«Пожалуйста, присаживайтесь». Секретарша повернулась – Марио провожал глазами ее стройное тело. Она носила открытые туфли из эластичного материала, у нее была легкая, изящная походка. Марио ощутил побуждения тела Эбери. Железы старого козла функционировали достаточно активно. Марио поморщился и заставил себя подавить отвращение.

Секретарша вернулась: «Будьте добры, следуйте за мной».

Мервин Аллен принял его дружелюбно, но до рукопожатия не снизошел: «Привет, господин Марио. Должен признаться, я ожидал вас увидеть. Вам доставляет удовольствие новая жизнь?»

«Не сказал бы. Не могу не признать, что вы сдержали обещание, и я переживаю захватывающее приключение. Причем, принимая во внимание все обстоятельства, вы действительно не предоставили мне никаких ложных заверений или обещаний».

Аллен холодно, мимолетно улыбнулся. И Марио спросил себя: чей мозг содержало красивое молодое тело Мервина Аллена?

«Вы применяете необычно философский подход, – сказал Аллен. – В большинстве случаев наши клиенты не желают признавать, что получили именно то, за что заплатили. В приключении самое важное – неожиданность, опасность. А результат уже зависит от вас самих».

«Несомненно, – отозвался Марио, – это именно то, что вы предлагали. Но не заблуждайтесь на мой счет. С моей стороны было бы неискренне притворяться, что я не возмущен. Несмотря на все рациональные соображения, я испытываю к вам сильнейшее отвращение и убил бы вас без малейших сожалений – даже несмотря на то, что, как вы справедливо заметили, я сам сунулся в воду, не зная броду».

«Совершенно верно».

«Вопреки нашей эмоциональной несовместимости, у нас есть кое-какие общие интересы, и я намерен использовать этот факт. Вы хотите денег, а я хочу, чтобы мне вернули мое тело. Я пришел сюда, чтобы узнать, на каких условиях и ваши, и мои пожелания могут быть удовлетворены».

Аллен радостно рассмеялся – он откровенно веселился: «Марио, вы меня приятно удивляете. Я выслушивал всевозможные предложения, но никто еще не выражался так сдержанно и элегантно. Да, я хочу денег. Вы хотите, чтобы вам вернули привычное тело. К сожалению, ваше бывшее тело уже принадлежит другому человеку, и я сомневаюсь, что он согласился бы расстаться с ним на каких бы то ни было условиях. Но я могу продать вам другое тело – здоровое, красивое, молодое – если вы заплатите установленную цену. Десять миллионов долларов. За тридцать миллионов я согласен удовлетворить самые далеко идущие пожелания – например, предоставить вам такое тело, как мое. Строительство Эмпирейской Башни – исключительно дорогостоящий проект».

«Просто из любопытства, могу ли я поинтересоваться, каким образом осуществляется замена личности? – спросил Марио. – Я не заметил никаких шрамов, никаких признаков хирургической пересадки мозга – которая, вероятно, невозможна в любом случае».

Мервин Аллен кивнул: «Было бы очень трудно соединить и приживить миллионы нервных окончаний. Вы разбираетесь в физиологии мозга?»

«Нет, – признался Марио. – Мозг сложно устроен – это примерно все, что я об этом знаю – и, признаться, не испытываю особенного желания подробно изучать этот вопрос».

Аллен откинулся на спинку кресла, расслабился и стал быстро говорить – так, словно повторял текст, заученный наизусть: «Грубо говоря, мозг состоит из трех разделов. Первые два раздела – продолговатый мозг и мозжечок – управляют бессознательными движениями и рефлексами. Третий раздел, собственно головной мозг, содержит память и мыслительные процессы – другими словами, личность человека. Органический мозг мыслит так же, как мыслит мозг механический, посредством выбора маршрутов или цепей, соединяющих реле или нейроны.

В ничего не помнящем, ни о чем не мыслящем мозгу относительное сопротивление любой цепи одинаково, и электрический потенциал любых и всех клеток находится на одном и том же уровне.

Применяемый нами процесс подразделяется на ряд последовательных этапов – выявленных, должен заметить, совершенно случайно в ходе программы исследований, никак не связанной с анализом церебральных функций. Прежде всего кожный покров черепа пациента окружается оболочкой, состоящей из материала, который первоначальные исследователи называли «голазмой» – это органический кристалл с большим количеством периферийных волокон. Между оболочкой из голазмы и мозгом находятся слои различных тканей – волосяной покров, кожный покров, кость, три отдельных мембраны, а также очень сложно устроенная сеть кровеносных сосудов. Нервные клетки, однако, уникальны в том, что они обладают большим электрическим потенциалом, в связи с чем, во всех практических отношениях, промежуточные ткани не препятствуют нашему процессу.

Далее, посредством прецизионного трехмерного сканирования, мы формируем дубликат системы синапсов пациента в голазме и соотносим эту копию со структурой сенсорной стимуляции, общей для всех людей.

На третьем этапе производится перекрестный обмен заряженными оболочками из голазмы, и процесс повторяется, но в обратном направлении: мозг пациента А снабжается синаптическими связями пациента Б, а мозг пациента Б – синаптическими соединениями пациента А. В целом, отрегулированный процесс занимает всего лишь несколько минут. Никакого хирургического вмешательств, никаких болевых ощущений, никакого ущерба. Пациенту А передаются личность и память пациента Б, а пациенту Б – личность и память пациента А».

Марио медленно поглаживал подбородок: «Вы имеете в виду, что в конечном счете я – как таковой – на самом деле не являюсь Роландом Марио? И тот факт, что у меня в голове появляются мысли, свойственные Роланду Марио – не более чем иллюзия? И ни одна клетка этого тела не принадлежит Роланду Марио?»

«Не принадлежит – ни в коем случае и ни в малейшей степени. Вы, целиком и полностью… кому мы вас внушили? Я запамятовал… Ах да. Вас зовут Ралстон Эбери. Все клетки вашего тела, с первой до последней, принадлежат Ралстону Эбери. Вы – на самом деле Ралстон Эбери, всего лишь снабженный памятью Роланда Марио».

«Но как насчет моих желез и связанных с ними инстинктов? Разве они не влияют на личность Роланда Марио? В конце концов, поступки человека объясняются не только мыслительной деятельностью мозга, но сочетанием этой деятельности с инстинктами и прочими физиологическими процессами».

«Вы совершенно правы, – кивнул Аллен. – Такое влияние постепенно распространяется. Вы будете мало-помалу изменяться, становясь тем Ралстоном Эбери, каким он был до обмена личностями. То же самое будет происходить с телом Роланда Марио. Степень окончательного изменения определяется соотношением условий окружающей среды и наследственных характеристик».

Марио улыбнулся: «Я хотел бы избавиться от этого тела как можно скорее. Характеристики организма господина Эбери мне не нравятся».

«Принесите мне десять миллионов долларов, – сказал Мервин Аллен. – „Шато д'Иф“ существует с одной единственной целью: делать деньги».

Марио внимательно изучал внешность Аллена: упругую здоровую плоть, идеальные черты лица, форму черепа, манеры: «Зачем вам такие деньги? Зачем строить Эмпирейскую Башню, в конце концов?»

«Для развлечения. Меня это забавляет. Я скучаю. Я побывал во многих телах, накопил опыт многих жизней. Это мое четырнадцатое тело. Я испытал ощущение власти над другими людьми. Мне не понравилось это ощущение. Меня раздражает принуждение. При этом я вовсе не психопат. Я даже не безжалостен. В моих руках то, что теряет один человек, другой приобретает. Равновесие сохраняется».

«Но это грабеж! – горько возразил Марио. – Вы крадете годы жизни одного человека, чтобы наградить ими другого».

Аллен пожал плечами: «Суммарный жизненный потенциал организмов двух пациентов остается неизменным. В конечном счете достигается нейтральный результат. Ничто не меняется – два человека обмениваются памятью, вот и все. Как бы то ни было – может быть, выражаясь в метафизических терминах, я – солипсист. Настолько, насколько мне известно, с точки зрения моих глаз и в представлении моего мозга, я – единственный индивидуум, единственный обладающий сознанием интеллект». Мервин Аллен прикрыл глаза: «Какой еще можно сделать вывод из того, что мне – именно мне, и никому другому из бесчисленного множества людей – выпало жить такой чудесной жизнью?»