Я смотрел ему в глаза, стоя на коленях со стянутыми за спиной руками, и видел озадаченное выражение, постепенно переходящее в безразличие. Изнутри меня съедало отчаяние.

— Верно. — В чудовищном умиротворении ответил он. — Все так и будет.

Я посмотрел на Настю и ощутил тяжелейший ком в горле, она стояла на коленях, как и я, скованная, но не сломленная. К этому моменту мой мир был настолько исковеркан, что, казалось, ничто больше не могло изменить состояние моей души. И все же Насте это удалось: пусть на миг, ее загадочная, как будто из другого измерения, улыбка, подобно дефибриллятору, вернула мою душу из состояния клинической смерти. Ничего подобного я не видел раньше, в ней были любовь, смирение, философская сдержанность и жизнеутверждающий оптимизм. Наверное, на каждого человека отводится лишь одна такая улыбка в жизни. Я настолько погрузился в нее, что не заметил, как у Насти за спиной возник еще один клон, рука в белой перчатке вцепилась в ее плечо, пневмошприц коснулся шеи. Мгновенный впрыск, и точка невозврата пройдена. Настя закинула голову в нервной судороге, ее лицо терзалось в сопротивлении. Но я понимал, что сопротивляться было уже бесполезно, и это понимание обездвиживало и расслабляло мое тело, как будто из него выкачали кровь, а вместе с ней и душу. Вскоре я почувствовал, как моей шеи коснулась сверхтонкая игла, и в одну секунду чужеродная плазма поразила мое тело. Она разошлась по сосудам так же быстро, как и проникла в них. Отойдя от гидродинамического шока, я понял, что все конечно для нас обоих. Не думал я, что когда-нибудь дойду до стадии смирения, но это была именно она. И тут я снова услышал очередной не знакомый мне голос:

— Вот и все, добро пожаловать в нашу большую семью, где все друг друга понимают.

Я смотрел на него, не в силах что-либо сказать. Здравый смысл и безумство, казалось, навсегда поменялись местами в моей голове. "Ты по-прежнему не видишь в этом убийства?" — Следовало мне сказать ему, но я молчал, глядя перед собой в полной обреченности. Единственное, что могло на время вывести меня из этого потерянного состояния, это прикосновение Насти. Сделав дело, Феликс отпустил нас, Настя тут же подошла и обняла меня. Я помню, как Феликс смотрел на нас в тот момент: пустым и будто замороженным взглядом. Казалось, он не понимал нашего поведения или вообще не знал смысла объятий. Он и вправду был особью другого биологического вида.

— Я тут подумал, — с некоторой долей вины заговорил он, — я готов исполнить ваше последнее желание.

— Иди к черту! — В сердцах выбросила Настя. Феликс ничего не ответил на это.

Я же вновь посмотрел на эту разношерстную, безобидную на вид компанию: на Сашу Ветрова, прижимающего рукой разбитую челюсть, на Артура, стоявшего, как и прежде, в дальнем углу, на солдата с транквилизатором… И тут кое-что щелкнуло в моей голове, это вызвало резкий выброс адреналина, который мне едва ли удалось скрыть. Я посмотрел на них еще раз и в спокойствии произнес:

— Покажи, как ты делаешь это.

— Копию сознания? — Спросил один из них.

— Да. — С искренним интересом ответил я.

Он окинул взглядом остальных, кто-то исполнил одобрительный жест, кто-то просто промолчал.

— Хорошо. — Произнес Феликс. — Идемте.

Нас любезно пригласили к выходу, после чего вся компания направилась за нами.

— Всем идти не нужно. — Вдруг остановил их здоровяк. — Будет тесновато.

В итоге, пятеро из них направились с нами: здоровяк, Артур, двое вооруженных солдат и еще один незнакомый человек. Двигаясь в середине колонны по небольшим цехам и коридорам, я украдкой посматривал по сторонам в поисках выхода. Я не знаю, действительно ли Феликс не заметил этого или просто не подал виду, когда мы остановились у двери, и наши взгляды встретились.

— Сюда. — Вымолвил он, пристально глядя на меня.

Мы вошли в небольшую, светлую комнату, я тут же обратил внимание на отсутствие решеток на окнах. В комнате было лишь два предмета мебели: стол, на котором стоял массивный металлический кейс, и кожаное кресло с пластиковым подголовником, соединенным толстым проводом с управляющим модулем на полу. Окинув взглядом оснащение, я примерно понял, для чего был нужен каждый из этих предметов. Настя же смотрела с недоумением.

— Зачем тебе это? — Тихо, с искренним непониманием спросила она. Ее голос дрожал и был далек от смирения.

— Я хочу это увидеть. — Вполголоса ответил я.

Дождавшись, когда мы закончим диалог, Феликс открыл кейс.

— Андрей, ты готов? — Спросил он со сдержанным воодушевлением.

— Я весь во внимании. — Ответил я.

Он бережно достал из кейса ампулу с прозрачной жидкостью.

— Это заготовка для пси-вируса, безобидные микроорганизмы, готовые принять любую социальную форму. — Феликс рассматривал жидкость, как ювелир только что выполненное изделие — поворачивая в руке, оценивая мельчайшие детали.

Не увлекаясь долго самолюбованием, он вонзил шприц в ампулу, ловко, отработанным движением набрал пять с половиной кубов и впустил иглу себе под кожу. Артур, тем временем, включил управляющий модуль в розетку и щелкнул выключателем, на устройстве загорелась красная лампочка.

— Это устройство активирует заготовку? — Спросил я, рассматривая подголовник.

— Да. — Ответил Артур. — Электромагнитный импульс возбуждает вирус, благодаря чему совокупность сигналов мозга отображается на структуру его популяции. Помнится, это я тебе уже рассказывал.

Вслушиваясь в голос Артура, который, к слову, я слышал прежде только когда он приветствовал меня на интервью, я не заметил в нем того энтузиазма и самодовольства, которые были присущи другим копиям Феликса. Наблюдая за ними, я отметил, что все они были в разной степени инициативны — кто-то всегда был на передовой, кто-то лишь следовал за ним, а кто-то и вовсе предпочитал молча стоять в стороне.

Крепкий парень, меж тем, удобно разместился в кресле, сжав в руке пульт управления, на котором была лишь одна кнопка.

— Беспроводное управление. — Как бы хвастаясь, пояснил он.

Я невольно сосредоточил на нем все свое внимание, будто его действие могло что-то для нас изменить. Без длительной самонастройки он нажал на кнопку, устройство загудело и через несколько секунд издало низкий, протяжный скрежет.

— Еще одно изобретение: портативный сборщик плазмы. — Феликс нацепил на руку миниатюрное устройство, снабженное массивной ампулой; через полминуты в ампуле было не меньше унции его плазмы. — Осталось лишь активировать его…, "перевести в режим записи". — Он неказисто улыбнулся, цитируя меня. И тут устройство озарилось яркой вспышкой. — Вот и все. Здесь мое сознание, а точнее, его фотография. — Феликс торжественно держал ампулу двумя пальцами над головой. Похоже, гордость за свое гениальное творение ни на градус не остыла в нем. — Отличие от фотографии лишь в том, что оно способно снова стать живым. — Затем он вынул из кейса пневмошприц и вставил в него ампулу. — Следующий акцептор начнет свой путь с этого момента.

Слушая его, я почувствовал Настино прикосновение к моей руке. Странно, но я не заметил раньше, что она все это время практически дышала мне в ухо.

— Сколько нам осталось? — Тихо спросила она.

— Думаю, минут пятнадцать. — Ответил я так же тихо, не сводя глаз с крепыша. После моих слов Настя сжала мою руку так сильно, что я на несколько мгновений оставил все, что было в моей голове, и перестал внимать Феликсу. Но, как бы мне ни хотелось отдать последние минуты моей любимой, я должен был продолжать следить за ним.

— Это поразительно. — Как мог, искренне восхитился я. — А что будет, если ввести его одному из нас? — На этом Феликсы притихли, даже солдат с автоматом перестал пощелкивать предохранителем.

— Это точно плохая идея. — Произнес мужчина, который до этого все время молчал. — Внутри вас еще не отработанный пси-вирус. Что сделает с сознанием комбинация двух популяций, никому не ведомо. В идеальном случае, вы испытаете два обращения. В реальности же они могут создать сущность, которая будет совершенно новой личностью или, быть может, не будет личностью вовсе.