Я лениво зевнула, поднимаясь со своей любимой кроватки. Взглянула в окно и улыбка сама собой растянулась на лице. Моё любимое солнышко и ни единого облачка на небе. Прекрасная погода для прогулки, не правда ли? Я люблю тепло и всё, что с ним связано. Я люблю бегать по утрам и сегодня, определенно, мой день.

Спрыгнув с кровати, я быстро помчалась в ванную, чтобы умыться, а оттуда на кухню, чтобы поставить чайник. Благо, я жила одна. Мне было семнадцать, когда я впервые заикнулась о собственной квартире. Мой отец, конечно, долго упирался, но я добилась своего, сказав, что хочу устроить личную жизнь. В общем, он не смог мне отказать.

Мне безумно нравилось жить одной: я могла просыпаться когда захочу, есть всё, что захочу, гулять сколько захочу. Это был рай. Я скучала по отцу, но свобода просто сносила мне крышу. Это было слишком прекрасно. Я знала, что отцу и без меня дел хватает. Он постоянно работал, пока мной занимались всякие няньки, да личные водители, вечно отвозившие меня то в школу, то еще куда-нибудь и два амбала, охранявшие меня. Папа все время боялся, что на меня нападут в подворотне и изнасилуют или того хуже, похитят и потребуют выкуп за меня. Я всегда относилась к этому скептически, но всё же делала так, как говорил мой любимый папочка. Я знала, что он волнуется за меня, пытается заботиться и заменить мне мать, которая умерла от рака, когда мне было четыре.

Несмотря на то, что я росла без материнской любви, мне кажется, что я была похожа на нее и характером, и внешностью. Я благодарна ей за то, что она подарила мне жизнь. Я люблю маму несмотря на то, что знаю ее только по фотографиям, который папа хранил у себя, как единственное напоминание о ней.

Быстро допив свой чай, я оделась в легкую маечку с Микки Маусом на одно плечо и в короткие джинсовые шортики, потому что на улице было жарко, где-то плюс тридцать по Цельсию. Все мои прогулки по улице сопровождались любимыми песнями в наушниках. Я просто не могла жить без музыки.

Я решила пойти побегать и прямиком направилась в парк. Утро было прекрасным. Каждому мимо проходившему человеку я дарила свою лучезарную улыбку. Наверное, многие посчитали меня странноватой — молодая девушка идет по улице вприпрыжку и улыбается во все тридцать два. На самом деле, я просто получала от жизни по максимуму. Доказывала унылым лицам, которые проносились мимо меня, что жизнь прекрасна.

Плюхнувшись на скамеечку в парке, я подставила своё личико ярко-жёлтому солнцу, предварительно нацепив солнцезащитные очки. Но моё абсолютное спокойствие прервал голос за спиной. Я обернулась и увидела симпатичного паренька на вид лет восемнадцати, может больше. На его лице была ухмылка. Отталкивающая такая, странная. Он сосредоточенным взглядом смотрел на меня, потом сел рядом со мной и по-хозяйски закинул свою огромную руку мне на плечо. Я чуть ли не задохнулась от возмущения. Что он себе позволяет вообще?

— Что вы делаете? — Не скрывая своего раздражения, спросила я незнакомца, сбрасывая его руку со своего плеча.

— А тебе не нравится? — Удивленно спросил незнакомец. — Я, может быть, познакомиться хочу, — он сгреб меня в охапку, приблизив свое лицо максимально близко к моему, и я, естественно, стала вырываться и отталкивать нахала, но он лишь усмехался, потому что был сильнее меня.

— Отпустите ме… — договорить я не успела, потому что этот нагловатый придурок поцеловал меня. Поцеловал, мать вашу. Причём, без моего разрешения, черт возьми. Я стала еще сильнее вырываться из его рук, долбя своими руками ему по спине, рукам, всему угодно, но, кажется, что он вообще не чувствовал дискомфорта от моих ударов. Господи, уберите его от меня!!!

Когда мне наконец удалось прервать этот поцелуй, я, не жалея силы, влепила ему пощечину. Руки незнакомца, крепко сжатые на моей талии, расцепились, предоставляя мне возможность вскочить на ноги.

— Это было больно, но приятно, — потирая щеку, проговорил парень. — Ты, наверное, не поняла, что от поцелуя люди обычно получают удовольствие? Или это был твой первый поцелуй? — Он расплылся в довольной ухмылочке так, что я под этим всем покраснела.

Это был, действительно, первый мой поцелуй, а он так бесцеремонно украл его! Стоит ли рассказывать, что у меня не было парня всё это время, потому что папины охраннички постарались? Это была, кстати, еще одна причина, по которой я съехала из дома.

— Значит, я прав! — Довольно воскликнул незнакомец, видимо, увидев мои раскрасневшие щеки. И тут я вспомнила, что лучшая защита — это нападение.

— Не смейте меня целовать больше, понятно? Вы не в моем вкусе! — Гордо вскинув подбородок, проговорила я.

— А то что? — С вызовом проговорил парень, поднимаясь со скамейки, подходя ко мне медленно, словно хищник к жертве. — Что ты сделаешь, если я еще раз тебя поцелую, а? — Он уже стоял вплотную ко мне, а я не могла отвести взгляда от его карих глаз, они, как будто гипнотизировали меня.

Он был на две головы выше меня, поэтому ему пришлось задрать мой подбородок, чтобы смотреть мне прямо глаза. Я не понимала, что происходит и просто застыла под его взглядом, не смея шевельнуться. Его дыхание я почувствовала на своей щеке, а одеколон навязчиво лез в нос.

Он уже наклонился для поцелуя, как вдруг у него раздался телефонный звонок, который и спас меня от этой пытки. Он разочарованно выдохнул и отошел от меня. Пока он разговаривал по телефону, я решила сбежать, думая, что на сегодня таких прогулок хватит.

***

Уже ближе к вечеру я забыла о произошедшем в парке и спокойно лежала на диване, смотря фильм. Но на телефон пришло оповещение о новом сообщении. Оно было от отца:

«Доченька, приезжай к нам домой, я хочу тебя познакомить кое-с кем. Оденься поприличнее. Лучше всего платье. Я уже выслал своего шофера за тобой, он скоро будет, так что, поторопись! Жду тебя»

Вот, блин! Накрылся мой фильмец с поп-корном, твою ж… . Придется ехать домой, да и еще и одеться поприличнее. Эх, если папа сказал, значит, действительно, что-то важное. И с кем это он хочет меня познакомить? Неужели, нашел себе женщину? Я, конечно, не была против. Потому что будет кому присматривать за ним. Я вылила свой недопитый чай в раковину и пошла собираться. Я не особо любила носить платья, но сегодня решила, что стоит порадовать папочку. У меня завалялось в шкафу нежно-голубое платье, поэтому я решила надеть именно его, а на ноги простые белые балетки. На макияж я не стала тратить время, потому что примерно через полчаса машина отца стояла возле моего подъезда.

Было около десяти часов вечера, когда мы добрались до папиного элитного дома в элитном районе Москвы. Папочка-то у меня богатый, да. Меня встретила добродетельная горничная, Любовь Михайловна. С ней у нас всегда были теплые, можно сказать, материнские отношения.

— Настенька, дорогая, здравствуй! — Она обняла меня. — Давно ты не приезжала домой!

— Здравствуйте, Любовь Михайловна! — Я улыбнулась, кивнув. — Как вы тут поживаете?

— Да, потихонечку, Настенька, потихонечку, — женщина улыбнулась мне. — Ты, наверное, к отцу? — Я кивнула. — Пойдем. Я отведу тебя к нему, он уже ждет тебя.

Я последовала вслед за женщиной на второй этаж. Тут ничего не изменилось с моего ухода. Всё по-прежнему выглядит дорого и красиво, впрочем, я и не сомневалась. Любовь Михайловна зашла в кабинет отца, предварительно получив разрешение, а я зашла вместе с ней.

— Олег Викторович, Настенька приехала! — Я улыбнулась, увидев отца, сидящего в кресле, в кипе каких-то бумаг. Он совсем не меняется. Тутт же поднялся с кресла и обнял меня крепко, показывая жестомм Любви Михайловне, что та может идти. Мы остались одни.

— Настя, я безумно рад тебя видеть! — Воскликнул он.— Кажется, ты повзрослела.

— Возможно! — Я улыбнулась. — Как ты поживаешь, пап?

— Да вроде бы всё хорошо! — Я уловила в его голосе беспокойство.— Нам нужно поговорить, дочка, — он стал серьёзным.

Я напряглась. Что-то было не так. Определенно, в его поведении было что-то не так. И это заставило меня волноваться, поэтому я нетерпеливо заерзала в кресле, в которое села. Он тоже вернулся в свое кресло, сосредоточенно думая, как начать разговор. Моё напряжение росло с каждой секундой.