В глазах Стайлза щиплет.

— Это может случиться, Питер! Потому что сегодня ты просто живёшь своей тупой, глупой жизнью, думая, что всё просто охуенно здорово, а потом… — У него перехватывает дыхание. — А потом…

— А потом ты открываешь дверь, — заканчивает за него Питер.

— Да. — Из-под век текут слёзы, горячие, как бензин. — Открываешь эту грёбаную дверь.

Если его и настигает, наконец, запоздалый шок, Стайлз не уверен, это последствие сегодняшнего вечера или событий восьмимесячной давности. Когда он всё же понимает, то ещё крепче льнёт к Питеру и долго плачет, а Питер прижимает его к себе и ничего не говорит.

Возможно, потому что знает, что ему нечего сказать.

***

Стайлз просыпается с тупой головной болью и воспалёнными глазами. На самом деле, это утро — одно из лучших. Несмотря на вчерашнюю ночь, ему не так больно, как должно бы, и нет никаких проблем с тем, чтобы сбросить одолженные спортивные штаны и натянуть джинсы, рубашку и толстовку, которые появились, волшебным образом уже чистые и аккуратно сложенные, на краю кровати.

Он осторожно спускается вниз. Его ноги немного замёрзли, но он не хотел рисковать и идти в носках по полированным половицам.

— Стайлз! — Кора встречает его у подножия лестницы и обнимает. — Ого, ты пахнешь как Питер.

— Что? — Гадость!

— Волчьи штучки, — ухмыляется Кора. — Больше никаких секретов, Стилински! Теперь ты в курсе! — Она преувеличенно принюхивается. — Вау, он что, тёрся об тебя?

— Мне жаль за всё это, — бормочет Стайлз, и его лицо пылает.

— А ещё я могу понять, лжёшь ты или нет, — самодовольно говорит она.

— Заткнись.

— Стайлз проснулся! — кричит она в сторону кухни. — Пойдём. Дерек готовит блинчики, потому что мама и Лора разбираются с делами по поводу Скотта в подвале.

— С ним всё в порядке?

— Да, но мама говорит, что укушенному волку поначалу очень тяжело, поэтому они сидят с ним в темноте и слушают звуки тропического леса и Энию.

Стайлз поднимает брови.

— Правда?

Она фыркает.

— Очевидно, ты не понимаешь, когда я лгу. Мама и Лора слушают Энию? Серьёзно, Стайлз? Иисусе.

Она тащит его на кухню.

Там полно народу.

Отец Стайлза сидит за кухонным столом с тарелкой блинов. Бу на его коленях, а Мэтти сидит рядом и брызгает сиропом себе на тарелку. Дерек у плиты, Ариель ему помогает, а Уильям возится с кофеваркой. Когда входят Стайлз и Кора, Джеймс встаёт и жестом приглашает Стайлза занять место, которое он только что освободил, пока несёт свою тарелку к раковине.

Стайлз садится.

— Привет, пап.

— Привет, ребёнок. — Отец одной рукой держит Бу, а другой сжимает ладонь Стайлза. — Хорошо спалось?

Стайлз краснеет.

— Угу, — сухо отвечает отец. — И не думай, что мы не поговорим об этом в ближайшее время.

Раздаётся скрип когтей по полу, и Стайлз оборачивается как раз вовремя, чтобы увидеть очень знакомого волка, который быстро отступает от двери.

— Дядя Питер боится шерифа Стилински! — радостно объявляет Мэтти.

Дерек ставит тарелку перед Стайлзом.

— Так и должно быть, — говорит он с мягкой улыбкой.

— Стилински крутые, — соглашается Кора, выживая протестующего Мэтти со стула, чтобы сесть.

Отец Стайлза фыркает, и его щёки слегка розовеют.

— Итак, ребёнок. Идёшь сегодня в школу?

— Я не… — Стайлз морщит нос. — Думаю, я могу пропустить? Я чувствую себя нормально, но голова не в порядке?

— Стоит позвонить Кирстен?

— Не думаю, что от неё сейчас будет много толку, — криво улыбается Стайлз. — Со всем этим.

— Наверное, ты прав.

— Что будет с Эллисон и её отцом? — спрашивает Стайлз, запихивая в рот кусок блинчика. — С… э-э… погибшими и всем остальным?

Лицо отца на мгновение застывает.

— Расследования не будет. Тела не найдут.

Стайлз изо всех сил пытается прочесть выражение лица отца.

— Пап… ты серьёзно?

Его отец — полицейский. Он хороший коп, а ещё он хороший человек, и Стайлз знает, как сильно он ненавидит копов, которые искажают правду, не говоря уже о том, чтобы скрывать что-то подобное. Его отец — самый правильный парень из всех, кого знает Стайлз. Это… это многое значит. Для него это непростое дело.

— Я абсолютно серьёзен, — серьёзно отвечает отец. — Насколько я понимаю, они получили именно то, что им причиталось.

Стайлз слегка вздрагивает от удивления. Тогда ладно. Возможно, не такое трудное решение, как думал Стайлз.

Отец вздыхает.

— Конечно, это означает, что дело Виктории Арджент останется нераскрытым, а это не лучшее начало моего срока в качестве шерифа.

— Я бы не слишком беспокоился об этом, Джон. — Уильям ставит перед ним чашку кофе. — Я состою в городском совете уже три срока и собираюсь баллотироваться в мэры на следующих выборах. В Бикон-Хиллз богатая история избрания Хейлов в местные органы власти. Я поддержу тебя.

Отец Стайлза поднимает брови.

— Так это с тобой мне нужно поговорить о чудовищном бюджете департамента на сверхурочные?

— Уже начинается, — зловеще произносит Кора, и Уильям легонько шлёпает её по затылку.

Стайлз доедает блинчик и подносит тарелку к стойке.

— Ещё один? — спрашивает Дерек.

— Не-а. — Стайлз ставит тарелку в раковину и шаркающей походкой приближается к Дереку. — Было вкусно, спасибо.

— Тебе нужно больше есть.

— Чувак, нет. — Стайлз делает гримасу. — У меня полые цыплячьи кости. Последнее, что нужно этому сумасшедшему поезду, — ещё немного багажа в вагоне.

Дерек поднимает брови.

— Твоего внутреннего библиотекаря бесит, когда я смешиваю метафоры? — с усмешкой спрашивает Стайлз.

— Мне хочется стукнуть тебя по голове словарём, — говорит Дерек, пожимая плечами.

Стайлз смеётся и подходит ближе.

— Ты в порядке?

Дерек переворачивает блин.

— Что?

Стайлз понижает голос, хотя начинает подозревать, что в этой толпе это бессмысленно.

— Прошлая ночь. Наверное, для тебя она что-то напомнила. Ты в порядке?

— Питер сказал, что я — работа в процессе, — мягко улыбается Дерек.

Стайлз оглядывает его с ног до головы.

— Он лжёт. Ты просто шедевр.

Дерек осторожно толкает его бедром.

— Идиот. Уверен, что не хочешь ещё один?

— Я в порядке. — Он одаривает Дерека улыбкой. — Мне нужно поговорить с человеком, который собака. Или с собакой, которая человек.

— Шутки про собак — это не круто, Стилински! — кричит ему вслед Кора.

Стайлз только смеётся и продолжает идти.

***

— Ты действительно так боишься встретиться лицом к лицу с моим отцом? — спрашивает Стайлз, сидя на крыльце и наблюдая, как волк крадётся между деревьями. — Не игнорируй меня. Я знаю, ты слушаешь!

Уши Питера дёргаются.

— Я свистну, — угрожает Стайлз.

Питер рычит и бредёт к дому. Поднимается по ступенькам крыльца и тяжело садится рядом со Стайлзом. Потом вздыхает, вытягивается и кладёт голову на передние лапы.

— Мы даже ничего не делаем, — говорит Стайлз. — Мы не торопимся, помнишь? И мне восемнадцать. Так что он не сможет меня остановить.

Питер смотрит на него с сомнением.

— Ладно, ладно, он может остановить меня своим разочарованием, — говорит Стайлз. Он наклоняется и приближает губы к дёргающемуся уху Питера. — Хочешь узнать секрет?

Питер фыркает.

— Он не будет.

Питер вопросительно урчит.

Он не будет.

Не только потому, что Стайлз собирается рассказать ему, как Питер может забрать боль. Как ему не нужен аспирин с тех пор, как он поселился у Хейлов. И не только потому, что Стайлз теперь спит без кошмаров. Не только потому, что Питер может починить то, что Стайлз считал сломанным навсегда. Не только потому, что Питер знает ту же глубину боли и ужаса, что и Стайлз, и им не нужно ничего объяснять.

Но ещё и потому, что Стайлз видит слабый отблеск чего-то, чего не видел месяцами, словно рассвет, медленно крадущийся к краю тёмного горизонта.