Он засмеялся, и Рей забыла, как дышать. Смех Бена был редким явлением, но столь прекрасным, что по спине девушки поползли мурашки.

— Когда ты качаться успеваешь? — спросила она не без любопытства. — В смысле, ты же учишься постоянно, как и я. У меня вот времени почти ни на что не остается.

— Я занимаюсь борьбой.

— О, — выдохнула Рей. — Я этого не знала.

— Ты и не должна знать об этом.

— Ну да.

Повисло молчание. На мгновение стал слышен монотонный гул голосов, доносящийся из-за дверей классных комнат.

Потом Бен молча обошел Рей и двинулся вперед по коридору. Девушка последовала за ним.

***

Бен слышал за спиной легкие шаги мусорщицы, но она не делала попыток догнать его.

Он был на удивление спокоен, хотя сам факт необходимости посещения кабинета директора был неприятен. К тому же, ему явно придется держать ответ за свои действия перед матерью, которая ради очередной взбучки явится домой.

Сам виноват. Ему стоило дождаться перемены, чтобы поговорить с Рей.

Промучившись весь вчерашний вечер и большую часть ночи, Бен пришел к твердой мысли о том, что ему пора завязывать с этими нездоровыми отношениями, которые у него были с Илайн. Бену было неприятно это признавать, но Рей оказалась права, сказав, что его поведение ненормально.

Потому, утром он шел в школу с твердой уверенностью в том, что ни разу больше не взглянет на свою бывшую подружку.

Его уверенность в собственном решении продержалась ровно до того момента, когда Илайн подошла к нему, пока он оставлял ненужные учебники в шкафчике. Она поздоровалась с ним, поинтересовалась его делами и одарила одной из своих светящихся улыбок, под лучами которых Бен каждый раз таял и мог простить ей все.

И в нем вновь проснулась стальная решимость вернуть ее.

Именно поэтому ему снова пришлось просить о помощи мусорщицу Кеноби.

Если честно, он не мог понять, почему она тогда, еще в первый раз, согласилась помочь ему. Это было крайне странно, ведь она его ненавидит, Рей сказала об этом сегодня весьма недвусмысленной фразой.

Да и сам он относится к девушке весьма пренебрежительно. И всегда так было.

Бен решил, что не стоит слишком сильно задумываться о Рей. Вчера, когда он анализировал те же самые вопросы, он едва было не решил, что она начинает нравиться ему.

Мусорщица. Ему. Нравится.

Нет на свете более неподходящего объекта для влюбленности, чем Рей Кеноби. Бездушная вещь ответит взаимностью скорее и в большей мере, чем она. Вспомнить хотя бы, как она отшила Дэмерона.

Поэтому Бен дико радовался, что не он пал от невзаимной влюбленности в мусорщицу.

Наконец, Бен и Рей вошли в приемную директора, мистера Квай-Гон Джина. Когда за Рей захлопнулась входная дверь, секретарша оторвала взгляд от монитора компьютера и неодобрительно оглядела вошедших. Мисс Слоун была обрюзгшей старой девой, ненавидящей детей. Но все знали, что втайне она надеется привлечь внимание их красавчика директора.

— Что у вас? — скрипучим голосом спросила она. Бен молча протянул ей записку от мистера Таркина. Пробежав по строчкам, выведенным учителем, мисс Слоун махнула рукой, указывая на ряд стульев для посетителей в углу.

— Подождите здесь. Мистер Джин сейчас занят.

И снова уткнулась в монитор.

Кинув рюкзак на свободный стул, Бен упал на стул рядом, тяжело вздохнув. Рей устроилась через два места от него.

В приемной была тишина, только с мерным гудением работал компьютер мисс Слоун и из-за дверей кабинета директора доносился негромкий разговор. Мистер Джин был не один в кабинете.

— Почему ты передумал? — тихо спросила Рей, опасливо взглянув на мисс Слоун. Но та, казалось, забыла об их существовании.

— Она сегодня поздоровалась со мной.

— И что?

Бен повернул голову к девушке и закатил глаза.

— А то, что если бы ей было плевать на меня, она бы не стала говорить со мной.

Теперь был черед Рей закатывать глаза.

— Соло, ты же умный парень. Так почему так невыносимо тупишь?

— Что ты имеешь в виду? — Бен повысил голос.

— Ты дурак, если собираешься вернуть человека, который изводит тебя подобным образом.

— Илайн не изводит меня!

— Правда? — Рей изогнула бровь, а тон ее сквозил насмешкой, от которой в Бене всколыхнулась злость. — В таком случае, либо ты — непроходимый идиот, либо она — бездушная стерва, которой нравится повышенное внимание к своей персоне.

— Ты же не знаешь ее, чтобы делать такие выводы.

— Поверь мне, я знаю девчонок этой школы гораздо лучше, чем ты, — отрезала Рей, отводя от него взгляд. — И твоя Илайн не исключение.

— Боже, — тихо проговорил Бен, возводя глаза к потолку, — почему я вообще говорю с тобой об этом. Ты же мусорщица Кеноби и в отношениях шаришь даже меньше старухи Слоун.

И едва не прихлопнул себе рот рукой, когда осознал, где и в присутствии кого находится. Если Слоун и готова была игнорировать их пустую болтовню, то последние слова Бена она расслышала очень даже четко.

Если бы она могла метать смертельные лазерные лучи из глаз, то Бен, вероятно, уже бы обратился в горстку пепла. Тонкие губы женщины сжались в единую линию, на скулах заиграли желваки.

Сбоку послышался смешок Рей, который та безуспешно попыталась скрыть за приступом кашля. Самого Бена так же распирал едва сдерживаемый хохот. Он сам не понимал, что смешного в этой нелепой и неловкой ситуации, но хохот неудержимо рвался из его груди.

Он прикрыл рот ладонью, чувствуя, как нервно трясется щека.

Бен бросил взгляд на Рей, которая досадливо закусила нижнюю губу, но Бен видел в ее глазах яркие искры едва сдерживаемой истерики.

— Вон отсюда! — прогремела Слоун с перекошенным лицом, и на миг Бену показалось, что женщину вот-вот хватит удар. — Вон! Ждите в коридоре!

Бену и Рей не нужно было повторять дважды. Схватив свои сумки, они пулей вылетели из приемной, и стоило двери закрыться за ними, коридор огласил истерический гогот двух школьников. Рей отошла к противоположной стене и согнулась пополам, рукой опираясь о стену. Смех ее был звонким и слегка визгливым, с высокими нотками.

Сам Бен хохотал, прислонившись спиной к стене у двери, и все никак не мог уняться. И чем дольше это продолжалось, тем легче чувствовал себя Бен, будто все напряжение выливается из него путем смеха. А ведь до этого момента он даже не чувствовал, какая тяжесть давит на его плечи и сжимает внутренние органы.

Он все хохотал и хохотал, пока не заболел живот. По лицу Рей уже текли слезы.

Но их уже сходящая на нет истерика была прервана раскрывшейся дверью в приемную. Выглянул сам директор.

— Мистер Соло? Мисс Кеноби? — удивленно спросил он, оглядывая их. — Это вы устроили такой шум?

— Прос… Простите, мистер Джин, — икнула Рей, пытаясь вернуть своему лицу невозмутимость. — Мистер Такрин отправил нас с Беном к вам, но мисс Слоун сказала, что вы заняты и нам придется подождать. А потом, — она снова икнула, — а потом выгнала нас сюда. Мы не хотели шуметь. Так получилось.

Должно быть, у них был тот еще видок, потому что директор некоторое время подозрительно разглядывал их, а потом махнул рукой, приглашая в кабинет.

— Заходите. Посмотрим, что вы натворили.

Бен и Рей гуськом прошествовали за директором, проходя мимо стола мисс Слоун. Раньше Бен никогда не попадал в подобные ситуации, но что странно, сейчас ему не было ни капли стыдно. Это было… весело?

Он вздохнул свободно, лишь когда все трое вошли в кабинет мистера Джина.

Директор уселся в свое кресло и принялся изучать записку от учителя математики.

— Переписывались на уроке, значит? — спросил он, бросив взгляд на учеников поверх очков в тонкой металлической оправе. — Это, конечно, не серьезный проступок, однако, мне придется сообщить об этом вашим родителям. Отстранять вас от занятий я не стану, как рекомендует мистер Таркин.

— Спасибо, — сказала Рей.

— Надеюсь, вы больше не будете нарушать ход учебного процесса. Иначе, мне придется применить соответствующие санкции, чего мне бы совсем не хотелось. Теперь идите.