- Знаю, - Раймон кивнул.

- Где ты был? Где ты был раньше?

Раймон усмехнулся без всякой радости.

- Помнишь, ты сказал, что мне нечего тебе предложить?

Ингвар отвёл взгляд. Он помнил. Он вёл себя как трус - и знал это сам.

- Я искал… что предложить, – Раймон замолчал на секунду. – Надеюсь, особняка в Гленаргосте будет достаточно, чтобы ты в меня поверил?

Ингвар молчал, и Раймон продолжил.

- Ты будешь представлен ко двору Императора. Никогда не будешь знать ни нужды, ни чужой власти. Я не буду ограничивать тебя ни в чем, и ты будешь моим единственным.

- Я должен ответить сегодня?

- Завтра будет поздно.

Ингвар молчал.

конец первой части

ГЛАВА 8. Дорлифен

Свен сидел в плюшевом кресле, вытянув ноги к огню. Грязь на ботфортах медленно подсыхала и кусками обваливалась на паркет. Уже больше часа он мечтал стянуть с себя ненавистные, насквозь промокшие сапоги и растянуться на кровати, не думая ни о политике, ни о своих сомнительных знакомых.

Уже почти час Данаг, непонятно отчего решивший, что его касаются дела на западном фронте, доказывал ему, что он неправильно ведёт войну. Безусловно, человек, который уже две сотни лет не мог выкурить дроу из их нор, знал, о чём говорил.

- Данаг, - повторил Свен упрямо и невольно вздохнул, потому что мысль эту под разным соусом преподносил собеседнику уже не первый раз, - я даже спорить не хочу о том, каковы наши шансы пробить защиту сумрачных. Это сложный вопрос, в котором нужно учитывать очень много вероятностей. Я лично считаю, что мы позарились на слишком большой кусок. Но это не имеет никакого отношения к тому, что я обязан продолжать войну. Обязан, Данаг, какой бы глупой она ни была. Я понимаю, чего ты хочешь. Чтобы мы перебросили войска в Сумрачные горы.

- Нет, не понимаешь, - попытался отрезать Данаг, но мягкий голос Свена продолжал литься в пространство, как ни в чём ни бывало.

- Ты говоришь об этом не с тем человеком, вот что я пытаюсь тебе объяснить. Не я решаю, будет ли продолжаться война. Моё дело – вести её как можно лучше.

- Войну на востоке удалось остановить.

- Даже не говоря о том, что Рамангу едва не посадили на кол за своеволие, он отчитывался перед императором – я буду отвечать перед своим сиром. Хочешь что-то изменить, говори с ней.

Свен тряхнул мокрыми волосами и уставился на Данага в упор.

Наместник восточной провинции был сиятелен и ухожен - как всегда. Хрустальный бокал в его тонких пальцах искрился рубиновым вином, длинные чёрные волосы были безупречно гладкими, так что ни одна прядь не пушилась и не выбивалась в сторону. Камзол из синего бархата лежал идеальными складками, обтекая волной брызги белоснежного жабо.

Свен вздохнул.

Сам себя он чувствовал промокшей кошкой. Это чувство посещало его слишком часто в последние недели. Три месяца прошло с тех пор, как был взят Дорлифен, и за эти три месяца он провёл в полуразрушенном дворце бывшего губернатора не больше пяти ночей. Почти всё время приходилось проводить на передовой, а теперь ещё и редкие вечера, когда выдавалась возможность вернуться в Дорлифен, оккупировал Данаг. Наместник то ли хотел от него чего-то, то ли попросту не знал, чем себя занять в отсутствие войны. Первое время его общество даже казалось Свену приятным – Данаг не был слишком уж прожженным интриганом, и рядом с ним можно было говорить вслух многое из того, что Свен опасался произнести в семье. Однако вскоре – поняв, видимо, что Свен сочувствует его идеям, Данаг начал вести откровенную пропаганду ненасилия, причём такую, за которую кто-то менее могущественный вполне мог бы быть сожжён на солнце.

Свен неловко ёрзал в кресле, выслушивая очередную тираду о том, что Император занимает свой пост не по праву, вопрошал затянутое тучами небо, за что ему это всё, и всячески старался сменить тему. Он постепенно начинал понимать, что привело Данага в Дорлифен – очевидно, он повздорил в Гленаргосте с кем-то из приближённых к трону и теперь отсиживался на самой окраине Империи. К счастью, в одиночестве. А впрочем, именно это одиночество, видимо, и стало для Свена роковым – кроме него Данагу в городе было попросту не с кем общаться.

Свен нарочно кривил душой, пытаясь разозлить собеседника, когда намекал на его корыстные мотивы. Хотелось остаться одному и желательно немедленно.

Впрочем, Свен быстро понял, что мечтам его сбыться не суждено. Едва он закончил в очередной раз повторять прописные истины, как в гостиную постучали, и на пороге появился его адъютант, Алмонд. Алмонду было немногим больше двадцати, и Свен почти не сомневался, что мальчик приставлен к нему Ламией неспроста. Потому, едва встретившись со взглядом фиалковых глаз, он смолк, ожидая объяснений.

- Простите, командор. В прихожей какой-то юноша. Он насквозь промок и явно давно уже не выбирался из болота. Он утверждает, что вы примите его.

Свен свёл к переносице тонкие брови.

- Должно быть, кто-то из разведчиков.

Вампир поджал губы. Никаких отчётов он принимать уже не планировал, тем более они могли закончиться очередной поездкой на границу. И всё же откладывать такие дела не годилось.

- Наместник, - Свен повернулся к Данагу.

- Я понял, - Данаг кивнул. – Не имею ни малейшего желания при этом присутствовать. Просто помните, о чём я вам говорил…

- Не любую войну нужно выигрывать, - произнёс Свен в один голос с Данагом.

Данаг усмехнулся.

- Я рад, что вы меня всё-таки слушали.

Когда он вышел, у Свена было одно желание - швырнуть дорогой кубок о стену, но он взял себя в руки, решив, что ни кубок, ни стена такого обращения не заслужили.

- Пригласи, - приказал он, последним глотком допивая вино и с тоской глядя на свои грязные сапоги.

Потребовалась пара минут, чтобы незваный гость оказался в комнате. Выглядел он, в самом деле, неважно – впрочем, слово «отвратно» подошло бы больше. Криво обрезанные перепутанные волосы до плеч, вымазанное грязью лицо, некогда дорогая, а теперь изорванная в клочья рубашка. Плаща на парне не было, а сапоги выглядели не менее печально, чем собственные ботфорты Свена. Теперь командор сильно сомневался, что это разведчик – разве что бродил он по дорогам слишком долго и попал в неприятности.

- Алмонд, - окликнул Свен адъютанта, поднимаясь с кресла, - как это понимать?

- Простите, командор, вы сами сказали…

- Твои вести срочные?