Настя кивает. Она понимает. Слишком хорошо.

— Ты должна заставить его жить, — коротко говорит Влад, — Только ты можешь это сделать, потому что между вами существует неразрывная связь. И только ты можешь вернуть его к жизни.

Белова водит плечами.

— Но, как? — тихо шепчет Настя.

— Человеческая любовь способна на многое, Настя, — отвечает брюнет, — просто найди способ показать её Никите, чтобы он услышал тебя.

Настя знает, что это будет чертовски трудно, но она справится, потому что без Киоссе она уже не существует. Либо с ним, либо никак. Влад действительно был прав: она единственная, кто может вернуть парня к жизни, но как именно это сделать Белова не знала, но она была уверена, что любящее сердце ей подскажет и в её истории всё-таки будет счастливый конец.

После разговора с Владом Белова вернулась в палату к своему любимому человеку, присела рядом с ним и осторожно взяла его за руку: она была холодной и безжизненной и только пищащий над ухом аппарат говорил о том, что Никита в какой-то степени жив. Она уже не отрицала тот факт, что любит его, потому что лгать себе самой уже не было смысла.

Её сердце дрожало и сжималось, когда она была рядом с ним, но вместе с этим, она ощущала болезненное спокойствие, которое заключалось в его ладони у неё в руке. Она осторожно провела пальцами вдоль неё и обвела каждый пальчик по очереди, улыбаясь. Вымученно. Устало. Но всё же она улыбалась, пытаясь вытеснить всю накопившуюся боль за невидимую черту внутри себя.

Всё будет хорошо.

Всё будет хорошо.

Всё будет хорошо.

Если Настя не будет верить в это, то тогда кто? Она единственная, кто есть у Никиты. Она единственный близкий ему человек. И когда медсестра пришла чтобы проверить состояние Киоссе, она снова увидела Настю рядом с ним.

— Ты каждый день к нему приходишь, — сказала медсестра, посмотрев на девушку, — муж что ли?

— Да, — уверенно отозвалась брюнетка, — Да, это мой муж.

Медсестра сочувствующе посмотрела на Настю и тут же удалилась, оставляя их наедине

— Я люблю тебя, Никита, — тихо прошептала девушка и улыбнулась, целуя его холодную ладонь, — вернись, пожалуйста, ты нужен мне, слышишь?

Комментарий к Forty seven.

Эта история близится к концу ♥

========== Forty eight. ==========

Комментарий к Forty eight.

Я думаю, что просить прощения за СЛИШКОМ долгое отсутствие проды, уже не имеет смысла, но всё равно простите меня. Работа будет закончена до Нового года. Если честно, то вдохновения на неё у меня уже не хватает, но я всё равно закончу её ради своих читателей. Следующую главу постараюсь не задерживать. Вы итак пережили огромный стресс, пока пытались дождаться её, я не буду вас больше так мучать. Всем добра, я люблю вас ♥

Самый важный для Насти человек сейчас находился в глубокой коме. И с каждым днём надежда, что он придет в себя, рассыпалась на осколки вместе с душой девушки, если, конечно, от неё что-то осталось. Её мир сузился до размеров шоколадных глаз в сознании.

Всё было плохо. Кажется, что слишком. У Беловой есть только он. Только Никита. И сейчас девушка слишком хорошо осознаёт, что без него её жизнь разрушится, но она держится. Пытается держаться. Это сложно. Но она должна, потому что Влад прав никто не сможет вытащить Киоссе из комы кроме неё.

Почему?

Потому что Никита любит её, а она любит его. Нет, это действительно правда. Настя тоже сделала свой выбор и она выбрала Никиту, но не жалеет, потому что он подарил ей малыша, который совсем скоро появится на свет.

Главное только то, чтобы у ребенка была полноценная семья или хотя бы у него был отец, который бы любил его, защищал, заботился. И Насте искренне хочется верить, что Киоссе тоже сделает правильный выбор, ведь неправильных уже достаточно.

— Всё будет хорошо, — повторяет девушка новую мантру, — всё будет хорошо. Он выкарабкается. Он должен это сделать. Он обязан выкарабкаться, потому что нужен мне. Боже, он должен справиться с этим. Пожалуйста, я умоляю

И даже, когда врачи просят её подписать документ, в котором прописано то, что Никиту отключат от аппарата, она всё равно не сдаётся. Она борется за двоих. Если не она спасет его, то кто? Он ведь больше никому не нужен кроме неё. Никому не нужен. Только она верит в лучшее, когда всё слишком плохо, когда надежды практически нет.

Всё разрушается.

Всё разрушается.

Всё разрушается.

Настя не может это остановить, она даже не может контролировать себя и свои эмоции, и уже совершенно наплевать, что она плачет на глазах у всех, показывая людям свою слабость. Она просто уже не может собираться по частичкам и крупицам. Она сломана. Нет сил, чтобы отпустить того, кого она всегда ненавидела, а теперь — очень сильно любила.

Только она в это не верит, она этого не видит. Он должен жить. Он просто должен жить. Даже не ради неё, а ради себя самого, чтобы доказать всем, что он стал лучше и заслуживает, чтобы его любили

— Он очнется, — упрямо говорит Белова, — он придет в себя, я знаю. Аппарат

отключать нельзя!

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

— Вы должны понимать, что уже месяц прошёл, — качает головой мужчина, — и я боюсь, что ваша вера сейчас не оправдана, потому что он жив только теоретически, но на самом деле он уже давно мертв.

— Вы же врач, вы сами говорили, что главное в вашей работе — это не навредить, — сказала Настя, — но вы сами можете убить Никиту, если отключите этот чертов аппарат. У нас еще есть время. Я прошу вас. Я знаю, что он очнется! Он должен очнуться. Я действительно верю в это. И я не позволю вам убить его. Просто, пожалуйста, дайте нам время. Давайте подождем еще чуть-чуть.

— Это неоправданная надежда, — снова повторяет мужчина.

— Я знаю, — тихо сказала девушка, — но я не могу его отпустить.

Непонятно, по каким причинам, Белова до сих пор держит себя в руках, ведь понимает, что шанса у Никиты нет. Всё плохо. Счет уже идет не на дни, а на минуты, потому что Белову предупредили сразу, что у Киоссе раны, несовместимые с жизнью, но она не верит. Отказывается признавать, что потеряет его. Это не диснеевская сказка, где все жили долго и счастливо, это суровая жизнь.

Они так много прошли вместе.

Столько боли.

Непонимания.

Ненависти.

Беловой кажется, что она заслужила быть счастливой, а для счастья нужен Киоссе. Её вселенная теперь крутиться только возле него. Она злится. Успокаивается. Злится. И снова успокаивается, но боль не исчезает.

— Пожалуйста, живи, — почти умоляет и сжимает холодную ладонь в своей, — живи. Только живи. Пожалуйста. Живи и всё. Всё будет хорошо. Ради меня живи, слышишь? Я прошу тебя. Ты мне нужен. Я без тебя не справлюсь. Раньше всё было иначе, но сейчас ты так сильно мне нужен, понимаешь? Очень сильно. Поэтому я прошу тебя вернись ко мне. Поверь мне, в этом есть смысл, потому что я люблю тебя, ты слышишь? Ты не можешь так легко сдаться, ты же всегда был победителем во всем. Господи, я прошу тебя, только не умирай. Только не бросай меня, пожалуйста. Я не справлюсь без тебя. Никита, прошу, очнись.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох

Вдох выдох.

Почти задыхается, плачет, прижимаясь губами к холодной рук и тонет в боли, которую не способна контролировать, бегает взглядом по лицу Киоссе, а сердце сжимается от всей беспомощности, которую она сейчас испытывает. Слезы — предатели. Жгли лицо. Она такая слабая без него

Она сходит с ума. Не отрицает. Бессмысленно. Неизбежно. Плачет. Потому что это еще больнее. Под ребрами. Там. Внутри. Её сердце разрывается в буквальном смысле.Она слишком сильно боится его потерять. Она не справляется. Она снова сломалась. В очередной раз, потому что возникшая между ними нить, стремительно рвется и она теряет его и теряет себя, её затягивает в эту пучину и девушка уже не сопротивляется, потому что хочет быть с ним рядом.

— Знаешь, я кое-что поняла. Поняла, что без тебя моя жизнь будет абсолютно пустой. Раньше она была пустой, потому что я была заточена в золотой клетке с обрезанными крыльями, уничтоженная, умирающая с каждым днём, но не от твоих рук, а душевно. Я всё пыталась понять, почему ты не убиваешь меня, почему издеваешься, но не переходишь грань, ты унижал, избивал, насиловал, но никогда не мог переступить эту грань. Ты не мог убить меня. Сначала я думала, что ты просто бесчувственный ублюдок, но я и не заметила, как привыкла к тебе. Безумие, да? Ведь я сама хотела умереть, хотела покончить жизнь самоубийством, потому что я хотела свободы. Такой извращенной свободы, но я бы не решилась никогда на такой радикальный шаг. Я слишком сильно любила свою жизнь. И это правда. Мне казалось, что я навсегда останусь твоей заложницей, твоей игрушкой. Так и случилось, а знаешь, почему? Потому что сейчас я могу уйти, забыть о тебе, вычеркнуть тебя из своей жизни, но я не могу этого сделать. Это выше всех моих оставшихся сил, понимаешь? Я просто не смогу выдержать, если потеряю еще и тебя. Я потеряла всех, понимаешь? Я всех потеряла, но я не готова потерять тебя, Ник. Прошу…