время, так что она не докучает меня расспросами о ходе переезда. Особенно сейчас, когда

судебный процесс завершен, и у меня появился контроль над тем, чего я пытаюсь

добиться.

Во время первого узи все между нами изменилось. В тот момент, когда мы увидели

на экране ребенка и жизнь, которую создали вместе, буквально за наносекунду мир стал

другим. Тогда мы поняли, что делаем все правильно, и все это ради нашего маленького

ребенка.

Хотя надо сказать, что до сканирования, даже, несмотря на то, что мы обсуждали

желание заставить все работать, и у нас была возможность разобраться в наших чувствах, Либби все еще сомневалась насчет нас. Она не откажется от судебного процесса, пока не

почувствует, что все будет хорошо, как было, когда она держала в руках это маленькое

изображение.

Сейчас мы на сроке двадцать недель и планируем будущее. Мы по-прежнему живем

отдельно, но каждую ночь нас можно увидеть то у меня, то у нее. Мы двигаемся

медленно, пытаясь снова восстановить доверие.

— Ты думал об имени? — спрашивает Либби, нежно обнимая свой живот. — Я

знаю, тебе не понравились те варианты, которые я предложила на прошлой неделе.

— Думал насчёт парочки.

Она воодушевлена.

— Расскажи.

— Ну, мне нравится имя Оскар для мальчика и Матильда для девочки. — Только

произношу имена, как на лице Либби появляется гримаса, и я смеюсь. — Это значит нет, правда?

— Не то чтобы они мне не нравились. Просто я придумала парочку новых.

— Точно... — Я мысленно готовлюсь. Мне не понравилось ни одно из имён, которые она предлагала в течение последних недель, но посмотрим.

— Мальчик — Оливер, девочка — Сиена, — говорит она.

На самом деле они не плохи. Я просто немного обижен, что выбрал их не сам, так

что никак не реагирую на ее слова, лишь обыденно пожимаю плечами.

— Полагаю, вполне нормально.

— Тебе не нравится? — Она кажется задетой.

Я закатываю глаза и вздыхаю.

— А как насчет того, чтобы после рождения ребенка бросить монетку? Орел — мы

выбираем мое имя, решка — твоё?

Либби поджимает губы.

— Полагаю, это кажется справедливым.

— Так и есть. А теперь, может, пойдёшь и соберёшься?

— Зачем?

Кладя руки ей на плечи, я веду Либби к лестнице.

— Сегодня среда.

— Да...

— Сегодня свидание, — напоминаю я ей с мягким смешком. — То, что мы сегодня

были на осмотре, не означает, что тебе надо забить на мой вечер среды. А теперь пойди и

переоденься для ужина, хорошо? — Я целомудренно целую ее в шею и похлопываю по

попке, чтобы она пошевелилась, прежде чем откинуться на спинку кресла в гостиной.

***

— Не обязательно вести меня в шикарный ресторан, — говорит Либби, когда я

заезжаю на парковочное место под торговым центром The Bullring. — Я хочу пойти в

простое место.

— Хорошо. — Я открываю дверь и обхожу машину, чтобы открыть дверь для

Либби. — Я уже выбрал «Нандо».

— Совпадение. Я просматривала их меню раньше. — Она выходит из машины и

вешает сумочку на запястье. — Иногда хочется чего-то незамысловатого.

— Незамысловатого? Незамысловато, это значит остаться дома и приготовить ужин

самим. Не многие люди могут позволить себе постоянно есть вне дома, — напоминаю я

ей, когда нажимаю кнопку вызова лифта и прислоняюсь к стене.

— Я не об этом. Я имела в виду, что приятно выйти на ужин не с восемью

миллионами блюд, украшенными стеблями брокколи.

Я улыбаюсь.

— Тебя так легко поймать, милая. Ты всегда проглатываешь наживку.

— Наплевать, — бормочет Либби, заходя в лифт. — Я всегда попадаю на удочку.

— Угу.

— Мне не нравятся насмешки.

— Конечно же, нравятся, — шепчу я, придвигаясь к ней сзади и прижимаясь к ее

шее, когда двери лифта закрываются. — Они держат тебя в тонусе.

Либби дрожит, и я слышу ее тихий вздох.

— Не в лифте, — шепчет она, когда я провожу языком по ее шее.

— Я сегодня не попробовал и кусочка. Пытаешь морить меня голодом?

— Эйс...

Лифт останавливается, и двери открываются на первом этаже торгового центра.

Либби отстраняется, а я замечаю, как ее бледные щеки краснеют.

— Иногда ты такая милая, — дразню я.

— Я всегда милая. — Смеётся она.

— Угу. Только вот сегодня во время узи в тебе не было ничего милого, — тихо

бормочу я.

Я знаю, что Либби слышит мои слова, потому что немедленно выходит из лифта и

направляется к маленькому ресторанному дворику, даже не удосуживаясь пождать.

Я и мой большой рот.

Идя сзади, я хватаю ее руку и переплетаю наши пальцы.

— Не сердись, дорогая. — Я игриво сжимаю ее руку. — Я не хотел тебя

расстраивать.

— Все отлично.

Ее тон немного прохладный, но я списываю все на гормоны и надеюсь, что ужин не

превратится в катастрофу. Хотя теперь такое вполне ожидаемо.

Мы направляемся к «Нандо», занимая маленький столик для двоих. И оказываемся

в тесноте в окружении других столов, но в этом нет ничего необычного. Здесь всегда

много любителей цыплят.

— Ты знаешь, что хочешь? — Я даже не смотрю в меню. Я столько раз был здесь, что могу повторить свой заказ в обратном направлении, стоя при этом на голове.

— Да.

— Ты определилась?

— Да.

— Хочешь, чтобы я сделал заказ?

— Да.

— Так и будет отвечать односложно? — Выгибаю бровь, потирая подбородок. —

Скажи мне, что ты будешь.

Либби закатывает глаза и отодвигает стул.

— Я сама сделаю заказ для себя.

Она встает и направляется к стойке, я быстро следую за ней.

— Милая, — шепчу я, кладя руку ей на плечо, — с тобой все в порядке?

— Я в порядке, — отвечает она, ее глаза сосредоточены на парне за стойкой, который жарит цыплёнка.

Я знаю, что она не в порядке, но держу язык за зубами, пока мы оба не делаем заказ

и не садимся обратно за столик с нашими газированными напитками

— Тогда давай, — начинаю я, откидываясь на спинку стула. — Скажи мне, какой я, по твоему мнению, придурок.

Либби подносит соломинку к губам, и я наблюдаю, как она посасывает напиток, а

затем ставит стакан обратно на стол.

— Я же говорила, я в порядке.

— Ни черта подобного.

— Просто оставь это.

Я наклоняюсь вперед и кладу локти на стол.

— Сегодня вечер свидания, поэтому я не хочу, чтобы между нами было

напряжение. Казалось, мы хорошо справляемся, но такое чувство, что ты только что

сделала десять шагов назад.

— Алекс, перестань.

— Ты все еще злишься из-за узи?

— Да.

— Но я ведь не хотел знать пол.

— А я хотела.

Выдохнув, я обдумываю свои следующие слова, зная, что этот аргумент может

либо усугубить ситуацию, либо наоборот, в зависимости от того, каким путем я решу

пойти. Но опять же, я действительно хочу привести такой важный аргумент?

— Не хочу спорить об этом. Я понимаю твои чувства, но и ты должна понять меня.

Я не хотел знать и, готов поспорить, если бы ты узнала пол, то не смогла бы скрыть его в

секрете от меня. Это будет приятный сюрприз. — Я улыбаюсь, надеясь, что она примет

мои слова к сведению. Если нет, то мы быстро сбежим до того, как Либби устроит сцену, потому что я не хочу, чтобы меня выгнали из «Нандо».

А иначе где я получу своего острогов цыплёнка?

— Я понимаю. Не стоит ругаться из-за такого пустяка. Мы выросли и теперь не

такие, как были раньше, так что не стоит нам снова превращаться в тех, кем были. Нам

следует обсуждать такие вещи. — Либби делает еще один глоток напитка и смотрит на

меня, вздыхая. — Прости. Просто мне очень-очень сильно хотелось узнать пол.

Кивая, я тянусь через стол к ее руке.

— Я знаю, дорогая. Но обещаю, ожидание стоит сюрприза, который мы получим в

родильной палате. Я буду с тобой на каждом шагу. — Успокаивающе потираю большим