К глазам Эмили подступили слезы – впервые за последние три года. Собравшись с духом, она отчетливо проговорила:

– Маркиз Эбберлинг. – Едва лишь она это произнесла, как почувствовала во рту горьковатый привкус. – И знаете… Вероятно, будет лучше для всех, если я просто уйду отсюда. Тогда никакие увертки не понадобятся.

– О, дорогая моя… – Хейбери покосился на жену, потом наклонился к девушке и поцеловал ее в лоб. – Дорогая, если есть на свете что-то такое, что мы с Дианой умеем делать лучше, чем управлять клубом, – так это находить увертки. Вы остаетесь здесь, ясно?

– Но вы даже не знаете, почему он меня ищет. Если он действительно ищет меня…

– Зато я знаю тебя, – сказала Диана. – Да, я прекрасно тебя знаю – как бы тебя на самом деле ни звали. И этого достаточно. – Она немного помолчала, потом спросила: – А все это началось после того, как ты… пообщалась с лордом Уэстфоллом? Он как-то замешан в этом деле?

– Может, запретить посещать клуб хотя бы ему? – спросил Хейбери. – Это можно было бы устроить, хотя я никого не исключал еще со времен Фентона и Гривза. Правда, Гривза потом пришлось принять обратно.

– Я не знаю, замешан ли в этом Уэстфолл, – ответила Эмили, – но думаю, что если он действительно замешан, то исключение из клуба обратит его взор прямо на меня. – Эмили вздохнула. Господи, что же она натворила? Зачем она с ним переспала? И почему ей все еще хочется сделать это снова? Снова вздохнув, она добавила: – Прежде чем предпринимать какие-то действия, я бы предпочла узнать о нем немного побольше.

– Значит, ты не хочешь его избегать? – с сомнением спросила Диана.

– Нет, как раз наоборот. – Эмили почувствовала, как по ее спине словно пробежали горячие мурашки. – Если он и в самом деле что-то знает и выполняет поручение Эбберлинга, то мне надо в этом убедиться, но таким образом, чтобы он вообще ничего не узнал обо мне.

– Это опасный путь, – предостерег девушку Хейбери.

– Вся моя жизнь была опасным путем. И если я не собираюсь отсюда бежать, то мне нужно узнать, где кроются ловушки и западни.

– Ох, не нравится мне все это… – пробормотала маркиза. Налив виски и себе, она продолжила: – Но я тебя понимаю, дорогая. Только действуй осторожно. Кроме того, я должна напомнить о главном правиле клуба «Тантал». Ты ведь его не забыла?

– Нет, конечно. Не причинять вред клубу. Я помню об этом, и я этого не сделаю. А если появится вероятность, что могу навредить клубу, то просто уйду. Клянусь. Но если я спрячусь от Уэстфолла сейчас, не узнав точно, что он затевает и затевает ли что-то вообще… о, тогда мне придется уйти.

Когда Хейбери удостоверились, что Эмили совершенно пришла в себя, они разрешили ей вернуться обратно на половину «Тантала». Эмили рассказала им не все, и для нее очень много значил тот факт, что они не стали ее расспрашивать. Они ей доверяли, и она их не предаст, что бы ни случилось.

Но почему же, несмотря ни на что, она с таким нетерпением ждала новой встречи с лордом Уэстфоллом? И ведь ждала вовсе не из-за постели… Во всяком случае, не только из-за постели. Ох, как же ей побольше о нем узнать? Ведь Уэстфолл и впрямь мог искать Рейчел Ньюбери. Что же, ее-то он не найдет, зато, возможно, найдет кое-что другое…

– Ты лицемер! – прокричал Лоуренс с балкона, выходившего в вестибюль Терил-Хауса.

Натаниель продолжал снимать перчатки. Потом снял шляпу, передал и то и другое Фрэнксу, после чего спросил:

– Это почему же? – Хорошее настроение, в котором он пребывал, начинало портиться.

– Ты уединился с этой Эмили, хотя перед тем наорал на меня из-за того, что я занимался в университете тем же самым.

– Я же не нарушал никаких правил, – возразил Натаниель, снимая плащ с пелериной и отдавая дворецкому свою трость. – К тому же тебе всего девятнадцать. Так что заткнись.

– Ну, это не похоже на твои обычные блестящие доводы.

– Не похоже? Наверное, потому что я устал и у меня болит нога.

– У тебя болит нога? Еще бы ей не болеть!..

Вероятно, Лори собирался оповестить весь дом о том, что его брат нарочно подкладывал под пятку пуговицу, чтобы прихрамывать, но Нэт его опередил:

– Пострадал, когда мне на ногу наступила лошадь.

– Да уж, лошадь!.. Какая глупая лошадь! – завопил Лоуренс.

Натаниель стал подниматься по лестнице, а его брат ретировался в направлении библиотеки. Впрочем, Нэт сомневался, что Лори собирался читать. Скорее всего ему просто хотелось поорать без свидетелей. Что ж, очень хорошо.

Нэт тоже направился в библиотеку. Переступив порог, он прикрыл за собой тяжелую дубовую дверь, затем подошел к камину, сел в удобное кожаное кресло и, строго взглянув на младшего брата, сказал:

– Лори, и ты садись.

– Я не собираюсь слушать, как ты на меня кричишь, когда я не сделал ничего плохого, – заявил Лоуренс, однако все-таки плюхнулся в кресло с противоположной стороны от камина.

– Скажи, ты действительно хочешь мне помочь в моем расследовании? – спросил Нэт. – Если да, то я должен быть уверен, что могу положиться на твою осмотрительность. И даже если тебе что-нибудь не понравится, ты не должен на весь дом кричать о моих секретах.

Лори покраснел и пробурчал:

– Я бы ничего не сказал про пуговицу.

– Может, и не сказал бы, – кивнул Нэт. – Но я сейчас о другом… Скажи, я могу тебе доверять?

Подавшись вперед и упершись локтями в колени, Лори сказал:

– Да, Нэт, ты можешь доверять мне во всем, клянусь.

«Возможно, это добром не кончится», – подумал Нэт. Но с другой стороны… Ведь рано или поздно ему все равно пришлось бы доверить брату кое-какую информацию – ради безопасности их обоих. А поскольку Лори уже допустил один промах в клубе «Тантал», его просто придется подключить к этому делу. Заодно это станет неплохой проверкой.

Вздохнув, Нэт проговорил:

– Так вот, меня наняли для того, чтобы я нашел одно ожерелье.

– Но это ужасно скучно! – воскликнул Лори и снова откинулся на спинку кресла. – Ты поставил меня в неловкое положение перед красоткой крупье и лордом Кливзом. Я в тот момент уже обыгрывал его на тридцать фунтов – и ради чего? Ради какого-то ожерелья?

Молча взяв с каминной полки резную фигурку слона, Нэт повертел ее в пальцах. Покойный кузен, похоже, насобирал вещей отовсюду, со всех концов света.

– Видишь ли, дело не только в ожерелье, – сказал он наконец.

– А в чем же еще? – пробурчал Лори.

– На минутку закрой рот и дай мне закончить.

– Ладно, хорошо, умолкаю. Ну, говори же!..

Натаниель сокрушенно покачал головой и отложил фигурку слона в сторону. Что ж, его младший брат был самым обычным девятнадцатилетним парнем – очень даже неплохим. Но, увы, ему явно не хватало выдержки и осмотрительности.

– Так вот, это ожерелье украла женщина, которую также подозревают в убийстве. По сути дела, ожерелье имеет второстепенное значение – просто это средство, которое может помочь мне найти убийцу. – Нэт помолчал, и Лори, к его чести, не открывал рта. – Поскольку же ты, братец, уже побывал в «Тантале», я готов рассказать тебе все, что знаю об этом деле, и взять в помощники. Но ты должен дать мне слово, что все рассказанное тебе останется между нами, ясно?

– Я кля…

– Нет, не спеши. Выслушай меня до конца. Ни словом не упоминать о том, что ты делал, в письмах к друзьям. И не говорить об этом, когда вернешься в Оксфорд. Никакой болтовни в постели с женщиной о пропавших сокровищах или о том, какую важную работу ты проделал. Ни сейчас, ни через десять лет. Никогда. Ты понял?

Какое-то время Лоуренс молча смотрел на брата. Наконец спросил:

– У тебя что, такие правила? Ты совершал подвиги ради Англии, но никогда не можешь даже словом о них обмолвиться. И сейчас ходишь в мятой одежде, притворяешься хромым и носишь фальшивые очки. Неужели ты теперь способен только на это?

Натаниель поерзал в кресле. Нахмурившись, проворчал:

– Нет, не только на это. Но ты прав, я действительно привык быть не тем, кем являюсь на самом деле.