Чтобы по достоинству оценить грандиозность замысла философии Гуссерля, приведём впечатляющий по дерзновенности мысли фрагмент из его «Картезианских размышлений».

«Мы можем теперь также сказать, что в априорной и трансцендентальной феноменологии берут начало и в ходе коррелятивных исследований получают своё последнее обоснование все без исключения априорные науки, а рассматриваемые с точки зрения такого происхождения, они принадлежат самой универсальной априорной феноменологии как её систематические ответвления. Эту априорную систему можно, следовательно, охарактеризовать и как систематическое развёртывание универсального априори, которое сущностным образом врождено трансцендентальной субъективности, а следовательно, и интерсубъективности, или как развёртывание универсального логоса всякого мыслимого бытия. Это, в свою очередь означает, что полностью и систематически развитая трансцендентальная феноменология была бы eo ipso истинной и подлинной универсальной онтологией; и притом не пустой, формальной онтологией, но такой, которая бы заключала в себе все региональные бытийные возможности с учётом всех соответствующих корреляций.

Эта универсальная конкретная онтология, – продолжает Гуссерль, – (или универсальная и конкретная теория науки, конкретная логика бытия) оказалась бы, таким образом, самим по себе первым универсумом наук с абсолютным обоснованием. Среди философских дисциплин самой по себе первой была бы солипсистски ограниченная эгология, учение о первопорядковым образом редуцированном ego, и только затем шла бы фундированная в ней интерсубъективная феноменология как всеобщая дисциплина, которая рассматривает прежде всего универсальные вопросы и лишь после этого разветвляется на отдельные априорные науки. Эта всеобщая наука об априори стала бы тогда фундаментом подлинных наук о фактах и подлинной универсальной философии в картезианском смысле, универсальной и обладающей абсолютным обоснованием наукой о фактически сущем»[48].

Возникают вопросы, которыми задавался, вероятно, и Шелер: каким образом из «солипсистски ограниченной эгологии» как учения о «редуцированном ego» можно дедуктивно вывести «всеобщую науку об априори», или «универсальную и обладающую абсолютным обоснованием науку о фактически сущем»? Не совершается ли всё это посредством отождествления бытия и сознания, предмета и мышления на основе примата сознания и мышления и их законов с последующим переносом закономерных форм сознания и мышления на бытие и на предмет – посредством отождествления, аналогичного тому, которое в своей «Логике чистого познания» сделал основатель Марбургской школы неокантианства Г. Коген, а вслед за ним его ученик П. Наторп? Наконец, в каком отношении друг к другу находятся феноменология и «эгология», не есть ли последняя всё та же феноменология? Поскольку эти вопросы сейчас уводит нас в сторону, ответим на них позднее (см. главу 3).

В работе «Феноменология и теория познания» (1914) Шелер в первую очередь обращает внимание на принципиальную открытость феноменологии. Он с порога отвергает неокантиански-рационалистическое требование дефиниции её метода, которая предваряет всякое предметное (в его терминологии, «материальное») феноменологическое исследование. «Только определённый вид рационализма, с которым борется феноменологическая философия, не может представить себе плодотворного и истинного познания какой-либо предметной области без предварительной дефиниции соответствующей науки и без установления – до работы с предметами – основоположений «метода». Но фактически такие дефиниции всегда были вторичны

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.