Я усмехнулась:

– Если честно, я не обладаю временем в таком количестве, чтобы болтать ни о чем.

– Да бросьте! Вы проверили всех своих пациентов и в больнице все затихло. Сейчас у вас явно есть несколько свободных минут.

Я отрицательно покачала головой, даже не посмотрев на своего пациента, и пододвинула стопку с карточками ближе к себе.

Он прав, уже поздно, и в больнице действительно непривычно тихо и мирно. Такое бывает не часто. Только вот разговаривать с ним становится довольно опасно для меня. Мужчина странным образом влияет на мое спокойствие и самообладание, а так же на качество моего сна.

– Вы не могли бы осмотреть меня? Про меня сегодня снова забыли. И рана ноет.

Я резко подняла голову и посмотрела на него. В комнате уже начало темнеть, но освещение я еще не включила. Мужчина смотрел на меня в упор при этом на его лице появилось незнакомое мне выражение.

Я встала из-за стола и пошла мыть руки.

– Почему вы не напомнили о себе? Вы же не думаете, что вы здесь VIP–пациент? Если вы себя плохо чувствуете, нужно было сказать врачу дневной смены. Почему молчали?

Я отчитывала его, как маленького мальчика. В такой стране нужно очень внимательно относиться к своему здоровью, а с его раной непозволительная роскошь быть халатным. Это риск, который нельзя себе позволить. Кругом столько заразы, что одному богу известно, есть ли места более грязные, чем это. Даже вода и та здесь на вес золота.

Я вытерла руки и, прихватив стерильные перчатки, направилась к его постели, так как пациент не потрудился подняться и пересесть на стул. Иногда его наглость в отношении меня, просто поражает. Он действительно очень часто ведет себя со мной довольно бесцеремонно. Такого поведения с другим медперсоналом я за ним не замечала. Почему-то повезло именно мне. Видимо, пациент так выражает свою благодарность за то, что я вытащила его с того света. Не скрою, у него были все шансы там оказаться. Тот факт, что его спасли и привезли в больницу, для меня до сих пор остается загадкой. Обычно местным жителям плевать на белых людей, они настроены по отношению к нам крайне недоброжелательно, порой даже агрессивно. Это очень странно! Мы находимся здесь, чтобы помогать им, но многие из них этого словно не понимают. Не все, конечно, есть и другие, добрые и открытые, и таких немало. Но все же, большинство из местных жителей косо смотрят, так и норовят оскорбить или по возможности украсть лекарства. С медицинскими препаратами вообще отдельная тема: нужно быть начеку и ни в коем случае не давать на руки лекарство в упаковке, так как пациенты стараются потом его продать. Дикость! Безумие африканского народа, к которому сложно привыкнуть даже спустя годы пребывания в их странах.

– Я не сказал, что плохо себя чувствую.

– Ладно, сейчас разберемся, – я присела на край его кровати и сразу же почувствовала легкое волнение. – Снимите футболку.

– С удовольствием.

Он безумно смущает меня: этот взгляд, интонация, поведение… Все это, будоражит и переворачивает что-то внутри. Он делает это намеренно! Такой вид общения у нас сложился с самого начала. Но после того как я плакала в ординаторской, мои чувства особенно обострились.

Пулевое ранение сквозное на левом плече. На этом же плече находится большая и очень красивая татуировка льва. Она выполнена настоящим мастером своего дела. Тату просто великолепное! К ней хочется прикасаться и рассматривать ее часами: каждую деталь, тона, переходы. Татуировка разноцветная и начинается на груди слева. Она красиво переходит на плечо, спину и левую руку. Пуля прошла именно в том месте, где у льва располагалось сердце. Прямо мистика какая-то!

Я замерла и отвлеклась на красоту талантливого мастера. Это тату завораживает, словно околдовывает своей необычностью и идеальным исполнением. Каждый раз, делая пациенту перевязку, я смотрела на нее с любопытством, но у меня, конечно, не было возможности рассмотреть ее внимательно. Сегодня же я задержала свой взгляд и озвучила вопросы уже давно крутившиеся в моей голове:

– Никогда раньше не видела такой красивой татуировки. Интересно, кто ее сделал? И почему именно лев? – я впала в задумчивость. – Когда вспомните, обязательно расскажите мне.

Он, конечно, услышал каждое сказанное мною слово, но молча продолжал смотреть на меня. Его взгляд был другим, незнакомым. Раньше он так на меня не смотрел. Я не могла понять, о чем он думает.

Только я собралась прикоснуться к повязке, как он резко притянул меня к себе и впился своими губами в мои. Я даже не успела одуматься и понять, что происходит. Как ни странно, но я не испугалась. Сначала я попыталась отпрянуть, но он не позволил, сильнее прижав к себе. Через мгновение, я уже отвечала на его поцелуй. Сумасшествие какое-то! Но я не хотела ничего прекращать. Внизу живота сконцентрировалась энергия, и все тело затрепетало, наполняясь жаждой желания. И сила его была такова, что все отошло на задний план, и ничего уже не имело значения. Я хотела его, как безумная, и, не стесняясь, показывала свое желание.

Он стянул резинку, которая удерживала мои волосы в хвосте, и погрузил руку в копну непослушных волос. Мы просто делали то, что хотели, будто понимали: если кто-то из нас, хоть что-то скажет – это все разрушит.

Мы уже не могли остановиться. Словно сорвавшись с цепи, с сумасшедшей скоростью стали стягивать друг с друга одежду. И нам было все равно, что будет потом. Мы даже забыли о его ране и незаживших ребрах. Освободив меня от одежды, он усадил меня верхом и резко вошел в меня. Я не занималась сексом много лет, и, видимо, не совсем оказалась готова так быстро принять его значительный размер. Боль смешалась с желанием, и я вскрикнула.

– Прости, прости. Больно? – он сразу же остановился.

– Не останавливайся.

– Ни за что на свете.

Немного сбавив темп, мы продолжили. Больше никто из нас ничего не говорил.

Он управлял нашими движениями, а я полностью подчинилась ему, и мне это безумно нравилось! Удовольствие от каждого толчка пронизывало и наполняло все клетки моего тела! Неудержимая, какая–то дикая страсть! Моя плоть просто горела безумным желанием! Тело, пропитанное вожделением, ликовало от нашего слияния. Я предвкушала сладкую кульминацию, чувствуя нараставшее и уже неконтролируемое возбуждение. Своими ощущениями я улетала в далекий рай, в котором никогда не была. Боже! Разве так бывает? Я и не знала!

Я проснулась среди ночи от шума на улице. Слышны были громкие голоса местной речи. Мой пациент мирно спал, обнимая меня, и шум его абсолютно не беспокоил. Я аккуратно убрала с себя его руку и тихонько выскользнула, чтобы не разбудить. Быстро одевшись, я вышла на улицу.

Он

– Как уехала? Куда? – у меня внутри словно что-то оборвалось. Услышанные слова были, как гром среди ясного неба!

– В деревне, расположенной недалеко от строящейся гидроэлектростанции, снова вспыхнули беспорядки. На этот раз все очень серьезно: сгорела почти вся деревня, много погибших и раненых, медицинская помощь нужна на месте, везти пострадавших в больницу нет возможности.

– Почему поехала она? Она же женщина! – я был в шоке от новости, что Мила уехала, и едва мог контролировать свои эмоции.

Крупный бородатый доктор усмехнулся. Николай Николаевич тут главный. Это его я увидел в первый день пребывания в больнице, после того, как пришел в себя. Высокий, плотный мужчина лет пятидесяти, любитель пошутить. С виду грозный, но на самом деле он человек с большим и добрым сердцем – это я уже успел понять. Полная самоотдача своему делу – на такое способен не каждый врач. Вообще я думаю, что в таких странах могут работать только фанаты своего дела, иначе никак! Здесь можно продержаться только на внутреннем энтузиазме, по-другому нереально. Нужно очень любить свою работу, чтобы жить в собачьих условиях и вытаскивать с того света людей, которые порой, даже «спасибо» за это забывают сказать. Предполагаю, что не все местные жители такие, но из того, что я уже успел увидеть и услышать, могу сказать: общая обстановка и традиции местного населения делают свое дело.