Но взгляд агента остановился не на франте. Его внимание приковало другое: прямо в ногах у красавца лежало мёртвое тело. Казалось бы, опытного полицейского трупом не испугаешь. Но этот человек был не просто убит. На его теле не было ни одной раны, но лицо и кожа были белые, как снег. Мертвец был обескровлен, и прямо на груди убитого сидело мерзкое существо, напоминающее гигантскую летучую мышь. Отвратительное создание с жутким причмокиванием высасывало из трупа остатки жизненных соков и крови, удерживая тело мохнатыми лапами и буравя ненавидящим взглядом лицо своей несчастной жертвы.

Неожиданное прибытие нового персонажа участники кровавого представления восприняли по-разному. Юноша ещё больше вжался в угол и стал истерично креститься, крылатый упырь с воем взвился в воздух, и лишь образец элегантности остался возлежать неподвижно, даже мимолётным движением не выдав своего изумления. Казалось, он совсем не был удивлён.

– Так-так, новые лица! – расплылся он в улыбке.

В его взгляде промелькнуло что-то сатанинское, нечеловеческое. Летучая мышь тем временем вознамерилась атаковать гостя, желая, видимо, проделать с ним то же самое, что и с предыдущей жертвой. Однако франт протяжно свистнул – и животное покорно опустилось на пол. Тем временем агент стряхнул с себя оцепенение и вскинул руку с револьвером:

– А теперь, мсье, вам придётся отбетить на пагу вопгосов!

Не спеша, словно ленивый паук, обладатель «ледяного» голоса поднялся из кресла и, что-то нашёптывая, двинулся навстречу агенту. Последний определённо был не робкого десятка, но даже он – опытный, отважный человек – остолбенел под зловещим взглядом. Ещё пара шагов – и щёголь приблизился к нему на расстояние вытянутой руки. На иссохшем лице блеснула торжествующая улыбка.

– Ерёма, Ерёма, сидел бы ты дома, точил бы свои веретёна, – мелодично пропел он.

– Что вы хотите сделать? – спросил полицейский, пятясь к двери.

Вместо ответа щёголь молниеносно выхватил из скрытых ножен короткий фламберг и с хрустом пригвоздил полицейского к стене. Сдавленно вздохнув, тот попытался нажать на курок револьвера, но не смог. Попытался шагнуть вперёд, но захрипел и повис на острие клинка. Последнее, что видел французский полицейский, – смыкающиеся над ним мохнатые клешни.

192… год, Париж

Солнце ещё не взошло над туманным Парижем, когда шафрановый «рено» вылетел на Рю де ла Рейн, припустив по сонной улице. Город ещё не очнулся от сна, и на дорогах лишь изредка попадались автомобили. Так что пронзительный визг тормозов и лязг раскрывавшихся на поворотах дверей явно раздражали жителей Булони.

Дариор мчался, не замечая никого и ничего вокруг. Из открытого окна били, развевая волосы, струи холодного ветра. А ведь ещё час назад он спокойно дремал в уютной постели…

Всё началось около двух месяцев назад. Париж охватила череда убийств. Ничего подобного прекрасная Франция ещё не видывала! Не просто убийства, а настоящие кровавые мистерии, разыгранные с дьявольским изяществом. Поначалу полиция пыталась выставить кошмарную правду обычными уличными нападениями и бытовыми преступлениями. Однако обмануть общественность оказалось не так-то просто. Прослеживался особый почерк убийцы: в трупах отсутствовала кровь. Ещё бы: за два месяца в разных частях города было обнаружено не менее десятка изувеченных тел. И это только по официальным данным – на самом деле жертв было гораздо больше. Газеты пестрели яркими заголовками, обостряя ситуацию и вызывая у горожан панику, какой не было уже много лет. Слухи о новом Джеке Потрошителе витали во всех концах Парижа, и эта тема постепенно стала главной, затмив собой все остальные. Полиция ломала голову: убийства совершались во всех частях города, погибали совершенно разные, не похожие друг на друга люди. Никакой последовательности и никакого смысла, лишь кровавая оригинальность. В том, что в городе орудует маньяк, уже никто не сомневался.

К несчастью, в полиции работали не самые одарённые люди – так что, несмотря на всеобщие усилия и нагоняи начальства, дело не только не двигалось с места, но и заметно ухудшалось. К концу прошлого месяца число жертв достигло критической отметки. Разгневанная своим же бессилием, полиция на каждом шагу проверяла документы, тащила в камеры всех кого только можно, вела строгий учёт оружия, сбивалась с ног – словом, делала всё, но… не могла даже выйти на след маньяка.

К тому времени двадцатипятилетний историк Дариор Рено уже пять лет жил в Париже. По происхождению молодой человек был русским, когда-то он жил и учился в Москве. В той жизни его величали Алексеем Михайловичем Одоевским. 1898 года рождения, коллежский секретарь, сын офицера.

Воспоминания о России не были безмятежными. Там он ушёл на войну, там умерли и погибли почти все его родственники…

Когда в 1917-м грянула революция, Советы заключили мир с Кайзером – Германская война закончилась. Началась война Гражданская. И ему, как офицеру и дворянину, оставалось либо поддержать белое движение, либо покориться советской власти и встать под знамёна красных, Не желая участвовать в братоубийственной войне, он был вынужден эмигрировать во Францию. Его мать была француженкой, поэтому он и переехал в Париж, в оставленную ему по наследству маленькую квартирку.

Прибыв во Францию, мужественно сражающуюся с германцами, он успел принять участие в боевых действиях под руководством маршала Петена и благополучно встретил конец войны.

Вернувшись в Париж, Одоевский понял, что здесь может, наконец, вздохнуть полной грудью. Он поменял имя, взяв девичью фамилию матери и редкое имя своего предка, освоил парижский диалект и продемонстрировал незаурядные способности на новой работе. По прошествии четырёх лет он заметно обжился на новом месте и завёл немало полезных знакомств.

Что можно сказать о его внешности? Это был весьма привлекательный молодой человек незаурядного телосложения. Нет, Дариора трудно было назвать красавцем, подобно тем, что фланируют в Булонском лесу или таращатся с обложек журналов. Зато в нем в избытке присутствовало мужское обаяние – то самое, что притягивает людей, но не даёт ответа на истоки этого притяжения. Высокий рост, фигура, которой позавидовали бы многие. Однако все эти достоинства с лихвой затмевали бедность и абсолютное отсутствие перспектив на будущее. Как, впрочем, и самого будущего.

Чем же занимался Дариор, прибыв в город великих писателей, поэтов и живописцев? Всем понемногу: устроился на скучную работу в исследовательский центр, вечерами подрабатывал грузчиком в речном порту, а когда по счастливой случайности обзавёлся автомобилем, приноровился к извозу. Однако итогом всей этой бурной деятельности стало большее количество загубленных нервных клеток, нежели шелестящих купюр в кармане.

Однажды, практически в самом центре Парижа, Дариор стал свидетелем весьма дерзкого ограбления. Прямо посреди набережной группа людей атаковала грузовой автомобиль, убила водителя, опустошила кузов и скрылась в неизвестном направлении. Присутствуя в полицейском участке как свидетель, Дариор открыл в себе немалые наблюдательные и детективные способности. Мало того – несмотря на всю злость и досаду комиссара Мортена, расследовавшего дело об ограблении, Дариор фактически раскрыл это преступление. Оказалось, что ограбление было лишь отвлекающим манёвром. Главной же целью преступления был водитель, который являлся знакомым одного из убийц. Естественно, всю славу забрала себе полиция, хотя очень многие знали истинную суть произошедшего. Впоследствии комиссар ни на шаг не подпускал к себе молодого историка, неожиданно раскрывшего в себе столь удивительные способности. Однако помощник комиссара Банвиль, несмотря на запреты, не только не брезговал помощью Дариора, но и прибегал к ней в каждом удобном случае.

Так произошло и с делом серийного убийцы, которого газеты уже прозвали Парижским Демоном. Все нужные сведения Дариор получал от своего информатора – лейтенанта Банвиля – и вёл собственное расследование.