Я повернул за угол, как бы случайно схватившись за один из камней в углу. Левая нога выдала маленький, чётко отмеренный импульс в один из мозаичных камней на полу. Стилус с маленькой капелькой моей крови ударил в ничем не примечательный камень с ладонь размером под сводчатым потолком, дальше ход конем вправо вниз, вверх на четыре ряда, влево вниз по диагонали на четыре хода, шаг направо и вниз стилусом по углу. Рука легла на камень на уровне моих глаз, импульс в три капли маны и я спокойно прошел сквозь каменную кладку… Воистину, древние маги были гениями: даже после стольких лет запустения, боёв внутри строения и обработки храмовниками, и отвод глаз, и твёрдая иллюзия стены продолжали работать, как и века назад, надёжно сохраняя внутренние объёмы цитадели.

Честно говоря, когда я, ещё восьмилетним мальчишкой, нашел инструкцию к входу, я не поверил, что какая-то магия может пережить всё это, но случившаяся через неделю стычка с парой десятилетних магов заставила меня попытать счастье в надежде хоть где-то скрыться от внимания злобных тварёнышей. Как они бесились, когда поняли, что я сбежал… И как же было страшно дышать мне, стоящему буквально в двух шагах от преследователей. Ведь десять лет – это уже начало обучения настоящей боевой магии (у личных учеников), а у меня за плечами начальное поглощение маны из структур, спасибо ритуалу храмовников, да несколько балаганных фокусов вроде шарика света и очистителя одежды, плюс простенькая стрела и щит с неизвестной эффективностью. Причём ведь даже страха наказания никакого нет: они просто не понимают, что действительно могут убить, а за всё меньшее их и ругать особо не будут – личные ученики.

Ладонь легла на стилизованное изображение языка пламени, привычный импульс – и в чашах по периметру и под потолком помещения вспыхнуло ровное пламя. Помнится, я как-то осторожно расспрашивал нашего архивариуса о том, бывает ли такая магия… И как он убеждал меня, что такого не может быть. Воистину, чем больше я узнаю об утерянных секретах магического искусства, тем больше ненавижу храмовников, Церковь и всё, что с ними связано. Столько бесценных знаний было потеряно из-за этой властолюбивой мрази…

К демону. Сегодня у меня важная ночь. Завтра пройдут Истязания Эрика Стейсона, одного из тех, кто в своё время загнал меня в эту комнату, а также одного из семи магов, которые нанесли мне действительно опасные раны. Конкретно он пару лет назад до кости сжёг мне правую руку по локоть… Если бы не магия крови, так и остался бы калекой.

Ублюдка-Андерса, который не дал боли убить меня и потом обрабатывал культю так, чтобы даже его наставница не смогла вернуть всё, как было, я уже подкараулил. Надо внимательно смотреть под ноги, когда в очередной раз пытаешься сбежать, можно же случайно упасть головой, например, в ящик с лириумом, который, в нарушение всех инструкций, не был убран кем-то из храмовников под замок. Потеря сознания, пара десятков вдохов порошкообразной субстанции… Случайная, но очень страшная смерть.

А завтра «невинный мальчик, который точно не мог причинить никому вреда», послужит закуской для вполне конкретного демона Гнева.

Чаша с лириумом привычно вспыхнула языками фиолетового огня.

– Приди ко мне, Аггх-Саабах-Нуун, – гулкий шепот разошелся по помещению, заставляя тени колыхаться в причудливом танце. Слова не важны, важно лишь намерение, с равным успехом можно было и матерные частушки распевать, лишь затраты сил из-за потери концентрации возрастут.

Пламя сменило цвет с фиолетового на ярко-алый и маленькая объёмная фигурка демона сплелась на слое лириума.

– Зсфаал, смертный? – тихо спросил Гнев. Забавно, но демоны никогда не кричат, они шипят, шепчут, рокочут, но никогда не кричат. На прямой вопрос Гнев ответил, что крик – признак потери контроля над ситуацией, а потеря контроля в Тени – это смерть, а потому, даже если контроль утрачен, ни к чему демонстрировать это врагу. Думаю, излишне говорить, что врагом хищники и единственные обитатели недремлющего мира считают абсолютно всех?

– Звал, демон, – довольно кивнул я. – Завтра будут проходить Истязания вот этого смертного.

Несколько миллилитров крови Эрика вылились из мензурки в огонь.

– Я желаю, чтобы он умер, – я на секунду прервался, вспоминая ощущения от запекания заживо. – Плохо умер.

Демон утробно рассмеялся и ответил:

– А с чего бы мне тебя слушать, маг?

– Я призову тебя в тело. Вон то, – я кивнул на клетку с местным котом. – На день или пока ты не погибнешь.

– Сфееерь, – демон как будто принюхался и на секунду утратил чёткость, расплывшись маленькими огненными змейками. – Хороший сферьрь… Тушшааа?

– Что? – я не сразу понял, о чём говорит демон. – Душу можешь забрать себе. А зачем?

– Сзачем демоны зсабирают тушши ссмертных? – призванный монстр облизнулся и повёл руками, словно пытаясь притянуть кота. – Чштопы играть с ними. Чшитать память. Быть ими. Хороший сферьрь, пушшистый и тёплый. Вкусссный… Но потом.

Демон повернулся ко мне.

– Я сзделаю, как ты хочешшшь, маааг.

– И ещё одно, демон… – я внимательно посмотрел в почти незаметные из-за размеров иллюзии глаза твари. – При себе у него будет кольцо… Можешь забрать его и принести мне?

– Тапустиим, могу, – глаза Гнева алчно блеснули. – А что мне за это путет?

– Пять литров крови мага.

– Идёт! – поспешно согласилось существо из пламени.

– До завтра, демон, – я криво улыбнулся, перечёркивая мелком один из символов на чаше. Пламя моментально опало, оставляя вместо себя слой застывающего лириума – активные Врата в Тень всегда выносят «кровь мира» на месте открытия, а с помощью одного из ритуалов магии крови можно заставить её не разлетаться по огромному объёму, а концентрироваться в капли, стекающие на дно.

Я чуть покачал чашу, задумчиво глядя на расплавленный лириум, и аккуратно перелил его в кнавки выбитого на полу узора: пора переходить ко второй стадии. Банастор назвал это «лестницей в Тень», мне же больше нравится «демонизация»: с каждым демоном, что проигрывает поединок воли, маг крови становится всё ближе к порождениям Фейда. Растёт магический резерв и, что важнее, скорость его восполнения, поглощаются обрывки воспоминаний и навыков, а жизненная и магическая энергии постепенно сливаются и проникают друг в друга, превращая мага, в конечном итоге, в ещё одного демона. Процесс не быстрый, требуется примерно пара сотен таких демонов как тот, которого я только что нанял, но обещанная Банастором свобода от старости вполне достижима… Вот только я пойду другим путём.

– Эт анна эт соурте де спиритус акрау тэ’эм, – заунывный мотив призыва сам собой рождается в груди. Огонёк свечи в центре рисунка колеблется и наливается багровым, а камень вокруг чертежа дрожит и плывёт, подобно морю в штиль. Горячечный шепот сам собой срывается с губ, заставляя реальность дрожать и изгибаться внутрь самой себя. Я даже не знаю, что сейчас говорю, слова – ничто, лишь бесконечно малая доля магии, которую, однако, могут увидеть простецы, главное творится Силой – и это я не забуду никогда.

Лириум в рисунке плавится и распадается, выделяя сумасшедшие объёмы энергии. Направить, усилить, ограничить, скрыть от внимательных глаз… И вот грань Завесы истончилась, чтобы пропустить всего одного конкретного демона – я присмотрел его ещё когда искал исполнителя для убийства Андерса. Тогда не нашел никого подходящего и пришлось всё делать самому, зато я узнал имена нескольких сравнительно-слабых демонов, которых гарантированно смогу поглотить.

– Смертный, – рокочущий басовитый шепот разнёсся по помещению. – Зачем ты призвал меня снова?

Я не собирался отвечать ему, ответить – значит прервать ритуал. Рука с подаренным когда-то стилетом сама собой прыгнула вперёд и разрезала плоть на «брюхе» желеобразного монстра. Правая рука нырнула в разрез, а на рисунке зажглись до поры сокрытые смысловые рисунки. Демон закричал, когда я сжал руку вокруг его хребта: на самом деле, это лишь воплощённая магией часть его сути, а не «настоящий» элемент отсутствующего скелета, но ощущения от этого не менее «приятные». Я почувствовал, как демона начинает затягивать в меня: желеобразная плоть обхватила конечность и просочилась сквозь одежду, хребет раскрошился и впился в кисть острыми осколками… Я потянул руку и душу твари на себя, вбивая сильверитовое лезвие между «глаз» демона – это дезориентирует ещё больше, чем принуждение к одержимости. Наконец, демон полностью впитался в меня, ритуальный узор погас, а я провалился в свой внутренний мир… Теперь – просто поединок воли, кто кого передавит, но главное – демон шокирован, как поглощением, так и ранами: сильверит не просто так используется в лучших мечах Церкви. Моя победа предрешена, но это совсем не повод расслабляться хоть на гран…