— Этот пакостник тянет магию из Гарри, — проворчала Мариза. — И сдаётся мне, не только с него. Как бы Августа с Батильдой в скибов не превратились.

— Да ничего им не сделается… Я думаю. Они всего лишь родственники второго и третьего круга. В данном случае, реальная опасность для жизни матери Невилла. Алисы, кажется? — Антуан стал по правую руку Алоиза. — Активирующий наследие, тоже под ударом. Если, конечно, он не озаботился защитой от вступившего в полную силу наследника, когда тот ещё не может контролировать себя… — герцог Леруа поморщился и, тяжело вздохнув, покачал головой. — Геллерт производил впечатление умного человека.

— У него просто не было выхода, — раздался хриплый голос Гарри. Вот уже пару минут как он вышел из странного полусна, в который его затянуло, едва удалось расслабиться. Всё, что Гарри видел, чувствовал, казалось каким-то нереальным. Но внутренний голос подсказывал, это было на самом деле. И данный факт даже не удивлял.

Отстранённо отметив, что заботливый эльф перенес его на кровать, Гарри перевернулся на бок и провалился в глубокий, спокойный сон. Он уже не видел Драко, ложившегося рядом и бурчавшего о наглых домовиках, не давших ему насладиться чтением. Эльфийская магия тут же его обняла и успокоила, отогнала все ненужные мысли. Прижавшись к спине Поттера, Драко удовлетворённо вздохнул и сам не понял, как уснул.

***

— Если Гриндевальд хотел видеть своего наследника здоровым, у него действительно не было другого выхода, — отстраненно заметила Мариза. Оторвавшись от созерцания пространства перед собой, она повернулась к Алоизу. — Но это не наши заботы. А, вот чем нам надо заняться, так это воссозданием портрета Лили.

— Действительно, а то после приведения замка в порядок, эльфы от безделья уже второй водопад в парке выстраивают, — произнёс лорд Гевин, входя в раму. — И ещё, хотя английские гоблины и уверены в невозможности восстановления родового гнезда Поттеров, не мешало бы, самим это проверить. Глядишь, к лету получится сделать Гарри сюрприз и восстановить особняк.

Сказано — сделано. К проверке, а затем и к трудоёмкому процессу по очищению от остаточной тёмной магии, которая не позволила бы «прижиться» новым чарам, были привлечены гоблины из французской общины. Поверенный Леруа — Фурин Убур, подыскал парочку сородичей, которые специализировались именно на реставрации старых домов, а Гротхан — с недавних пор ведущий дела Гарри в Англии, предоставил для этих целей родовой амулет и первоначальный план поместья Поттеров.

Поверенные и домовики с портретами предков занимались одним делом, а Гарри, на время, отодвинувший финансово-экономическую составляющую своего наследства, погрузился в учебу, общение с семьей и друзьями. Благо, ничего пока не отвлекало от этого процесса. Всему что непосредственно не касалось родных и Драко, которого Гарри неосознанно уже давно причислил к семье, он уделял минимум внимания, особо не концентрируясь на деталях.

Для многих долгожданное исключение из школы Финнигана и Томаса Гарри заметил только спустя день, и то только потому, что не пришлось в экстренном порядке эвакуировать Невилла с прямой видимости соседей по комнате, во избежание неприятностей для двух представителей красно-золотых. Ну и чары на его кровати, сундуке и шкафу остались нетронутыми.

Освещаемые в прессе реформы, происходившие в магическом мире Британии, «чистка» в Министерстве магии, а также светские сплетни — лорда Поттера не особо интересовали, хотя и обращали на себя внимание. К примеру, Люциус Малфой. После легализации тот неожиданно для всех не стал, как раньше крутиться в Министерстве и совать свой длинный нос, куда не просят, а самоустранился. Драко, на вопрос Гарри, пожал плечами и сказал, что восстановление родового имения, дома во Франции (куда старшие Малфои переехали из дома Блэков) и финансового положения семьи важней всего остального, и после небольшой заминки попросил на время домовика. Гарри недолго думая, презентовал ему бывшего эльфа семейства Крэббов и Шелли. По словам Шотте — они стали парой, так что в семействе Малфоев скоро будет пополнение.

К продолжавшимся статьям о Дамблдоре, Поттер относился равнодушно. С недавних пор, на старика ему было плевать. Иной раз, видя плотоядную ухмылку Невилла, Гарри даже ему сочувствовал. Дамблдору туго придётся, вздумай он появиться в поле видимости «новорожденного» демонёнка. Кузена за нежданный сюрприз в виде рунического браслета Гарри, разумеется, не придушил. Хотя потрепать хотелось. Не сложилось. Сначала Невилл целую неделю валялся в больнице. Потом некоторое время они разбирались в принципе действия связи, получалось, мягко говоря, не очень и это до зуда бесило, а стихийные выбросы озадачивали. Но в один прекрасный момент до Гарри дошло: все эти эмоции, не его. С этого дня он отфильтровывал «своё от чужого» и стало значительно легче. Кроме того, Гарри не без помощи Алоиза установил Невиллу окклюментивный щит и вплотную занялся обучением кузена тонкому искусству защиты разума. Юному демоненка было это очень важно, поскольку владение окклюменцией способствовало и контролю эмоций. А пока…Чувствуя любые колебания, как магического фона, так и настроения кузена, Гарри оберегал и успокаивал. Иногда своей магией, а иногда словом и физическими упражнениями. И главное, Невилл действовал согласно инстинктам. А вот чем руководствовался Гриндевальд, не посчитав нужным предупредить о жизненной необходимости Хранителя, который гасил магические всплески и подпитывал «новорожденного», было непонятно. Но очень злило.

Общение с Гермионой ограничивалось двумя-тремя словами «о погоде и ни о чём», с Роном же они серьезно и обстоятельно поговорили. Недосказанности между друзьями практически не осталось. Но, тем не менее, занятый по самые уши дополнительными занятиями и опекой Невилла, Гарри возможно и пропустил бы намечающиеся изменения в личной жизни друга, во всяком случае, на начальном их этапе, если бы не одно «но».

— Мама оставила решение за мной. Сказала, что это мой… род, моя кровь и мне решать будут ли мои потомки нести в себе наследие эльфов и ещё просила тебя о встрече, — Инесс села рядом с Поттером и, окружив их согревающими чарами (на открытой галереи было довольно холодно), протянула письмо.

Гарри оторвался от прочтения учебника по древним рунам и несколько секунд недоуменно моргал, переводя взгляд с девушки на пергамент в её руках. Наконец, до него дошло, о чём речь.

— И каково же оно? — быстро пробежавшись глазами по строчкам, написанным каллиграфическим почерком, Гарри на секунду замер, нахмурился и наконец, улыбнувшись, посмотрел на Инесс.

— Я не вправе отказываться от наследия предков, — девушка встала с каменной скамьи и опустилась перед Гарри в глубоком реверансе.

— Вот и прекрасно, — буркнул он со вздохом. Все эти этикетные выверты его выводили из равновесия. — Изучу, что да как и через неделю проведём обряд, — захлопнув книгу и свернув письмо, Гарри хитро прищурился. — Твоя мама хочет поговорить со мной о Роне… У вас настолько серьёзно?

Как оказалось, всё не просто серьёзно, а очень серьезно. Гарри, конечно, замечал, что Рон уделял повышенное внимание Лерье, да и говорил о ней с нежностью, но не думал, что так быстро дойдёт до возможной помолвки.

Вместе с леди Маргарит — матерью Инесс, Гарри всю неделю готовился к энергоёмкому ритуалу по введению в Род, но тот не понадобился. Поразмышляв немного, они пришли к выводу, что основной этап мог случиться в Хогсмиде, во время нападения Пожирателей смерти, когда своим самопожертвованием девушка сняла проклятье. Как пояснил лорд Гевин, после нескольких минут задумчивого созерцания пространства — сие действо сопровождалось сильнейшим магическим выбросом, ну и само намерение, тоже сыграло свою роль. Что за намерение и чьё оно, Гарри спрашивать не стал, потому как, глядя на портреты предков, задавался вопросом: до чего ещё он должен сам додуматься и почему не раздражается на такую манеру семейства вводить его в курс дела. «Потому что это часть наследия», — ответил сам себе на вопрос Гарри и, вздохнув, под присмотром или руководством старших, тут как посмотреть, сделал завершающий штрих, чтобы имя Инесс появилось на семейном древе Поттеров. Вот тут и случилось кое-что любопытное и неожиданное. По магии, крови и наследию они являлись родными братом и сестрой, а вот фамилии у них были разными.