Дух и энтропия – мощнейшие, в каком-то смысле, направления чародейского искусства. Мастера смерти могут парализовывать тела и души десятков людей простым щелчком пальцев, впитывать капли праны из недавно умерших и ещё вполне живых тел, путать и вводить в смертоносные иллюзии чужие разумы, связывать врагов мощнейшими проклятиями, движением руки обращать в ничто целые деревни.

Мастера духа могут укрыться щитом от любой угрозы: от меча, баллисты, заклинания или просто внезапно упавшего на голову камушка весом в пару тонн – духовник неуязвим, пока у него есть хоть капля силы. Которую так легко получить, впитывая чужую смерть и превращать её в свою мощь. Поднять анимированный труп? Придать даже кривой еловой палке остроту гномьего меча? Да что палке, есть сведения, что мы можем заклясть на остроту даже воздух! Подобно храмовнику развеять чужие чары? Защититься от чужой волшбы? Разметать владеющего магией врага? Всё это может опытный маг духа.

Прекрасные, в каком-то смысле благородные и очень уважаемые ветви магического искусства, которыми я, на свою беду, крайне одарён. Почему «на свою беду»? Потому что они забивают возможность заниматься чем-то ещё!

Мой потолок в стихийной магии – маленькая молния, которой даже обычного крестьянина не убить, не то что храмовника в зачарованных латах, созидать что-то сложнее исцеления перелома за пару дней мне до восемнадцати-двадцати не светит, а мои попытки освоить искусство Хранителей… Хорошо, что кровь даётся всем примерно в равной мере, было бы здоровье.

Я мрачно повернулся к книге-пособию по искусству ритуала и начал искать способ обойти неприспособленность Силы – я буквально чувствовал, что он есть.

*

Холодный круг луны освещал землю призрачным сиянием, пробиваясь сквозь туманную дымку плывущих в вышине облаков, отражался в холодных водах озера Каленхад и придавал округе совершенно невероятный вид. Не горели огни в деревушке на берегу, лишь у пристани на острове тускло мерцал одинокий факел. Чадный дым заставлял стража переправы недовольно морщиться – обострённые органы чувств иметь приятно далеко не всегда. Факелу осталось гореть всего несколько минут, а потом дежурный храмовник положит погасшее дерево в ящик с другими такими же и зажжёт новый – и так всю ночь. Соблазнительная, абсолютно слепая цель – именно с этой мыслью умирает каждый второй контрабандист, желающий пронести что-нибудь в Круг или из него. Красивая обманка для тех, кто не имеет никакого представления о возможностях часового: что граница света и тьмы тому, кто может смотреть через границу миров?

Дежурная смена невелика: двадцать закованных в латы бойцов в ключевых постах, дежурят по двое, один на виду, другой – где-нибудь в стороне. Оптимальная схема, легко пресекающая большинство попыток побега и контрабанды, но совершенно никак не следящая за делами магов… Да и как отслеживать деятельность без малого четырехсот человек? К каждому по храмовнику – слишком сложно и ненадёжно, вдруг договорятся? Да и конфликтов станет больше…

Поэтому и обитало большинство воинов за пределами самой башни во имя уменьшения возможностей побеседовать с глазу на глаз.

Так или иначе, но внутренние коридоры по ночам никто не контролировал и я спокойно шел в одно небезынтересное место: юные маги народ непоседливый и к вечеру выматываются так, что никакого желания бродить по знакомым с детства коридорам у них не возникает, а старшим это просто ни к чему.

В Башне Круга нет окон – только узкие бойницы на высоте четырёх-пяти метров во внешних комнатах. Старший чародей Ульдред, как-то решивший провести экскурс в историю, рассказывал, что раньше туда вели специальные мостики, поднимаясь по которым защитники могли обстреливать штурмующих… Сейчас они, понятное дело, разрушены, а в самих внешних теперь уже залах расположены регулярно обыскиваемые храмовниками общежития волшебников – чтобы никто гарантированно не смог их восстановить, я полагаю.

Храмовники… «Воины Создателя», защитники справедливости и хранители мира, как их пафосно называют некоторые особо андристанутые. По сути, обычные воины, благодаря церковному ритуалу посвящения получившие возможность впитывать магию и, после нескольких этапов посвящения, использовать накопленный заряд чужой Силы для усиления тела и так называемой «святой кары». Забавно, но если бы не одна вспышка случайного колдовства, я бы тоже сейчас упражнялся вместе со своими будущими тюремщиками на четвёртом уровне и во внешнем периметре цитадели Кинлох, злобно кривил морду, когда рядом проходил бы ещё один богомерзкий колдун, смеющий не вымаливать на коленях «прощения» у всякого, кто на него посмотрит. Прощения, каково! И за что же? За то, что, по версии Церкви, много веков назад несколько магов вломились в Золотой Город и вызвали истерику Создателя, в результате которой появился Мор. Хха!

Особый смак церковной пропаганде придаёт то, что никакого Создателя никогда и не было, а Тень никогда не была Золотым Городом – уж я-то знаю, как-никак я, в какой-то мере свидетель рождения первого Архидемона… Но об этом после.

Я прищурил глаза и скосил их вниз-вправо… Пусто, пусто, пусто… Ага, вот он, в конце коридора! Разреженное облачко светло-серебристого дыма, принявшее вид характерной фигуры – парализующего символа – несложная магическая ловушка, но в сочетании с руной отталкивания или нейтрализации может быть весьма опасен… К счастью, никто, кроме личных учеников Старших чародеев, не мог бы поставить на меня такую ловушку, а им не досуг подлавливать шестнадцатилетнего несостоявшегося храмовника.

Выпустить немного маны, придать форму стилуса, погрузить в блок-эффектор… Отрицание эффекта – попавшийся в ловушку сейчас не смог бы стоять на месте просто физически: магия заставила бы его тело конвульсивно дёргаться. Маленький сильверитовый стилет сам собой выскользнул из тайника на руке и оставил маленькую ранку на среднем пальце, куда тут же нырнул магический стилус. «Оружие убийц» вернулось в ножны, а магический сгусток нырнул в блок-активатор… Капля крови перенаправила эффект с «внешнего» на «внутренний» – теперь хаотично сжиматься и разжиматься будут находящиеся внутри мышцы… В данном случае – пищеварительной и выделительной систем, нам же не нужны убийства… Такие очевидные убийства. Кровь сгорела в маленькой бурой вспышке и перекинула воздействие малого ритуала с зашедшего в контур на просто ближайшего за его пределами.

Я спокойно шагнул в круг, фиксируя срабатывание чар, вышел из него и повернулся налево по коридору, чтобы пронаблюдать две убегающих фигуры, одна из которых характерно держится за место, где спина теряет своё благородное название. Я легко улыбнулся и кинул во второго потерю ориентации – под таким допингом бегать по крутым башенным лестницам одно удовольствие… Пусть и бежать им только до ближайшего храмовника, что на входе, чтобы снял с них проклятия… Ну и чтобы послушал красивую историю о двух отважных сынах Церкви, что пострадали за правое дело от рук «злобного завистника и подлого, но неизвестного малефикара». Пожалуй, эта парочка – единственные, кто пошел узнавать, куда это я делся посреди ночи.

Я развернулся и, перестраховываясь, втянул разлитую в коридоре Силу – ни к чему, чтобы моим «друзьям» поверили, а так храмовникам придётся долго и нудно искать, где же именно прокляли маленьких магов, которые и сами «не запомнили» место из-за какого-то проклятия… Естественно, никто не будет заниматься этим ради мести за детскую, в общем-то, шутку над двумя юными магами – воины Церкви тоже люди, притом одни из худших.

Боюсь ли я того, что они признаются в нападении и укажут на наглеца, посмевшего не попасться в ловушку? Отнюдь. Внутренние дрязги колдунов рыцарям Песни и двуручника только на руку, а потому не пресекаются, наказание же от Старших – максимум маленький разряд в корму, уборка в библиотеке или кладовой, да высокая вероятность отказа в личном обучении, причём ударит это по всем причастным. Впрочем, учитывая, что младших и полноправных чародеев много больше трёхсот, а старших – от силы два десятка и даже не треть из них занимается просвещением младших поколений, я ничего не теряю. Однако, для «местных» эти наказания кажутся действительно страшными… Наивные дети природы.