Подняв на Люсиль глаза, Эмили тихо сказала:

– Я неважно себя чувствую. – Хорошо, что она заранее решила, что будет говорить, если какой-то из девушек придется не по вкусу изменение ее обязанностей. – Диана и Дженни сказали, что мне лучше некоторое время не выходить к гостям.

– Значит, ты беременна?

– Что?.. Господи, нет, конечно! Эмили залилась краской. Не хватало еще, чтобы о ней пошел такой слух. Тогда все ее подруги будут только об этом и говорить, и все ее планы тихо держаться в сторонке пойдут прахом.

А Люсиль вдруг встала, но вместо того чтобы удалиться, обошла вокруг длинного стола и, приблизившись к Эмили, села на скамью рядом с ней.

– Знаешь, дорогая, вы с лордом Уэстфоллом столько времени проводите вместе… Я даже подумала, что ты, возможно, собираешься за него замуж. Но если ты не носишь его ребенка, но все равно с ним встречаешься и при этом утверждаешь, что слишком больная, чтобы обслуживать джентльменов в клубе… Значит, что-то происходит, а?..

«Очевидно, мозги у Люсиль все-таки есть, просто она редко ими пользуется», – подумала Эмили. Но даже если так, она не собиралась делиться с Люсиль своими секретами. Однако кое-что все же требовалось сказать.

– Ладно, хорошо, слушай, – прошептала она. – Ты ведь знаешь, что я пришла в клуб, чтобы скрыться от моего предыдущего хозяина?

– Да, эту историю мы все знаем. Ты работала у какой-то пожилой пары, и хозяин дома стал к тебе приставать.

Эмили кивнула. Она всегда считала, что не всякая ложь бывает грехом.

– Так вот: недавно кто-то видел моего бывшего работодателя в Лондоне, и я заволновалась, что он может появиться в нашем клубе. Ведь если он меня увидит… О, будет отвратительная сцена… И вообще, я просто не хочу его больше видеть. От него воняло плесенью, и он был… ужасный.

Что ж, ее история была даже отчасти правдой. Если Эбберлинг когда-нибудь обнаружит, что она в «Тантале», то сцена будет гораздо хуже, чем «отвратительная». По крайней мере – для нее.

Люсиль похлопала ее по плечу и тихо сказала:

– Знаешь, я на тебя злилась из-за того, что ты украла у меня Уэстфолла, да и до сих пор злюсь, но мы здесь все как сестры и я не буду упоминать твое имя в разговорах с мужчинами. А если какой-нибудь старый заплесневелый лорд явится в клуб и спросит про тебя, то скажу, что никогда о тебе не слышала.

– Спасибо, Люсиль, – ответила Эмили, хотя прекрасно знала, что никто не явится в клуб в поисках Эмили Портсмен.

– Поскольку же сегодня «дамский день», я даже приглашаю тебя пойти пообедать со мной и моим кузеном, – продолжала мисс Хэмптон.

– Спасибо еще раз, но я привыкла проводить «дамский день» здесь, наверху, – ответила Эмили. – К тому же мне нужно сводить баланс. Дженни дала мне очень много счетов, так как я сейчас не отрабатываю свои смены в клубе.

Люсиль снова встала и, наморщив носик, проговорила:

– Я бы скорее предпочла целоваться со старым заплесневелым лордом, чем сводить баланс.

К середине дня большинство девушек «Тантала» уже ушли из клуба или собирались это сделать. А персонал, который должен был их заменить, уже начал прибывать – лакеи, крупье и официанты, которых Диана на два дня в месяц нанимала в лучших клубах на Пэлл-Мэлл. Сначала владельцы клубов, в числе коих были и «Уайтс», и «Будлз» и «Сосайети», отказывались отпускать часть собственного персонала обслуживать дам, два раза в месяц стекавшихся в «Тантал», чтобы вместе ужинать и играть, однако их настрой изменился, как только они осознали: когда «Тантал» недоступен, мужья всех этих леди будут стекаться уже в их клубы.

Вскоре в общей комнате начали собираться молодые привлекательные мужчины, и Эмили, собрав свои вещи, удалилась к себе. Хотя она и привыкла к суматохе, царившей здесь каждую вторую среду, в эти дни ей было очень неспокойно… Конечно, среди этих мужчин не могло быть лорда Эбберлинга, и никто из них, вероятно, даже не знал маркиза, но они все они были посторонними. А она не любила незнакомцев.

Два часа спустя в ее комнату постучалась помощница кухарки. Эмили открыла.

– Бетти, не рановато ли ты сегодня?

– Эм, я не принесла твой ужин, – ответила девушка со своей обычной непринужденной улыбкой. – К тебе пришел посетитель. Мисс Чарити говорит, что она не желает видеть в кухне мужчин, но сегодня вечером он же не мог войти через главный вход…

Сердце Эмили забилось чаще.

– Он представился?

– Ах, да, я забыла. Это Уэстфолл.

Слава Богу! Ее сердце забилось еще чаще, но теперь уже не от страха, а от радостного предвкушения. Казалось, с тех пор, как она видела Нэта в последний раз, прошло намного больше трех дней. И он тогда сказал, что намерен отказаться работать на Эбберлинга. По спине девушки пробежал холодок. Она ведь понятия не имела, сумел ли Натаниель убедить Эбберлинга в том, что поиски бесполезны, так как Рейчел Ньюбери… где-то вне его досягаемости. Но именно это ей хотелось от него услышать – даже если бы это было ложью.

Заметив, что Бетти смотрит на нее с любопытством, Эмили поспешно проговорила:

– Да-да, я сейчас выйду.

– Не торопись. У нас на кухне вообще редко бывают мужчины, а он еще и красавчик.

Эмили едва не рассмеялась.

– Ладно, не буду торопиться.

Она сама не описала бы Нэта как «красавчика». Он был слишком мужественным – мужчиной до мозга костей даже при его светло-зеленых глазах и длинных ресницах. Красивый, даже дьявольски красивый, – но не «красавчик».

Бетти с усмешкой кивнула:

– Спасибо, Эм.

Закрыв за девушкой дверь, Эмили стала рыться в гардеробе в поисках чего-нибудь менее скромного, чем то платье, которое она надевала на пикник. Вызывающих платьев у нее было в избытке, поскольку такова была неофициальная униформа клуба, но все равно ей потребовалось несколько минут, чтобы найти самое подходящее, такое, какое ей хотелось. Она остановила выбор на небесно-голубом платье с глубоким прямоугольным вырезом и серебряными лентами на талии и на рукавах.

– Вполне подойдет, – пробормотала Эмили, последний раз посмотрев в зеркало на туалетном столике. И тут вдруг осознала, что на самом деле гораздо больше хочет увидеть Нэта, нежели узнать, чем закончился его разговор с Эбберлингом.

Что ж, возможно, это было глупо, но она вынуждена была признать, что очень увлечена бывшим шпионом. Конечно, из этого ничего не выйдет, потому что у дочери браконьера не могло ничего получиться с графом, но по крайней мере она могла делить с ним постель. И это было очень приятно…

Когда Эмили шла по коридору мансардного этажа, один из временных работников так засмотрелся на нее, что чуть не споткнулся. Она же молча кивнула и пошла дальше. Случись такое раньше, она, возможно, остановилась бы, чтобы пофлиртовать с ним. Или даже предложила бы ему остаться, когда он закончит работу. Но только не сегодня. Сегодня, как говорится, все ее танцы были расписаны.

Дойдя до кухни, Эмили остановилась в дверном проеме. По кухне сновали мужчины с тарелками, корзинами и всевозможными горшками. А возле самой большой печи стоял Нэт и разговаривал с Чарити Грин. И тут кухарка, подцепив ложкой остатки одного из своих знаменитых персиковых пирожных, поднесла ложку к его губам. Нэт в тот же миг поднял глаза – и встретился взглядом с Эмили. Что-то сказав кухарке, он подошел к Эмили.

– Вот и вы, мисс Портсмен.

– Вот и я, лорд Уэстфолл. – Она пристально посмотрела на него. – Разве мы договаривались о встрече?

– О, неужели я забыл вам сказать? – Он поправил очки; его глаза за стеклами смеялись. – Какой же я бестолковый… Вы сегодня вечером свободны?

– Уже нет. – Она покачала головой и подмигнула Бетти. – Не жди меня.

Натаниель вышел первый. Как только Эмили закрыла за собой дверь кухни, он повернулся, прижал ее к стене и впился в губы поцелуем – таким жарким и страстным, что она почти сразу же почувствовала влагу между ног.

– Ну вот… – прошептал Нэт, чуть отстранившись. – Так-то лучше…

– Для вас – возможно. А вот я чувствую себя падшей женщиной, – проговорила Эмили, тихо посмеиваясь.