Когда тёмные лоскуты Облака опали, нам открылся изрядно потрёпанный, но всё ещё немёртвый колдовской ужас, укрывшийся от удара силовым полем. Едва успело поле схлопнуться, как в его грудь вонзились две стрелы, каменный кулак и огромный камень, разворотившие туловище уже окончательно мёртвого мага.

– Это было непросто, – Стэн опустил меч к полу и опёрся на него руками и лбом. – Надеюсь, больше такого не будет?

– Я тоже надеюсь, – Винн со скорбью оглядела растерзанные тела, которые начало лизать колдовское пламя Морриган. – Сколько талантливых магов…

– Талантливых, как же, – тихо прошептал я, запуская отмычки в замок попавшегося на глаза сундука. – В гробу я видел такие «таланты».

– И не стыдно тебе грабить бывших друзей? – неслышно подошедший сзади Давет заглянул мне через плечо.

– У меня здесь нет друзей, одни соперники и враги, – отбил я обвинение. – Первые делали вид, что меня здесь нет и, когда появлялась возможность нагадить с минимумом усилий, не задумываясь гадили, а вторые – вполне целенаправленно охотились за мной.

– Оу, – Давет смутился. – Давай я покажу тебе, как это правильно делать?

– Вперёд, – я протянул отмычки профессионалу. – Кроме того, храмовники не отступятся от того, чтобы уничтожить магов, которые проявили неповиновение.

– Ты думаешь? – Давет от усердия высунул кончик языка.

– Знаю, – я присмотрелся к движениям стальных инструментов и наметил на будущее попросить немного крови бывшего вора. – История – учебник жизни. До сих пор не было ни одного прецедента, чтобы взбунтовавшийся Круг не был вырезан под ноль или почти под ноль.

– Не хочешь рассказать ей? – Давет кивнул на Винн и откинул крышку, широко поведя рукой. – Она, кажется, верит в то, что всё будет хорошо…

– Она знает, в конце концов, сама рассказывала нам об этом. Но у Винн давно Песня Света вместе с её демоном вытеснили последние мозги, а потому она будет старательно верить в чудо, – равнодушно отбил я. – Даже если я попытаюсь зачем-то убедить её в этом, она, максимум, назовёт меня лжецом, да подожмёт недовольно губы.

– Демоном? – нахмурился Давет. – Так это была не шутка? А почему она, ну… Нормальная? Внешне?

– Строго говоря, это называется «светлый дух», если не ошибаюсь – Веры, – я достал из сундука и развернул маленький свёрток и с интересом посмотрел на кольцо. Прозрачное стекло, выглядящее, тем не менее, так, словно находится в тёмной комнате, в котором, однако, вполне отчётливо видны тонкие едва заметно шевелящиеся прожилки алого цвета – как будто густой кровью капнули на воду. От кольца ощутимо тянуло нечеловеческой магией и, прислушавшись, я с удивлением уловил тихий женский шепот на грани слышимости. Я быстро завернул кольцо в ткань и убрал в карман – оставлять такую интересную загадку без ответа было бы глупо и просто неинтересно. – Вся его светлость в том, что он питается не страданиями, а людской верой, как правило, в Создателя… Но если ему кажется, что надой маловат, он может подстёгивать фанатичность или перерождаться в какого-нибудь демона, обычно Гордыню или Желание, со всеми вытекающими. Духи не имеют формы, а потому мутации физического тела не происходит – они как вода: заполняют чашу и становятся чашей, заполняют кувшин и становятся кувшином. Не видишь, они уже закончили страдать ерундой?

– Почти, ещё пара минут и Алистер глупо пошутит и их перепалка с Шейлой утухнет.

– Спасибо.

Внезапно в портал, ведущий в следующий зал, ввалилась пятёрка одержимых-колобков и пара храмовников, сходу ударивших карой по нашим спутникам, стоящим плотной группой, заставив их разлететься в стороны и непонимающе смотреть по сторонам. Странно, но эта техника храмовников сработала и сейчас, когда их телами завладели демоны – по мне, так это лучшее доказательство того, что никакого Создателя нет.

Я рванул с плеча лук, наложил на тетиву стрелу и отправил в полёт четыре стрелы: одну настоящую и три материальных копии, не произвёдшие, впрочем, на демонов особого впечатления. Давет с громким криком кинулся на одного из четырёх устремившихся к нам одержимых, а очнувшаяся раньше других Шейла связала боем последнего колобка и храмовников. Я попытался пришпилить к полу последнего из прущих на нас монстров, но стрела не вошла в камень пола, лишь бессильно чиркнув по нему.

Я пригнулся, пропуская когтистые лапы одержимого над собой и, отпустив лук, выпрямился, сформировав на ладонях оружие из скверны. Первый кинжал воткнулся туда, где у людей сердце, а у демонов – второй по величине энергетический узел, а второй – в висок. Напряжение воли – и струйки-кинжалы меняют форму на зазубренную проволоку, отходящую от центрального стержня, и начинают быстро вращаться, превращая лишенную костей плоть одержимого в кровавую кашицу.

Увы, когти второго одержимого всё же успели располосовать мне левый трицепс до того, как я отшатнулся вправо и толкнул на него труп «коллеги по цеху». Правая рука рванула вперёд, быстро и плавно обхватила невидимый канат и рванула его ко мне, заставляя колобок побледнеть, а мою рану – закрыться за счёт вытянутой жизненной силы.

Ладонь правой руки легла на рукоять меча, ноги перенесли тело вправо и опустили меня пониже, так, чтобы лезвие меча как раз прошло по суставу мутировавшей руки следом за своим телекинетическим «собратом».

Демон высоко заревел, глядя на культю, из которой, тем не менее, не пролилось ни капли крови, и попытался догнать меня, но я успел обойти его сзади и, когда он начал оборачиваться, с оттяжкой полоснул его мечом по шее, тут же отпрыгнув назад. Демон глухо булькнул, постоял секунду и растёкся по плитам багровой пахнущей лавандой лужей… А я едва успел отпрыгнуть от храмовника, которого, впрочем, тут же впечатал в стену каменный кулак Винн. Подняться я ему не дал, быстро приложив дезориентацией и пошерудив мечом, объятым телекинетическим барьером, в прорези для глаз.

Дальше мы двигались, не забывая об осторожности и не останавливаясь на болтовню.

*

– Всё именно так, как ты и хотел, мой рыцарь. Наша любовь, наша семья прекрасней, чем в самых смелых твоих мечтах, – глубоким голосом шептала демоница в лицо заколдованному храмовнику. Сиреневая, слишком идеальная для человека кожа, витые рога, берущие начало от переносицы, странные глаза с круглой тёмной радужкой, на которой отливает тусклым золотом ещё одна – вертикальная с маленьким янтарным огоньком в глубине, длинный мускулистый хвост, невероятно красивая сеть магических сосудов на лбу и висках, переходящая в чёрно-фиолетовый пожар на затылке… Полный миминализм в одежде. Демон Желаний во всей своей красе.

– Может быть, оставим их наедине? – как бы в пустоту произнёс я. – По мне, так они прекрасно смотрятся.

– Как ты можешь отдавать человека на поживу демону?! – накинулась на меня Лелиана.

– Ему отдавать магов на поживу демонам ничего не мешало, – отбил я. – А то, что он оказался слабее любого полноценного мага даже в нынешнем Круге, говорит о том, что как человек он жалок и сполна заслужил свою судьбу: в конце концов, совсем недавно таких, как он сам сейчас, он убивал без малейшей жалости. Но, если хочешь, можем снести ему голову…

– Отпусти его, мерзкий демон! – рявкнул Алистер, явно задетый моими словами.

– Милая, – вскинулся храмовник. – Ты что-нибудь слышала?

– Ничего, дорогой, – гипнотически ответила демоница, поведя хвостом так, что Алистер и Айдан моментально прикипели взглядами к данному аксессуару и месту его крепления. – Просто дверь скрипнула. Пойду, гляну, кто там пришел. Дети уже поужинали. Уложи их в постель, а я погляжу, кто там.

– Только недолго, – ответил зачарованный храмовник своим мерзким голосом. – Дети захотят поцеловать тебя перед сном.

– Сию минуту вернусь, мой милый, – чуть иронично протянула демоница и тут же накинулась на нас с обвинениями. – Ты прервал нас в самый неподходящий момент, а я терпеть не могу, когда меня прерывают.

– Ты заворожила этого храмовника Арканом Удачи, верно? – с профессиональным интересом спросила Морриган, вызвав недобрую презрительную усмешку у Винн.