Через некоторое время братья спустились с крыльца во двор и уселись в глайдер, Френсис занял место за пультом. Взлетели! Идут в сторону Муравейника. Ник выскочил из своего укрытия и поднес к глазам мощный бинокль. Глайдер приближается к широкому уступу Первой Ступени. Ну и гонит Френсис, вмиг домчались! Снижаются… Похоже, сели, больше их не видно. Ник выхватил КПК, включил, нашел космоснимок плато. Кажется, вот это место. Рядом ущелье, очертания Ступени вроде бы похожи. Надо завтра полететь туда и проверить. Засесть где-нибудь выше и посмотреть, куда пойдут Губерты. Склон над Первой Ступенью где-то крутой, где-то не очень, можно найти место для засады. Главное, чтобы братья полетели туда завтра, а то будет он сидеть впустую. «Ну, не прилетят, так просто погуляю, - решил Ник. – Я там еще не был. А они в конце концов появятся, если Мортон не врал и у них где-то там действительно подпольная лаборатория. Плато изрыто туннелями, пространства сколько хочешь, строить ничего не надо, заходи да пользуйся. Правда, там всякие ловушки и вообще лабиринт, но Губерты могли достать карты. Тем более, они заходят в верхнюю часть, где никто не работает, значит, и скрываться им особо не надо. А если Мортон врал и они полетели туда просто на экскурсию, тем лучше! Воротит меня от слежки за Френсисом, не верю, что он может быть замешан в чем-то незаконном».
Утром Ник летел на плато. Конни ничего не спросила, но на всякий случай он сказал, что хочет погулять по Муравейнику и даже предложил полететь вместе, точно зная, что жена откажется – у нее-то отпуск начинался только через неделю. Ник помнил, как она сокрушалась по этому поводу – ей не хотелось потерять ни дня того свободного времени, которое они могли провести вместе. И сейчас Конни ответила: «Ты же знаешь, что я не могу», и за досадой в ее голосе Ник расслышал что-то еще – подозрение? Поднимая глайдер в воздух, он подумал, что на обратном пути надо будет придумать какую-нибудь убедительную легенду, потому что Конни наверняка будет спрашивать, как он погулял и все такое. Надо там пофотографировать, чтобы хоть снимки показать.
В утреннем тумане затерялись домики спальных районов, офисные здания в центре и высокие белые блоки городской больницы. Ник не очень любил управлять глайдером, поэтому сразу включил автопилот и откинулся на спинку сиденья, поглядывая то вниз, то вперед. Солнце пригревало, разгоняло туман, внизу показались разбегающиеся из города ленточки дороги. Река, моста почему-то нет – вброд все переходят, что ли? Хотя кто тут ходит пешком, все либо ездят, либо летают! Видно лес, справа какая-то болотистая пустошь – похоже, та самая топь перед Радужными песками, про которые он слышал, но сам до сих пор не ходил. Ага, точно, вон и сами пески показались. И никакие они не радужные, пустыня как пустыня. Даже и пустыней не назовешь – так, дюны, а с краю какое-то серо-синее пятно, окруженное густой растительностью – озеро? А название, видно, дали пескам из-за того, что по ним можно выйти к Стене Тысячи Радуг, то есть северной стене Муравейника. Конни пару раз заводила речь о таком походе, но Ник отговаривался. Была охота шагать два дня, да еще через пустыню! Может, там и красиво, но он не любит ни песок, ни длинные пешие походы. В горы еще сходил бы, а здесь – увольте.
Впереди стремительно вырастала гора, внизу показались развалины Старого Города и яркие палатки археологов. На ветру трепетал большой синий тент – должно быть, под ним устроили кухню, рядом суетятся дежурные. Глайдер поднялся на уровень Первой Ступени и завис. Автопилот запрашивал точное место посадки.
— А я знаю? – пробурчал Ник и включил ручное управление. Черт поймет, где тут приземлялись Губерты. Глайдер – не вертолет, посадочная площадка ему не требуется. Может, чуть повыше, возле зарослей рододендрона? Будет где спрятаться…
Замаскировав машину ветками, Ник притаился в кустах под нависающей скалой. И вовремя – не успел он открыть термос и развернуть сверток с бутербродами, как со стороны Гарди появилась сияющая в утренних лучах быстро растущая точка. Летят! Ник забился поглубже, радуясь, что рододендрон не колючий. Возле лица качались крупные голубые цветы, Ник осторожно отвел их. Глайдер Губертов опустился на полянку метрах в ста ниже его укрытия. Братья вышли из машины и, судя по жестам, о чем-то посовещались, голосов Ник не слышал. Потом Френсис прихватил с заднего сиденья небольшой рюкзак и быстро зашагал вверх по склону. Френк шел за ним, надменно озираясь. Он по-прежнему был в сером костюме и плаще. Ну и пижон! На гору можно было одеться попроще… Но куда же они направляются? Этак они скоро наткнутся прямо на него, Ника!
Губерты не дошли до его убежища. Они вдруг резко свернули к россыпи больших каменных глыб и… Исчезли! Ник не верил своим глазам. Что за чертовщина, ведь были как на ладони… Он поспешно прижал к лицу окуляры бинокля, но Губерты в поле зрения не появились. Вот здесь они шли, вот эти камни, облепленные светло-зеленым лишайником… И ничего. Ну, дела! Сбегать посмотреть? А если они так же неожиданно появятся? Может, они тут какую-то маскировочную технологию испытывают для полиции? Но почему они и почему здесь? «Пойду проверю, - решил Ник. От потрясения ему не сиделось на месте. – Если эти двое появятся и спросят, скажу, что гуляю». Он помчался к россыпи.
Вот за эту глыбу они завернули, но глыба невысокая, два мужика не спрячутся. Но за ней яма! А в стенке ямы широкая щель. Тогда все ясно: через эту трещину они заходят в пещеры Муравейника. Значит, и впрямь им есть что прятать. Что дальше - идти за ними? Раз начал, надо продолжать, но лезть под землю так неохота! После заточения у Мортона Ник стал замечать за собой если не страх, то очень сильную нелюбовь к темноте и замкнутым пространствам. Он с трудом заставлял себя гасить по ночам лампу в комнате; если бы не опасался расспросов Конни, то спал бы при свете. Стривера бы сюда, этот подземелья любит, но где его сейчас возьмешь, да и любопытный он, начнет выспрашивать, что да зачем…
Ник беспомощно топтался на краю воронки, пока его не допекло уже высоко поднявшееся солнце. На плато было намного свежее, чем внизу, но все равно в ясный день на открытом месте, да еще без кепки – просто невыносимо. Ник отошел от пещеры и сел в тенек под кусты. Надо подождать, может быть, получится подслушать их разговор, когда вылезут. Хоть бы примерно узнать, что они там делают!
От тепла и недосыпа клонило в сон. Ник потряс тяжелой головой и поднялся. Пойти побродить вокруг, только далеко не отходить, чтобы не прозевать Губертов…
Он поднялся на гребень холма. Вход в пещеру отсюда было уже не разглядеть, зато хорошо просматривалась лежащая внизу широченная терраса Первой Ступени. Всплыло непрошенное воспоминание о Мадлон. Она ведь ехала работать на Муравейник – интересно, куда именно? «Надеюсь, не в эти места, - подумал Ник. – Не хватало еще тут на нее нарваться!» Но в душе у него опять что-то шевельнулось. А вот если они встретятся, что бы он ей сказал? Она-то, конечно, просто поздоровается и пойдет дальше. Это она умеет – быть холодно-вежливой, как какая-нибудь аристократка из девятнадцатого века…
Впереди показалось какое-то сооружение. Памятник, надо же… Ник остановился перед каменным обелиском. Трое погибших, Елена Кеннел и еще какие-то… Кеннел! Однофамилица Мадлон, забавно. А может, мать? Вообще-то Мадлон упоминала, что ее мать зовут Елена… Ник неторопливо пошел вокруг памятника, но остановился. Вроде бы голоса слышно. Может, Губерты вылезли и идут сюда? Он отбежал и залег среди камней – благо, на гребне хватало больших глыб.
Показался Френсис Губерт. Зачем он сюда поднялся? Идет к памятнику, останавливается, долго стоит. На что там можно столько смотреть? Зачем-то опустился на одно колено и что-то положил к подножью – вроде бы пару веточек с цветами и какой-то белый вытянутый камень. А, так у него, значит, кто-то знакомый здесь погиб! Все, уходит. Как бы теперь за ним потихоньку спуститься…
