Горячее дыхание касается его дрожащих рук.

Дерьмо.

Волк прямо здесь.

***

— Это послание твоему отцу, пацан, — сказал один из парней, когда Стайлз умолял их остановиться.

Это не то послание, которое они собирались отправить, догадывается он. Он не должен был пережить падение на землю. Но это всё равно послание. Стайлз видит это каждый раз, когда отец смотрит на него.

Столько грёбаной вины.

Это невыносимо для них обоих. Иногда по ночам, когда отец приходит в его комнату, садится на кровать и гладит его по волосам, как маленького ребёнка, Стайлз притворяется спящим. Он прислушивается к дыханию отца, и требуются все силы, лишь бы не заплакать.

Иногда он с криком просыпается от ночных кошмаров, и отцу приходится удерживать его, и голос отца срывается каждый раз, когда тот снова и снова обещает, что теперь он в безопасности. Он в безопасности. Всё кончено.

Но на самом деле это никогда не закончится, верно? Не когда Стайлзу всё ещё приходится принимать душ, завесив полотенцем зеркало в ванной.

Не когда каждый день кто-то оглядывается на него, или резко вдыхает, или прямо посреди химии говорит: «Срань господня. Что случилось с его лицом?»

***

Когда волк крепко сжимает челюсти вокруг запястья Стайлза, расцепляя руки, Стайлз уверен, что это своего рода прелюдия к нападению. За исключением того, что волк мягко дёргает и тихо рычит, когда Стайлз не двигается.

— Что? — спрашивает Стайлз дрожащим от слёз голосом. — Хочешь, чтобы я встал?

Волк снова дёргает его за запястье.

Стайлз неловко поднимается на ноги.

Волк не ослабляет хватку. Просто снова дёргает, и Стайлз спотыкается.

***

— Ты же не собираешься меня съесть, правда? — спрашивает Стайлз некоторое время спустя.

Волк пыхтит и, наконец, отпускает запястье. Волчьи слюни. Стайлз вытирает их о толстовку.

— Куда мы идём? — спрашивает Стайлз, оглядывая лес. Местность вокруг выглядит точно так же, как и предыдущую милю, но Стайлз — городской парень. Не настолько городской парень, чтобы считать происходящее здесь так или иначе нормальным, но эй, он примет это. Волк не собирается разорвать ему глотку, и для Стайлза этого достаточно.

Волк пробегает несколько футов, затем останавливается и поворачивается, чтобы взглянуть на Стайлза. Он склоняет голову набок.

— Да, да, — говорит Стайлз, и улыбка сама собой растекается по лицу. — Я иду.

***

Наконец они подходят к забору из металлической сетки и идут вдоль него, пока не достигают ворот. На воротах выцветшая вывеска с надписью «ВОЛЧИЙ ЗАПОВЕДНИК СЕМЬИ ХЕЙЛ».

— Ты привёл меня в волчий заповедник? — спрашивает волка Стайлз. — Серьёзно, чувак? — Волк рычит на него, потом поднимает голову и воет.

От этого звука по спине Стайлза пробегает дрожь. Так громко. Он чувствует, как вой отдаётся эхом, хотя звуку здесь просто не от чего отражаться. Только деревья. Но это невероятно и более чем пугающе.

Несколько мгновений спустя с другой стороны забора к ним бежит женщина. Она темноволосая, лет двадцати с небольшим, на ней рубашка цвета хаки с тем же логотипом, что и на вывеске.

— Ты опять выбрался? — требовательно спрашивает она, открывая ворота, и Стайлз понимает, что она разговаривает с волком. — Мама будет в бешенстве!

Волк пыхтит.

Девушка вспыхивает, когда замечает Стайлза, словно внезапно вспоминает, что разговаривать с волком — это странно. Как будто Стайлз в том положении, чтобы судить. Её взгляд скользит по его лицу, но в нём не появляется внезапная жалость или отвращение.

— Привет, — говорит она, открывая калитку. — Я Лора. Лора Хейл.

— Стайлз Стилински, — произносит он. — Я заблудился в лесу, и, кажется, ваш волк меня спас?

Лора толкает волка коленом, когда тот проходит мимо.

— Да, он это умеет.

Волк рычит и щёлкает челюстью рядом с ней.

— Нарушитель спокойствия, — представляет его Лора, а затем улыбается Стайлзу. — Хочешь зайти в дом? Позвонить?

Стайлз нервно теребит шнуровку на толстовке.

— Да. Пожалуйста. — Волк идёт с ними до самого дома.

***

Отец не рад, что Стайлз сбежал из школы.

— Я же говорил, если понадоблюсь — звони.

Ещё он не доволен ценой замены потерянного телефона, но обещает, что в выходные они пойдут и купят новый. Стайлз не жалуется. Всё равно ему некому звонить.

Тем не менее он счастлив встретить Талию Хейл, маму Лоры, особенно когда она говорит, что они ищут волонтёров для помощи в заповеднике. Стайлз неожиданно для самого себя почти сразу же вызывается волонтёром, но он не против. Волки классные, правда? И он хотел бы снова увидеть своего волка. Лора сказала ему, что в следующий раз, когда он придёт, то сможет встретиться с остальными членами семьи. Некоторые из них сейчас на работе в городе, некоторые в школе, а её дядя Питер и её брат Дерек где-то недалеко. Стайлз считает, это означает, что они делают все необходимые в волчьем заповеднике дела каждый день.

Стайлз не очень хорошо сходится с новыми людьми, но Лора и Талия кажутся милыми, и было бы круто приходить сюда и узнавать больше о волках и всяком другом. Так что да, он считает, что справится со встречей с остальными Хейлами.

Он обещает вернуться на экскурсию по этому месту на следующий день.

Они с отцом возвращаются в город. Стайлз ждёт в машине, пока отец забирает пиццу на ранний ужин, и натягивает капюшон. Кажется, что так слишком жарко и тесно после часов, проведённых в лесу, когда ветер щекочет шею.

Может быть, он не будет ходить в капюшоне всё время. Типа, только вокруг дома и всё такое.

— Значит, тебя спас волк? — спрашивает отец позже, когда они доедают пиццу.

Стайлз запихивает в рот кусочек пепперони.

— Это странно, правда? Мне кажется, они одомашнены или что-то вроде того? Ты можешь приручить волка?

— Чёрт его знает, — отвечает отец, улыбаясь, и Стайлз понимает, что это их первый за несколько месяцев разговор не о его травмах, или выздоровлении, или будущем.

— Мы уже распаковали DVD? — спрашивает он.

— Нет, но думаю, я знаю, в какой они коробке, — говорит отец.

— Круто. Мы должны что-нибудь посмотреть сегодня вечером.

Улыбка отца становится шире, и Стайлз думает, что он, возможно, смаргивает слёзы.

— Звучит здорово, ребёнок.

***

На следующее утро, когда Стайлз открывает входную дверь, он видит на крыльце свой телефон. Корпус слегка поцарапан там, где клыки сжимали его слишком сильно, и экран покрыт слюной, но он работает.

Стайлз смеётся, потому что это просто безумие.

Оказывается, ему в жизни не помешает немного безумия.

========== Часть 2 ==========

Когда следующим утром Стайлз возвращается в школу — ничто не говорит о катастрофе лучше, чем вторая попытка произвести первое впечатление, верно? — на пути к шкафчику у него начинается приступ паники. Отец, который снова с ним, ведёт его прямо в кабинет медсестры. Можно быть уверенным, что отец уже разобрался, как туда дойти.

— Ладно, парень, — говорит он, присаживаясь перед ним, пока Стайлз пытается вспомнить, как втягивать кислород в лёгкие. — Просто дыши, хорошо? Просто продолжай дышать.

Стайлз помнит, как отец говорил что-то подобное восемь месяцев назад, только тогда — он чертовски уверен — не был так спокоен.

Стайлз кивает и закрывает глаза.

Кабинет медсестры — маленькая комната с несколькими кушетками, разделёнными перегородками. Стайлз думает, что он единственный пациент, пока из-за перегородки не появляется голова парня. У него тёмные встревоженные глаза и растрёпанные волосы.

— Одолжить мой ингалятор? — Затем он замечает форму отца Стайлза, и его глаза становятся ещё шире, как будто он только что предложил Стайлзу крэк. — Эм.

— Это не приступ астмы, — говорит отец Стайлза.

Парень снова исчезает за перегородкой, и Стайлз слышит быстрый пшик ингалятора.

Отец Стайлза закатывает глаза.

Стайлз издаёт тихий смешок.