл»
========== Глава 9. Когда большому куску радуется рот ==========
Рик вытянул руки по обе стороны от тушки Нигана и уложил подбородок на стол. Его нос почти соприкоснулся с макушкой. Дыхание шевелило растрепанные волосы крохи — Рик осторожно пригладил их, жалея, что его палец слишком огромен, чтобы убрать локоны за уши. Сиддик деликатно кашлянул, но от комментариев воздержался.
Для нынешней ситуации док вообще держался удивительно спокойно. Может быть, в курс дела его ввел Диксон, а может, лечить Нигана после свиданий с Риком стало для него профильным направлением врачебной практики. Кто знает? По прибытию в Святилище он отвел себе лишь пару минут на удивление и шок, после чего принялся деловито сооружать операционную кушетку. Вместе с Риком они передвинули стол в середину комнаты: так у них появился доступ к пациенту со всех сторон. Поверхности, конечности и даже тряпочка-подстилка были взбрызнуты антисептиком.
Однако больше всего Рика поразил не Сиддик, а приехавшая в Святилище Мишонн. Она безмолвно покачивала в руках спящую Джудит и наблюдала за действом на почтительном расстоянии. А именно вжавшись спиной в дверь, подобно стражу. Рядом с ней пристроился Дэрил. Из его рации, болтающейся на ремне, доносилось бормотание Кэрол, пожелавшей всему предприятию «ни пуха, ни пера».
Как только рация зашипела отбоем, Рик перестал следить за происходящим за пределами стола.
Сначала Нигана пришлось раздеть. Потом — взвесить. Для этого подошли лишь кухонные весы. Наконец-то Рик узнал, что малыш едва весил больше полутора кило. Хотя ему всегда казалось, что и того меньше. На всякий случай померили ему и рост: восемнадцать сантиметров и два миллиметра. С такими данными вычислить дозу лекарств было еще можно, но что же делать с вычислением приложенной силы для вправки плеч? Со столь скромными габаритами любой укол человеческой иглой приравнивался к пытке копьями, а рентген — к маринаду для ядерной зимы.
— Нет, ну ты только погляди на него, — едва слышно пробормотал Дэрил, кивая в сторону Рика. Услышав о первых трудностях с лечением Нигана, тот сразу же сник и сжал между пальцев микроскопическую руку, как верная жена на смертном одре супруга. — Впечатляет, а?
— Это так странно… — отозвалась Мишонн. — Рик обычно дает людям шанс, но это… Это что-то другое.
— Ага. Очевидно все.
— В смысле?
Но Дэрил ничего внятного не ответил, только буркнул под нос: «Голубки». Кто-кто, а он уж точно понасмотрелся и на телефонные разговоры с почившей Лори, и на тайные подглядывания за Мишонн, и на (о чудо!) какое-то подобие флирта с Джесси. В такие моменты глаза у Рика загорались. Ненадолго, но все же. Рядом с Ниганом он вдруг начал светить ими как прожекторами. Так что, сложив два и два, Дэрил быстро смекнул, в чем сыр-бор. Кэрол его догадку подтвердила. Она была единственной, кто отнесся ко всей ситуации со спокойствием стоика, и кто Дэрил такой, чтобы сомневаться в ее интуиции. Ему ничего не оставалось, кроме как красноречиво нахохлиться — дальше этого его нынешний протест не пошел.
— Рик, мне нужно его перевернуть, — Сиддик тронул Нигана за плечо. — Помоги. Я… Не знаю, как к нему прикасаться.
Граймс кивнул и привычным движением перевернул безвольную тушку на живот. Спина Нигана была сплошь покрыта испариной. Из-за сильного жара и лихорадки его мышцы время от времени сокращались: крошечные ноги и руки подергивались, как у спящего щенка. Зрелище оказалось для Рика душераздирающим, и он сильнее сжал зубы, пообещав себе «не закатывать яйца в жопу» на этот раз.
Ни ювелирных, ни медицинских весов у них не было. Сиддик рассчитывал дозу жаропонижающего весьма примерно, почти на глаз. На всякий случай он хорошенько разбавил суспензию физраствором, а после достал инсулиновый шприц и снял с него иголку. Вместо нее он поставил другую, с желтой канюлей.
— Это самая маленькая игла, что только есть. Для мезоинжектора, — пояснил он. — Диаметр 0,2 миллиметра.
Не успел Рик моргнуть, как шприц вонзился в крошечный зад. Сиддик медленно спустил поршень, промокнул место укола ваткой и только тогда выдохнул. Сменив перевязку из ниток, он прикрыл Нигана одеялом и стянул с рук перчатки.
— Я дал ему жаропонижающее, но его плечи… Я не смогу вправить их. Он слишком маленький. Если я неправильно рассчитаю дозу анестетика, Ниган просто-напросто не проснется. Да и без рентгена… У него могут быть переломы, а вправка только усугубит травмы. Мне жаль, — тихо добавил Сиддик.
— И это все…? — мрачно отозвался Рик. — В смысле, мы больше ничего не можем сделать?
— Для начала нужно, чтобы он очнулся. Сейчас для Нигана самое главное — пережить лихорадку.
— Пережить…?
— Не хочу давать никаких прогнозов, но… Он может и не очнуться.
Поблагодарив Сиддика, Рик подтащил к «операционной кушетке» стул и с усталым видом устроился дежурить. Ему было наплевать, сколько времени придется просидеть вот так, поставив на паузу свои лидерские обязанности в Святилище и где-либо еще. В глубине души он по-прежнему винил себя, что когда-то не бросил все ради рожающей Лори, ради решающего свои моральные дилеммы Карла. Что продолжал жертвовать частным ради общего. Ему хотелось верить, что уж сейчас-то он поступает правильно.
Из раздумий Рика выдернуло прикосновение к ноге. Опустив взгляд, он заметил скромно теребящую его штанину Джудит. Теперь у него не было никаких причин сторониться дочери. Явление мини-Нигана народу несло в себе и положительный эффект: Рик избавился от роли сумасшедшего, да и ситуация с письмами больше не выставляла его в дурном свете. Ниган в очередной раз помог ему — это было глупо отрицать.
Однако здесь и сейчас расчет КПД Нигана не играл для Рика большой роли. Он просто хотел, чтобы Ниган жил.
