В силу очевидных причин, нашим командором считается Алистер: сын Мэрика, друг эрла и одного из самых весомых в плане связей баннов. Всяко лучше, чем дикарка, вор, голем, «церковная собственность», кунари или мутная орлесианка со шпионским прошлым*. Хорошо, что «воссоединение с семьёй» прочистило ему мозги… Однако просить у его друзей денег для негарантированного результата он бы не стал. Да и не дали бы их: свободное золото во время Мора всем нужно, а пострадавшим от скверны – особенно.

Почему результат не гарантирован? Потому что баннорн Сеорлика соседствует с землями тейрна Логейна и он вполне может взять деньги Эамона, а в нужный момент отказаться выполнять взятые обязательства: вдруг Логейн вывернется и навестит его земли? А вот кинуть «друга» Антиванских Воронов решится только очень недальновидный человек: такие вымерли от естественных причин ещё на заре существования гильдии.

– Хорошо, – покладисто кивнул мастер Игнасио, отходя к стене и кивая на сундук. – В верхнем отделении находится информация о человеке, который расстроил кое-кого… Будет очень славно, если ты известишь меня, коль скоро с ним случится какая-то… Неприятность.

– У вас есть какие-то пожелания по поводу характера несчастного случая? – поинтересовался я, бегло читая короткое досье на одного из солдат Хоу.

– Нет, никаких пожеланий, – поморщился мастер. – Просто сообщи о случившейся с ним неприятности – и дело с концом.

– Как пожелаете, – ответил я, пропадая в невидимости и перемещаясь через Тень.

*

Я задумчиво поднимался по ступеням на второй этаж поместья эрла Редклифа и вертел в пальцах кольцо из двух переплетённых стальных верёвок. Ровные узоры стали неожиданно приятно перекатывались под пальцами, но мысли мои были устремлены на того мальчика, которого меня отправил спасать мастер Игнасио. Несмотря на то, что наша роль свелась к отвлечению внимания, благородный наниматель не оставил меня без награды в виде этой вот безделушки. Нет, слово «благородный» здесь говорит о происхождении заказчика, а не о его моральном кодексе – в конце концов, он обратился к гильдии убийц. Хотя к кому здесь ещё обращаться-то? К единственному «идейному» стражнику, который не смотрит в рот – то есть кошель – Логейну и Хоу?

Неожиданно мимо меня весьма забавной походкой пронёсся стражник и эльфийка: одоспешенный воин перебирал ногами, делая мелкие, но очень быстрые шажки, как будто ему не хватало сил делать широкие шаги… Или он не умел носить доспех. Я заинтересовался и, накинув невидимость, поспешил следом. Человек и эльф ввалились в кабинет эрла Эамона и одоспешенная женщина с трудом стянула шлем, открывая миру лицо, несущее не себе печать «высокого происхождения»: сразу видно, что если эта фея и держала в руках что-то тяжелее вилки и ножа, это были книги и формуляры. Лицо весьма миловидное, а его выражение могло бы одурачить меня, если бы я не подсмотрел в её эмоции…

Дождавшись, когда наш союзник и пришелица начнут разговор, я аккуратно пристроился к стене рядом с Морриган и скинул невидимость… Тут же удивлённо вскинув бровь: к нам пожаловала королева! Не то чтобы в визите Её Величества было что-то необычное, но её наряд, срочность и причина появления… Я как мог мягко скользнул в разум ушастой нелюди, стоящей рядом с принцессой, и погрузился в череду видений, просеивая память служанки королевы.

Честно говоря, я уверен, что за такую возможность любой бард или политик прозакладывает всё, что имеет: за десяток минут неторопливой беседы эрла и королевы о том, где бы могли находиться Стражи в лице Алистера и Давета я обнаружил такое количество компромата как личного, так и государственного характера, что мог бы легко разрушить репутацию обоих членов королевской фамилии и в довесок – Мак-Тира.

Бесплодность обоих членов королевской фамилии, их явные и тайные попытки наплодить бастардов, причина странных для стороннего наблюдателя реверансов Кайлана в сторону Орлея, истоки отношения погибшего короля к его вернейшему слуге – длинноухая нелюдь и сама едва понимала, что носит в своей чёрноволосой головке. Вот уж воистину, если хочешь узнать всё о человеке – спроси его слуг. А я-то думал, что это просто профессиональная бардовская шутка…

Внезапно я внутренне подобрался и незаметно накинул на королеву смертельное проклятие. «Несчастная вдова» пела красивые песенки о том, что она, де, изменила внешность, а эти глупые Стражи выдали её вернейшему слуге её отца и как ей с трудом удалось сбежать от этой самой слуги… Ага, так я и вижу: королева в доспехе, который не умеет носить, а потому двигается медленнее меня быстрым шагом, сбежала от одного из лучших рыцарей Ферелдена, мага и двух десятков стражников – которые, в отличие от неё, доспехи носить умеют. В столице, где вид бегущего по улицам заячьими шагами железного болванчика с выставленными перед животом руками совершенно не бросается в глаза. Ах да, ещё всё это действие происходит около здания стражи и торгового квартала.

Достоверность так и хлещет…

Интересно, зачем королеве нужен весь этот фарс? Она ведь не была в заключении у эрла – да и с какой бы стати Логейну запирать свою дочь, которая его, без малого, боготворит? Да ещё у не слишком порядочного слуги, недавно предавшего одного своего сюзерена? Да ещё известного в народе своими… Увлечениями? Даже если бы его и укусила какая муха, то он запер бы её где-нибудь во дворце. Или в своём поместье, под охраной сэра Коутрен.

Может, решила остановить гражданскую войну, удовлетворив обе стороны: вроде как на троне осталась и наследница Логейна со всеми вытекающими, а вроде и жена законного монарха? Это объясняет её желание вытащить Алистера из застенков… Конечно, она говорит что надо спасти Стража – интересный момент, что в единственном числе – но думает бастарда: невинный вопрос сбоку, от «кого-то недостойного взгляда» прояснил мне этот момент вполне доходчиво.

А что, очень удобно – тем более, уходя от сэра Коутрен, она поинтересовалась, куда Стражей поведут, а значит, когда Алистера пойдут выручать, она как бы окажет ему услугу, сказав, а где, собственно, его искать. Красиво…

– Они в форте Драккон, – я поднялся на ноги и двинулся к выходу из зала. – Шейла, Морриган, Лелиана – пойдёмте.

– Что?.. – непонимающе перевёл на меня взгляд эрл.

– Они в форте Драккон, – повторил я, оборачиваясь к эрлу. – Мы идём вытаскивать их.

– Вчетвером? – скептично поинтересовалась королева. – И что вы будете делать?

– Сейчас там только верные Логейну бойцы, – я равнодушно перевёл взгляд на «зеркала души» его дочери, зажигая в глазах огоньки скверны и прикладывая её ужасом. – Мы войдём и выйдем с пленниками.

– Но ведь они же просто… – начала, но быстро замолчала королева, явно не слишком стремящаяся терять людей.

– Враги. Враг Ордена должен быть уничтожен. А сейчас – позвольте откланяться. Будет неловко, если пленников казнят, пока мы общаемся, – я дождался кивка эрла Эамона и вышел из кабинета вслед за всеми остальными, успев услышать, как королева спросила у него, что это за чудовище было.

– Итак, что там с твоим пронырой? – спросил я у Лелианы, когда мы вышли из поместья и развернули вокруг себя отвод глаз.

– Всё неплохо, – ухмыльнулась шпионка. – Всё заработанное уже отдала Морриган, а добытый компромат прижал представителя Центральных баннорнов. Ещё есть кое-что на Логейна – он продавал эльфов в рабство.

Чуть помолчав, орлесианка продолжила:

– И знаешь… Мне этого не хватало.

Мы с Морриган удивительно синхронно повернулись к ней и одобрительно улыбнулись: мы оба вполне допускали, что девушка продолжит скрывать себя от самой себя.

– А что у тебя, Морриган? – я повернулся к ведьме.

– У меня всё неплохо – «неизвестные заинтересованные лица» получили, что хотели… Точнее, один из них получил, что хотел, – недобро рассмеялась ведьма. – Банн Сеорлик получил деньги и был весьма недоволен, когда узнал, от кого он их получил. А у тебя как?

– У меня… Спасти мальчика лично не получилось, но один голос в свою пользу мы можем засчитать. Плюс прежний эрл Денерима, которого выпустил Алистер. Плюс какой-то мальчишка из подземелий эрла – Давет не вдавался в подробности при наших «друзьях», – я кивнул на давно скрывшийся из глаз особняк. – Вроде как чей-то там сын.