— Всё будет хорошо, мама, я обещаю тебе, — еле выговорила Кора, давясь слезами. — Совсем скоро тебя вылечат, и всё будет как прежде. Я достану деньги на лекарство, обязательно достану, клянусь тебе.

— Послушай, Кора, тебе лучше уйти отсюда, — робко заметил Элвис. — Ты не сможешь успокоиться, находясь здесь.

— Да, ты прав, — неожиданно согласилась девушка, поднимаясь с кровати. — Идёмте. Пока, мама.

Женщина вновь издала невнятное мычание, и это заставило меня содрогнуться.

— Идём к нам в комнату, — позвал Кору Элвис. — Там должно быть успокоительное. Воды из кулера я тебе точно налью, а насчёт лекарства — если надо, в другой корпус сбегаю. Пойдём, всё будет хорошо, не плачь.

— Простите меня за этот скандал, — уже задыхаясь от слез, выдавила из себя Кора. — Даже не знаю, что на меня нашло. Обычно я такие моменты переношу куда спокойнее.

— Ты просто перетрудилась на тренировке и сильно устала, — предположил я, давая Коре понять, что мы на неё вовсе не злимся, а наоборот, сочувствуем её горю.

А Элвис не стал ничего говорить, а просто взял и крепко прижал к себе девушку, зарывшись рукой в её шелковистые волосы. Наверное, в любой другой ситуации гордая Кора вырвалась бы, с возмущением посмотрела на Элвиса и резко спросила бы: «Что ты себе позволяешь?!». Но сейчас гимнастке было так плохо, что она не стала сопротивляться.

Так мы и простояли посреди коридора, который, по счастью, пустовал. Если бы здесь прошёл какой-нибудь сотрудник, он бы сильно удивился, увидев управляющую Долиной Жизни, за которой твердо закрепился статус строгого, эмоционально выдержанного, холодного человека, рыдающей, да ещё в объятиях бывшего заведующего детским отделением. На следующий день эта история, приукрашенная множеством выдуманных подробностей, передавалась бы из уст в уста, обрастая всё новыми и новыми домыслами. Так что Коре очень повезло, что единственным свидетелем этой сцены оказался я.

Но даже и мне было как-то неловко стоять рядом с ними. Я чувствовал себя здесь абсолютно лишним, но и молча уйти не решался.

Кора успокоилась на удивление быстро. Дыхание у неё восстановилось, слёзы высохли, а единственным напоминанием о глубоких страданиях служили лишь покрасневшие, опухшие глаза.

— Простите, — уже спокойным голосом повторила она. — Мне очень стыдно за это, правда.

— Ничего страшного, мы всё понимаем, — заверил девушку я. — Ну что, пойдём спать?

— Да, пойдём, а то уже поздно, а мне с утра на тренировку идти. Спокойной ночи.

Я кивнул и отправился в свой номер, где жил еще до начала всей этой истории.

========== Накануне соревнований ==========

Проснувшись, я первым делом распахнул окно и выглянул на улицу. То, что сейчас ещё очень рано, было понятно даже без часов. Солнце только-только поднялось над горизонтом и начало прогревать немного остывший за ночь воздух. Но главным индикатором раннего времени служило почти абсолютное отсутствие людей.

Почему почти? Возле моего корпуса я заметил одинокую человеческую фигурку, медленно прохаживающуюся между клумб. Даже с такого расстояния я узнал своего друга Элвиса. Наверное, излишним будет говорить, что я тут же оделся и вышел на улицу к приятелю.

— С добрым утром! — судя по искренней улыбке медика, он был очень рад меня видеть.

— Ты чего вскочил ни свет ни заря? — поинтересовался я у товарища. — Это же вроде Кора у нас ранняя пташка.

— Даже не знаю, — пожал плечами юноша. — Просто проснулся и понял, что спать больше не хочу. Было бы жаль проваляться в постели в такое чудесное утро. Небо такое чистое, такое манящее, что кажется, будто бы грядущий день будет наполнен радостью, счастьем, восторгом и новыми открытиями. Хочется наскоро собрать рюкзак и отправляться в далёкое-далёкое путешествие.

— Как-то раз уже так отправились, — саркастично напомнил я другу. — Может, не стоит второй раз наступать на те же грабли?

— Да вряд ли на этой планете осталось ещё что-нибудь опасное, — заметил юноша и тут же возразил сам себе: — хотя, раз уж на этой планете побывали гелеофтории, ничего нельзя сказать наверняка. Вполне возможно, что мы наткнёмся на ещё один из оставленных ими сюрпризов. Что-что, а натыкаться на неприятности мы умеем.

— Это ты верно заметил, — усмехнулся я. — И если так действительно случится, Агентам Света будет очень трудно решить, как на это отреагировать: плакать или смеяться.

— Слушай, а я же теперь, считай, военный разведчик, — вспомнил вдруг Элвис. — Даже не верится: серьезная работа, достойная настоящего Агента Света. А какие возможности и перспективы она открывает, даже сложно представить! Разведка — это же сплошные путешествия! Чуть ли не каждую неделю мне предстоит знакомиться с новым миром. Фантастика! Именно этого я и хотел! Но, с другой стороны, — Элвис на мгновение задумался, — мне и немного страшно. Ведь это всё-таки не туристические путешествия, когда просто идёшь, наслаждаешься местными красотами, заряжаешься позитивом и новыми впечатлениями. Работа военного разведчика очень трудная, опасная и, что тревожит меня больше всего, ответственная. А вдруг я не исправлюсь? Вдруг не оправдаю оказанного мне доверия? Ведь это я раньше по наивности полагал, что великие миссии — это интересно и весело, а сейчас понимаю, что на деле всё не так уж радужно, как описывается в книгах.

— Не беспокойся. Я уверен, ты прекрасно освоишься на новой должности.

— Очень на это надеюсь, — слегка напряжённым голосом протянул медик.

— А Кора ещё спит? — я поспешил сменить тему разговора. — Обычно она в это время уже вовсю тренируется.

— Нет, Кора уже проснулась. Когда я уходил, она сказала, что ей надо посмотреть кое-что в галактической сети, и она выйдет, как только освободится.

— Как она после вчерашнего? — как бы невзначай поинтересовался я.

— Да вроде нормально. Хотя ты же знаешь, Кора почти всегда держит свои чувства при себе, и потому бывает сложно понять, что на самом деле творится у неё в душе. Я очень за неё тревожусь.

— В каком смысле? — уточнил я.

— Ну… — Элвис понизил голос до шепота, словно хотел сказать что-то неприличное. — А вдруг она не сможет победить в этом чемпионате? Представляешь, как сильно она тогда расстроится!

— Кора, и не победит? Да ну, брось, такого даже быть не может. Ты же знаешь, какая она целеустремленная и упорная. И если уж поставит себе цель, то добьётся её во что бы то ни стало, тем более, если от этого зависит жизнь близкого для неё человека.

— Согласен, целеустремленность и упорство — это очень многое. Но не всё. Нельзя напрочь забывать о физическом факторе и притворяться, что его вовсе не существует, или он не сыграет никакой роли. Кора всё-таки… — Элвис задумался, как бы высказать мысль помягче, — …имеет серьёзные телесные повреждения. Простые люди с её состоянием вверх по лестнице подняться не могут. Я знаю, наша Кора необыкновенная, но её соперниками будут абсолютно здоровые люди, которые тоже, между прочим, не дурака валяют, а усердно тренируются.

— Но не так усердно, как она. Я верю, что Кора справится. И ты верь тоже. И главное, ни в коем случае не говори ей, что сомневаешься в её возможностях.

— Ну, это само собой. Мне бы и в голову не пришло ляпнуть такое Коре. О, вон моя сестрёнка идёт!

Я посмотрел туда, куда смотрел Элвис, и действительно увидел идущую к нам со стороны детского корпуса Эвелину.

— Наверное, покурить вышла, пока никого нету. Она и раньше так часто делала. Точно, у нее сигарета в руке… была.

— Почему была? — у меня было не такое острое зрение, как у медика, и я не мог разглядеть такие подробности.

— Выкинула в траву, — пояснил Элвис. — Думает, я не успел заметить. О, ещё и духами брызгается, чтобы запах перебить. Глупая. Мне уже давно известно, что если от сестры пахнет духами, это означает, что она курила.

— Всем привет! — радостно поздоровалась Эвелина, подойдя к нам поближе.

— У тебя рак легких! — строго напомнил юноша, не ответив на приветствие.