— Я должен удостовериться, что Локи не пытается меня надуть, — повысил голос Гордон и повторил приказ: — Открывай.

— Да, это она, — вынес вердикт боец. — Сомнений и быть не может. Хотя бы потому, что у меня средство связи накрылось.

— Ага, а в Долине Жизни — все медицинские приборы! — не сдержавшись, крикнул Элвис. — А в этот самый момент, возможно, идут какие-то важные операции! Своим поступком вы подвергаете опасности жизни людей!

— Закрой коробку, — спокойно велел Гордон бойцу и обратился к Элвису: — Надо же, он о жизнях людей вспомнил. А ты не думал, что подвергаешь опасности всех в галактике, когда хотел отдать сферу гелеофториев демонам? Если честно, я удивился, когда узнал, что ты являешься сообщником Локи. Я слышал, ты никогда не был примерным сотрудником, но предательства я от тебя не ожидал. Локи давно у меня под подозрением, а тебе я верил. Напрасно. Прискорбно осознавать, что среди Агентов Света встречаются предатели.

Элвис ничего не ответил, лишь зло скрипнул зубами. А Гордон тем временем обратился к Коре:

— Я отнесу тебя в палату, где ты будешь отдыхать, — Гордон поцеловал девушку в лоб, от чего Элвиса передёрнуло. — А потом я принесу тебе еду из столовой.

— Спасибо тебе, Гордон. Ты так добр ко мне.

— А вы пока заприте на складе этих двоих! — велел Гордон бойцам. — А их реактивные ранцы и сферу гелеофториев отнесите ко мне в кабинет.

— Будет сделано, командир! — незамедлительно последовал ответ.

Гордон удалился, неся на руках Кору, а нас с Элвисом под конвоем повели в нашу временную темницу.

========== На складе ==========

Склад, где нам предстояло провести неопределённое количество времени в качестве заключенных, располагался довольно далеко от посадочной площадки, и нам пришлось идти практически через всю территорию Долины Жизни.

Солнце стояло в зените, щебетали пташки, благоухали цветы. Пациенты не спеша прогуливались по ровным, ухоженным дорожкам или сидели на аккуратных, чистых лавочках, беззаботно болтая о какой-то ерунде и искоса поглядывая на нас.

Да, тяжеловооруженные бойцы, закованные в металлические доспехи, и два угрюмых потрёпанных парня в наручниках никак не вязались с этим тихим, умиротворённым, уютным миром.

Подумать только, ведь если бы я в один прекрасный день не захотел поискать приключений на свою голову, то до сих пор, наверное, жил бы здесь в качестве пациента, а не шёл под конвоем, гремя кандалами и пугая людей своим видом.

После всех пережитых мною приключений спокойствие и размеренность, ранее казавшиеся невыносимо скучными, стали для меня такими желанными… Судя по печальным глазам Элвиса, приятель тоже отдал бы всё на свете за то, чтобы как прежде работать в медицинском центре заведующим детским отделением.

Когда мы шагали через парк, из густых кустов на дорогу неожиданно выпрыгнул чумазый растрёпанный малыш лет четырёх.

— Привет, Элвис! — ребёнок подбежал к моему приятелю и крепко обнял его за ногу, тем самым заставив его, а следовательно, и всю процессию остановиться. Но мальчика это, как видно, совсем не смущало.

— Привет, Роберт, — я всегда удивлялся тому, что Элвису удаётся держать в голове имена всех своих воспитанников и к тому же не путать их. По мне, так все дети на одно лицо, и делятся они исключительно на мальчиков и девочек.

— Где ты пропадал всё это время? — допытывался малыш. — Мы все так по тебе соскучились! Ты придёшь сегодня играть с нами? — ребенок упорно не желал замечать, что руки его взрослого друга сковывают наручники, а самого его ведут под конвоем вооружённые бойцы.

— Нет, Роберт, прости, но сегодня, к сожалению, не получится, — казалось, Элвис был готов разрыдаться.

— Почему? — малыш удивленно глядел на юношу своими широко распахнутыми наивными глазами, в самом деле не понимая.

— Ну, видишь ли… — Элвис замялся, не зная, как доступно объяснить малышу происходящее, не травмируя при этом его неокрепшую психику. — Дело в том, что я сегодня… немного занят.

— Чем?

— Как тебе сказать… В общем, я должен буду побыть в другом месте.

— Где?

Ответить Элвис не успел, потому что в это время из тех же самых кустов выскочила рыжеволосая Лика, одетая в униформу и почти такая же чумазая и растрепанная, как её подопечный.

— Вот ты где, Роберт! — немного запыхавшись, проговорила она. — Вечно тебя приходится во всяких зарослях разыскивать! Натуралист нашелся, тоже мне! Ты только посмотри на себя — опять испачкался!

— Лика, Элвис вернулся! — радостно возвестил малыш, не обращая ни малейшего внимания на явное недовольство воспитательницы.

— А ну отойди от него, сейчас же! — девушка чуть ли не силой оттащила от нас Роберта и взяла его на руки.

— Почему? — не унимался любопытный ребёнок.

— Элвис плохой дядя, — мягко пояснила Лика.

— Почему плохой? Он хороший! — бойко возразил малыш. — Он играл с нами!

— Понимаешь, иногда случается так, что хороший человек берёт и становится плохим, — голос Лики звучал подчеркнуло ласково, и меня от такой интонации просто тошнило. Но, с другой стороны, с маленькими детьми почти всегда разговаривают именно так.

— Ну давай, ещё и детей против меня настрой! — не выдержал Эл.

Лика ничего не ответила, но смерила своего бывшего коллегу красноречивым взглядом, полным боли, удивления, негодования и презрения, граничащего с натуральным отвращением. «Как ты мог нас предать, Эл?! Мы дружили, работали вместе, а ты переметнулся на сторону врага! Своим поведением ты опозорил всех Агентов Света!» — читалось в её глазах.

Мы продолжили путь, а Лика ушла в противоположную сторону, продолжая терпеливо объяснять что-то Роберту, засыпавшему её всё новыми и новыми вопросами.

— Ну вот, теперь для всех в Долине Жизни я уже особо опасный преступник, — проворчал Элвис, разглядывая свои ботинки. — Террорист галактического масштаба, можно сказать. Уже детей мной пугают, дожили! У меня столько друзей было среди сотрудников, а теперь все они, как один, считают меня предателем. Вот ведь парадокс: теперь из моих бывших коллег на моей стороне остался только тот человек, которого я в прошлом больше всех ненавидел — Ко…

В этот момент я с силой наступил товарищу на ногу. Конечно, этичнее было бы слегка дернуть его за рукав, но я не мог этого сделать из-за наручников, и потому мне пришлось применить более грубый метод.

Элвис, поняв предостережение, замолк и виновато кивнул мне в знак благодарности. Ещё бы: если бы не я, медик ненароком выдал бы нашего единственного союзника, оставшегося на свободе.

Я опасался, что бойцы догадаются, о ком шла речь, по первому слогу имени, который успел сорваться с уст моего незадачливого товарища, но, по счастью, подчинённые Гордона не прислушивались к нашей болтовне, обсуждая что-то своё, и потому не обратили ни малейшего внимания на необдуманные слова Элвиса.

Склад оказался небольшой одноэтажной постройкой из белого мрамора. Нас завели внутрь, освободили от наручников и ушли, заперев дверь на засов. Окон в помещении, понятное дело, не было (через окно сбежать было бы легче лёгкого), и потому мы оказались в кромешной тьме.

— Какой здесь пыльный воздух, — поморщился я. — Дышать попросту невозможно. И ещё я двигаться боюсь: ничего не видно, и я вполне могу во что-нибудь врезаться.

— Погоди, где-то здесь должен быть выключатель, — сообщил мне медик. — Сейчас будет свет!

Перед тем, как под потолком действительно загорелась тусклая, едва теплящаяся лампа, Элвис успел три раза чихнуть и один раз выругаться.

Я огляделся по сторонам. Оказалось, склад был чуть ли не на две трети забит деревянными, картонными и пластиковыми коробками, покрытыми сантиметровым слоем мягкой серой пыли.

— А я где-то видел плакат с надписью «Сотрудник, помни, абсолютная чистота — главное правило Долины Жизни!», — ехидно заметил я, проводя пальцем по одной из коробок.

— Ага, в тех местах, где бывают пациенты, — отозвался медик. — А здесь какой смысл убираться? Ради нас, что ли?