Совсем недавно я понял, что она меня тоже любит. Раньше ей не случалось демонстрировать это или говорить о любви — видимо потому, что моя любовь была всегда на несколько шагов впереди. Но в тот момент, когда мне нужна была поддержка, Настя оказалась рядом. Человек больше всего нуждается в помощи тогда, когда он не в состоянии о ней попросить. После смерти Феликса я был настолько выбит из жизни, будто это случилось не с коллегой, а с кем-то из моих близких. Настя сперва не поняла моего состояния, поначалу она даже не верила мне, считая, что я сам раздул эту депрессию. И тут я в очередной раз осознал, насколько важно в отношениях уметь в нужный момент принять состояние партнера, даже если ты его искренне не понимаешь. Я давно смирился с тем, что мне не понять некоторых женских проблем, и нужно просто знать, что они важны. Я был очень рад тому, что и Настя сделала этот шаг — слепо, с доверием приняла мои переживания.
И вот, я шел на работу в пятницу утром, свежий и чистый рассудком, проспавший на час и довольный приближением выходных. Накануне, в четверг, я гулял с Джеком, а в этот день была очередь Ильи. Я застал его в кабинете, когда он пил кофе и набивал что-то одной рукой на клавиатуре, вероятно, план эксперимента. Пес лежал рядом, затаившись.
— Привет. Чем занимаешься? — Спросил я почти с порога.
— Привет. Все тем же. — Ответил Илья. — Все тот же грипп. — Похоже, он пребывал в таком же долгожданном спокойствии, как и я.
— Как Джек? Вроде, он не особо грустит. — Я присел рядом с псом и крепко погладил его.
— Да, не особо. — Подтвердил Илья. — Спокойный такой. Гуляет по малу, быстро дела свои делает, и домой.
— Как думаешь, может, объявление дать? — Я спросил так же внезапно, как пришла ко мне эта идея.
— О продаже?
— Не знаю, можно даром отдать, лишь бы в хорошие руки. — Мы говорили минорно, расслабленно и глухо, как будто боялись кого-то разбудить.
— Да, я тут заметил… — Илья, похоже, тихонько откладывал волновавшую его тему. — Не знаю, важно это или нет…
— Что? — Все тем же спокойным тоном спросил я.
— В общем, когда гулял с ним, я обратил внимание, что ему по боку кошки.
— Что? — Повторил я уже с другой интонацией.
— Ну, помнишь, Феликс хотел отучить Джека реагировать на кошек при помощи своего вируса? Когда я гулял с ним, нам встречались кошки, и Джек не обращал на них внимания — не кидался и даже не лаял.
— Серьезно? — Я несколько оживился, наблюдение Ильи пробудило во мне интерес.
— Да, никакой реакции. — Подтвердил он. — Как будто вирус действительно сработал.
— Не знаю. — Как подобает человеку науки, я сразу же начал мыслить критически. — Тут возможны несколько вариантов. Первый: эксперимент действительно удался, и Джек по-настоящему принял идею Феликса. Второй: у Джека после утраты началась апатия, поэтому он такой спокойный и безразличный ко всему, в том числе, к кошкам. И третий: Феликс с какой-то целью все это выдумал, а Джек сроду за кошками не бегал. Я уверен, есть и другие объяснения.
— Да, вариант с апатией правдоподобный. — Согласился Илья. — Но если его опыт и в правду удался, представь, какой будет прорыв в науке.
Если честно, я, пожалуй, даже больше, чем Илья, надеялся и верил, что вирус сработал, но делать какие-либо выводы или даже фантазировать на эту тему я себе запрещал. Нужно было каким-то образом все проверить.
— Согласен. Прорыв будет эпохальный. Давай подумаем, как проверить нашу гипотезу.
Илья задумчиво поджал губы. Сидя в кресле, он уперся локтями в колени и рыскал взглядом по полу, а Джек, меж тем, встал на четыре лапы и начал озадаченно щупать носом его руки. В ответ Илья мягко погладил пса, продолжая смотреть куда-то в сторону двери.
— Не знаю, мне ничего в голову не идет. — Хмуро произнес он.
Здравый смысл подсказывал мне, что едва ли кто-то из нас сумеет разобраться с технологией, которую придумал наш гениальный старший сотрудник.
— Для начала, нужно прочитать труды Феликса. — Хорошо подумав, заключил я.
— Да… Попросим доступ к его файлам?
Илья не глядя положил руку Джеку на макушку. Краем глаза я заметил, как пес насторожился, как будто почуял неладное. Ни с того ни с сего он резко отвел морду и так же резко впился в руку зубами. Илья громко вскрикнул, а пес, как оглашенный, метнулся в дверной проем. После секундного замешательства я бросился за ним.
— Джек! — Я несся по коридору, то и дело притормаживая, чтобы никого не задеть. Джек не слушался, в конце коридора он свернул на лестничную клетку. Коллеги, глядя на меня, прижимались к стенам. — Остановите его! Джек! — Я продолжал кричать, но это не помогало, пес бежал, ловко огибая препятствия. В конце концов, он пробежал под турникетом и, как ракета, протаранил входную дверь. Я и подумать не мог, что ему удастся ее открыть, но он это сделал. Он бежал настолько уверенно, будто точно знал, куда ему нужно.
Когда я выбежал из института, он уже удирал вдоль проспекта, но я не собирался сдаваться.
— Джек! — Снова позвал я, пес не реагировал.
Пробежав еще полдома, он свернул в арку; я надеялся, что там он попадет в тупик, но, когда я вбежал во двор, его уже не было.
— Блин! — Я выругался в голос. После всего случившегося обиднее всего было так нелепо потерять Джека. Он был единственным настоящим другом Феликса и именно он мог пролить свет на этот загадочный эксперимент.
По дороге назад я восстанавливал дыхание и чертыхался про себя. "Как я мог упустить его?! Нужно было кричать, чтобы держали дверь". — Но момент был упущен. Мне стоило успокоиться и подумать о том, почему вообще Джек решил убежать. Когда я, остывший, вернулся в кабинет, Нина бинтовала Илье руку.
— Обязательно сделай прививку от бешенства, сегодня же. — Настоятельно говорила она.
Я стоял, как вкопанный, у порога и озадаченно смотрел на Илью. Он так же неподвижно смотрел на меня. Взгляд мой то и дело падал на его забинтованное запястье, на котором еще виднелись кровавые следы. В его глазах я видел настоящее смятение; это был еще не страх, а, скорее, непонимание, нужно ли бояться и чего именно. Я испытывал то же самое, поэтому не мог ничего сказать. Илья первым сбросил напряжение этой долгой паузы:
— Зачем он это сделал? Он ведь всегда был спокойным.
— Это все от стресса. — Тут же ответила Нина. — Он только что потерял хозяина, для собаки это серьезная утрата.
Я не знал, что думать, а что сказать — тем более. В голове возникали невероятные гипотезы, которые я боялся развивать, к тому же, у меня совсем не было фактов в защиту какой-либо из них.
— Да, определенно, дело именно в этом. Но прививку обязательно сделай. — Я нашел, что сказать, и поверил в это. Благодаря моей уверенности, Илья, казалось, успокоился, хотя возможность подхватить бешенство выглядела совсем безрадостной.
Выходные после жуткой, не побоюсь этого слова, трагической недели я провел в максимально спокойной, умиротворенной обстановке: мы с родителями открыли дачный сезон. Это был чудесный солнечный день, первую половину которого я провел с лопатой в руках — физический труд, скажу я, будь то тренажерный зал или дачный участок, лучше любого психолога ставит мозги на место. Порой нам необходимо обнулять свой эмоциональный заряд и поток мыслей. В такие моменты я часто размышляю о древней истории Земли, о длинном пути эволюции, который привел нас к текущему состоянию прогресса, максимально отстраняюсь от своего Я и смотрю на мир в настолько крупном масштабе, что все мои проблемы начинают казаться ничтожными — они попросту приобретают размер атома. И в эту безмятежную субботу я в очередной раз испытывал блаженное осознание собственной ничтожности.
Но все изменилось, когда приехала Настя, она в миг заставила меня забыть о величии вселенной и вернуться к моим бесконечно важным земным радостям. В тот день я был по-особому рад тому, что мы вместе, даже сильнее, чем в первый раз, когда она оказалась в моих объятиях. И именно в тот день я окончательно понял для себя, что с ней я хочу провести всю жизнь — как будто я, наконец, собрал головоломку из множества деталей, которые уже давно были у меня в руках, и только когда они сложились в единую картину, я понял, насколько все было просто.
