— Да, все верно, с гриппом у меня порядочный опыт работы, с моей статьей по респираторным инфекциям, я думаю, все знакомы. — Я слушал свой голос и испытывал негодование…, как же противно он звучал. — Главное ее заключение в том, что любой вирус через мутации и скрещивания может получить модификацию, передаваемую по воздуху. Сложность с пси-вирусом, на мой взгляд, очевидна. Это разнородная популяция, в которой каждый экземпляр играет свою роль, и для заражения необходимы все экземпляры в своей общности. Таким образом, не достаточно просто модифицировать пси-вирус для получения результата. Необходимо обеспечить целостность популяции при передаче по воздуху. Кроме того, вирус не должен работать на тех, кто уже инфицирован.
— Ну эта проблема уже, можно сказать, решена. — Поспешил отметить генеральный. — Мы создали подходящую модификацию вируса, осталось провести еще несколько тестов.
— Стоп, давайте о главном. — Стас нетерпеливо вклинился в разговор. — У тебя есть идеи, как добиться целостности популяции?
Андрей задумчиво напряг брови.
— Скажем, я знаю, в какую сторону копать. — Все присутствующие отвлеклись от прочих мыслей и сосредоточили внимание на нем. — Генетической эволюцией эту проблему не решить. Здесь напрашивается эволюция социальная, вроде той, которую претерпели более сложные виды, например, стайные рыбки, муравьи, пчелы и многие млекопитающие. Естественный отбор заставил животных не только сменить окрас или отрастить клыки, многих из них он приучил объединяться в группы. Происходит это, когда дальнейший индивидуальный рост теряет смысл, и превосходство особи над другими возможно только через создание общностей; тут начинается групповой отбор, в котором выживает группа с лучшей социальной организацией. Наша задача — добиться такой организации, чтобы особи надёжно сохраняли целостность группы и при этом избегали связей с другими группами.
На этом Андрей остановился, все остальные обдумывали услышанное с некоторой растерянностью. И только Стас не растерялся и тут же выступил с критикой:
— Это интересно, ничего не скажешь. Но самое интересное — какие такие шаги эволюции, пусть и групповой, могут заставить кучку бесклеточных организмов держаться друг за друга в воздухе?
Андрей, явно, не знал, что ответить. Теоретически, он знал все то же, что и я, но почему-то моими знаниями он пользовался неуверенно — правило воспоминаний по запросу работало против него, от этой мысли внутри я ликовал. Предстоящая работа должна была стать настоящей дуэлью между мной с арсеналом памяти Феликса и ним с моей памятью, у каждого из нас было преимущество — свои уникальные знания, которые всегда доступны, а значит, победу одержит тот, кто быстрее освоит знания оппонента.
— Ну…, возможно, их получится соединить физически. — Огорошив всех, включая меня, ответил Андрей.
— Ты говоришь про усики из белка? — Спросил молодой парнишка, отключившись от игры на смартфоне.
— Да, вроде того.
«Дьявол!» — Едва не вслух чертыхнулся я. Теперь он опережал меня на один шаг, к счастью, шаг этот был не столь значительным, сама технология эволюции — вот это был настоящий вызов. И вдруг мои мысли прервала открывшаяся дверь переговорной, на пороге стояла тележка с восемью чашками кофе. Привлекательная, стильно одетая девушка вошла в комнату, тактично улыбнулась пустоте где-то над столом и принялась расставлять чашки на блюдцах перед собравшимися. Во всеобщем акцентированном молчании я выглядел максимально неловко, против своей воли всматриваясь и изучая ее глазами, полными удивления. И вроде бы, ничего странного с точки зрения обыденной логики, но непонимание и судорожный поиск объяснений не давали мне сосредоточиться. Я с трудом отмахнулся от этих мыслей и с благодарностью взял чашку кофе.
Встреча закончилась созданием инициативной группы по разработке респираторного вируса, в нее вошли Андрей, Стас и ещё четверо людей, двоих из которых я успешно вспомнил. Группа покидала комнату праздно и расслабленно, обсуждая предстоящий корпоратив с простоватыми, легковесными шутейками. Я выходил из комнаты последним, в очередной раз пораженный разнообразием характеров Феликса и его удивительной социальной естественностью. Но больше всех меня поразила девушка, принесшая нам кофе, судя по всему, это было ее основной обязанностью в компании. Отбившись от группы в коридоре, я сбавил скорость у маленькой комнаты, где через приоткрытую дверь увидел ее. Девушка вынимала чашки из посудомоечной машины и расставляла их по полкам, острый профиль ее лица не выражал ничего, в мыслях она явно была далеко отсюда. Это был типичный взгляд человека на временной работе — ни восторга, ни энтузиазма, одна и та же блеклая, надетая на целый день улыбка. Я как мог растягивал свой последний шаг, проходя мимо нее, и вдруг, она обернулась. Мой взгляд отскочил от ее внезапного взгляда, словно теннисный мяч от стены, я шел вперед как ни в чем не бывало, собирая мысли после встряски. «Она не может быть Феликсом», — заключил я. Эта девушка была настолько естественна в роли горничной, что шанс подмены был просто ничтожным. Я поймал себя на том, что начал постепенно замедлять шаг. «Что ты делаешь! Не надо». — Тут же пронеслось в голове. Но безумная идея, как мне свойственно, быстро достигла точки невозвращения, и я понял, что неизбежно сделаю это — подойду и заговорю с ней. Я услышал отдаленный щелчок замка за спиной — она была позади меня, я обернулся и с чугунным взглядом направился к ней навстречу. Девушка встречала меня с той же бессмысленной улыбкой, но вскоре ее стеклянный взгляд соскользнул и бесцельно повис в воздухе. Я уже решил, что упустил момент, как вдруг обратился к ней с вопросом:
— Подскажите, пожалуйста, где я могу добывать такой вкусный кофе самостоятельно, чтобы не дергать вас.
Она удивилась не меньше моего. Я вдруг вспомнил, что умею завести разговор с девушкой, давно этого не делал. Ее взгляд тут же изменился, улыбка стала чуть более естественной.
— Киоски есть на каждом этаже. — Тактично ответила она.
«Точно, киоски…», — я понял, что выглядел глуповато, но первый шаг был сделан, а это уже полдела.
— Давно вы здесь работаете? — Снова зацепил ее я, едва она решила продолжить путь.
— Два года, а что?
Я не знал, как задать вопрос, но думать было некогда.
— Вы не заметили никаких изменений в коллективе за последние пару месяцев? — Вышло слишком прямолинейно, но мне было уже все равно — она не помнила меня, и вскоре забудет снова.
— Вы спрашиваете, слежу ли я за новыми сотрудниками? — На ее лице я встретил смятение и этим снова убедился, что сделал правильный вывод: она была настоящей.
— Нет, не совсем. — Я издал непроизвольное зажатое мычание. — Я имею в виду тех, кто давно работает. Не менялось ли их поведение в последнее время?
— Даже не знаю… — С неловкой улыбкой ответила она. — По-моему, все в порядке. А почему вы спрашиваете?
Тут я понял, что пора выйти из разговора, я невольно изобразил туповатое выражение лица и увел взгляд как можно дальше в сторону.
— Если честно…, - я вмиг изобразил подчёркнутую самоиронию, — я просто не придумал ничего лучше, чтобы завести разговор.
«Покатит», — с облегчением подумал я.
— Получилось неплохо. — Она улыбнулась, не то с одобрением не то с пониманием, так или иначе, я ловко выкрутился из неловкой ситуации, мое мастерство конспирации перешло на новый уровень.
Короткий разговор с Любой придал мне уверенности — он вывел меня из безопасной зоны в самое пекло, весь оставшийся день я провел в том же духе: я намеренно заводил неудобные беседы, интересовался у коллег, как идут их дела, попутно вспоминая о них все, что открывалось в памяти. В столовой я подсел к девушкам из отдела закупок и органично влился в их беседу, меня даже не беспокоило, что кто-то из них, а может быть, все, были мужиками в своем сознании. Но, надо сказать, это не бросалось в глаза, общество Феликса было разнообразным, пусть у всех был один темперамент, они исправно играли свои роли: женщины были женщинами, менеджеры были менеджерами, учёные — учёными, каждый был на своем месте, и лишь наблюдая за ними издалека, я видел общество, порожденное гениальным и страшным разумом, эффективное, слаженное, не как стая, но как машина, где каждая деталь заменима.
