Она полулежала поперёк дивана, перекинув стройные босые ноги через подлокотник. В одной руке у неё был золотой кубок, другую Эстель завела далеко за голову, поддерживая тяжёлые чёрные косы и открывая взорам мужчин благородный изгиб груди, едва прикрытой синим шёлком.

- Я был бы рад, - Вендер кивнул, - но у меня есть дела в городе. Сможем ли мы заехать в квартал орхидей?

Эстель удивлённо изогнула брови давно знакомым Авелю движением.

- Квартал орхидей? Можем, конечно, но если мы поедем вначале, то пропустим гладиаторские бои, а если в конце – выступление танцовщиков. Тебе так нужно туда? И зачем?

Вендер чуть поколебался, кажется, больше для виду.

- Я рассчитывал повидать знакомую.

На лице Эстель заиграла ехидная улыбка

- Она выехала раньше меня, и я хотел бы знать, как она добралась, – продолжил он, ничего не замечая. -  Впрочем, у меня есть мысль, как сделать довольными всех. Мы возьмём в город моего слугу. Он передаст моё письмо в дом Арианы и принесёт ответ. А мы проведём время вдвоём.

- Арианы… - задумчиво произнесла Эстель. - А дальше?

Вендер рассмеялся. Он вскочил на ноги и, подхватив Эстель за талию, крепко сжал её в объятиях.

- Не спрашивай глупостей, сестра. Если я начну рассказывать сейчас, мы опоздаем на бои.

***

После завтрака Вендер поднялся к себе и написал два письма. Одно, как и говорил сестре, для Арианы. Оно было запечатано сургучовой печатью, и это письмо Авель вскрывать не стал. На втором печати не было, и эдайн спрятал его за пазуху вместе с первым, но лишь до поры. Сердце его билось сильнее, когда он чувствовал прикосновение папируса к груди.

Для Эстель приготовили паланкин с резными столбиками и пологом зелёного бархата. Забравшись внутрь, энтари щёлкнула пальцами, и четверо рослых эфиопов подняли носилки на плечи. Вендер забрался в седло, Авель последовал его примеру, и процессия покинула двор – Хайны двигались вровень впереди, Авель – позади на два лошадиных корпуса. Первое время он по привычке следил за дорогой и вглядывался в кроны придорожных деревьев, высматривая лучников, но вскоре жара и размеренный темп поездки ослабили его внимание. Странно было осознавать, что больше он не охраняет тело, в которое устремлены все арбалеты, луки и ядовитые трубки в городе. Здесь их никто не знал.

На въезде в город Вендер обернулся и кивнул ему, давая понять, что он свободен. Авель остановил коня, выжидая, пока энтари удалятся, и размышляя. Найти квартал орхидей было нетрудно. Достаточно было ехать на запах самых дорогих благовоний и на свет самых ярких шелков и камней. Но его волновало второе письмо. А кроме того, он видел смысл воспользоваться случаем и пополнить припасы – зависеть от родственников Хайна было глупо.

Поразмыслив, он свернул туда, откуда слышались звон посуды и стук молота по наковальне – в квартал ремесленников. Здесь было людно и шумно. Люди были одеты попроще, чем в недорогих кварталах Вечного Рима, зато пахли лучше и лица их были спокойнее. Авель успел проехать несколько домов, выехать на площадь и потратить несколько монет на метательные кинжалы. Он остановился у лотка со свежими булочками, когда его нагнал окрик:

- Авель!

Авель оглянулся и отпустил поводья, пристраивая руки так, что бы можно было быстро ударить, но оказалось, что это всего лишь рыжеволосый эдайн.

- Арэ, - Авель прищурил глаза, чтобы не смотреть на солнце, встававшее за спиной эдайн, - как себя чувствуешь?

По лицу Навена пробежала тень.

- Не задавай таких вопросов. Я ещё не стал энтари.

Авель усмехнулся безо всякой радости.

- Я рад. Ты меня искал?

- В каком-то смысле, – Арэ подъехал к нему вплотную. – Я ехал за вами от самой усадьбы.

- Вот как… в этом есть смысл?

Арэ кивнул.

- Я оценил то, что ты сделал. Хотя я ещё плохо знаю тебя, это заставляет задуматься.

Авель стиснул зубы.

- Я ничего не сделал. И ты знаешь это сам. Если хочешь сказать о чём-то – говори напрямую.