— Получается, кто-то стал её покровителем и в качестве подарка предоставил этот дом, — высказался Сибуя, выслушав всё.

Меня одного смущает, что Нару не ошибся насчёт дома? — посмотрел Хосё на окружающих. — Уже на второй день он с точностью определил возраст дома, разница действительно чуть больше чем в триста лет, говорил о возможности возведения этого здания даймё, но уточнил, что тот бы не удержал в руках такую недвижимость… Или я чего-то не понимаю, или этот учёный-недоучка чересчур переученный недоучка, так как меня его доводы мало убедили, а оказалось всё в точности так, как говорил он, — вспоминал Монах всё, не в силах прогнать от себя чувства подозрения.

— Гейш уже не первый век уважают, — включилась в беседу Аяко.

— Да, ранее положение женщины предполагало только два статуса, — заговорил и Хосё. — Любовница или жена — другого было не дано.

— Что за удивительная страна, — улыбнулся Джон, зная, что добавить нечего.

— Современные женщины должны быть благодарны, что могут в наши дни работать наравне с мужчинами, — сказал Ясухара.

Чего? Это сейчас снова камень в мой огород?! — взъелась Май, ведь мико и раньше прислуживали в храмах, как только буддизм перестал быть государственной религией.

— Значит, это недвижимость ещё ценнее, чем я думал… — задумался Нао, не скрывая каких-то замыслов по поводу выяснившегося факта.

— Что с родственными связями? — внёс Сибуя ясности, требуя нужные данные.

— Возвращаясь к этому вопросу, — Ясухара вынул новый файл и положил его на стол Сибуи. — В генеалогическом древе семьи Хаяси странностей никаких нет. По сделанным нами запросам выяснилось, что насильственной смертью никто не умирал, по крайней мере, за период с 1868 по 1894. Мы взяли это за основу, так как именно в этот период тут появились интересующие вас факты. Других владельцев более не было. Сузуму Симада так и владела этим зданием до пожара летом 1894 года.

— Я же говорил, что это здание досталось нам после Японо-китайской войны 1894—1985 годов в плохом состоянии, — встрял Нао, чем заслужил укоризненный взор Сибуи.

То, что оно сгорело — ещё не говорит, что это результат военных действий, — сказал Нару про себя, делая тем самым личную заметку.

— После 1876 года здесь образовалась школа, — пояснил Ясухара. — Нам удалось выяснить связь этого дома с рёканом. Начиная с 1870 и вплоть до войны, рёкан пользовался бешеной популярностью, причём у лиц высокопоставленных. Мы предположили, что эти два дома заключили взаимовыгодную сделку, — сказал он, вынув из файла чёрно-белые снимки. На фоне рёкана стояли молодые гейши с важными гостями. Одну из них Май узнала, но пока промолчала.

— А не плохое дельце твои предки продвинули! — ухмыльнулся Хосё. — Горячие источники есть у многих, а чтобы и настоящие гейши под боком — этим похвастаться не так просто, тем более, когда рядом главная дорога из Киото в Эдо. Золотая жила я бы сказал.

— Я как-то был и не в курсе такой сделки… — смотрел Нао снимки, изображая настоящую маску удивления.

— Родственных связей между домами установлено не было, — сказал Ясухара, вынимая последние документы. — Но есть и кое-что странное. Приёмная дочь хозяйки этой школы отказалась от наследства и в возрасте девятнадцати лет покинула дом.

— Это ж надо от таких деньжищ отказаться, — высказался Хосё.

— Куда страннее то, для чего она это сделала, — довольно проговорил Ясухара и показал свой главный снимок. — Сэцуко Симада стала работать прислугой в доме Хаяси, — указал он на фото, где запечатлели всех служащих тех лет. — Здесь её сложно узнать, ведь макияжа нет, но мы с Мадокой-сан пришли к одному и тому же выводу.

Эту девушку я видела в своих снах… Сэцуко переводится как «Снежный ребёнок». Её нашли зимой, шёл снег… Не удивительно… — вспомнила Май, помалкивая, пока была такая возможность. — Получается её нашли в корзине и удочерили, затем вырастили гейшей, но из-за чего-то она покинула дом. Может быть, ссора? — рассуждала она молча.

— Думаю, сын хозяйки рёкана — Риота Хаяси имел на эту девушку виды, — сказал Ясухара, чем отвлёк Май. — Есть снимки, где они с Сэцуко вместе, причём в те времена, когда она работала гейшей…

— Думаю, он был её покровителем, — влезла Май, не выдержав такого давления мыслей.

— С чего ты взяла? — спросил Нару, заметив, что его сотрудница созрела для признания.

— Я видела… — покраснела она, поняв, отчего Сибуя смотрит столь требовательно. — Я видела их вместе, а ещё видела их ребёнка. Та девочка, которая утонула. Думаю, это их ребёнок.

Вот она связь! — уловил Нару тут же.

— Девочку отдали в школу, а её мать обратно не приняли, тогда она пошла работать прислугой, — пояснила Май. — Вероятно, приближающаяся война заставила их вернуться к семьям, я не уверена, больше я пока ничего не увидела, но хотя бы теперь понятно это.

— Значит, связь между семьями есть, — спокойно сказал Нару, чем вновь заставил Монаха усомниться — даже для Сибуи такая проницательность была чрезмерной. — Бабка за мать, а мать с отцом по другую стену. На почве этого появился конфликт, однако мотив это не определяет.

— Ещё бы не конфликтовать! — выругалась Аяко. — Какой-то наглый сосед увёл дочку из дома, заделал ей ребёнка, а потом сделал прислугой, да тут не злиться, а мстить надо!

— Вот если эта месть лежит в основе, то здесь тихо и мирно только благодаря кошке, — вздохнул Нару, начиная вновь усиленно думать. — Есть ещё что-то полезное? — спросил он у Ясухары, чтобы лишний раз голову не травмировать.

— Да, — кивнул тот. — Риота Хаяси женился на дочери одного помещика в 1893 году. В этом же году она родила ему сына. Зимой 1894 он умер от воспаления лёгких. В храме я нашёл архивы, где говорилось, что на охоте он провалился под лёд, вылез и добрался до дома, но в связи с переохлаждением организма через неделю скончался.

— А мужичонка-то крепкий оказался, — сказала Аяко. — Долго боролся…

— Да, но после этого в рёкане не осталось мужчин. Его мать Сэнго Хаяси сама управляла всем имуществом, плюс присматривала за сломленной горем невесткой. Вскоре её отправили в семью, доктора выдавали не лучшие заключения. Ребёнок остался с бабкой, впрочем, этой бабке было всего-то сорок с небольшим, вероятно, поэтому сразу после войны, она вновь вышла замуж.

— Я не знал и этого… — Нао в результате побледнел. — Наша фамилия не менялась, поэтому я думал…

— Да и немудрено, — сделался Ясухара довольнее сытого кота. — Её избранником стал один из представителей древнего рода, однако в силу сложившейся ситуации его положение стало шатким, так как происхождение его связывали с древними переселенцами из Китая. Чтобы свести угрозу для жизни к минимуму он изменил свою фамилию на Хаяси.

— Так вот откуда здесь дао! — громко высказался Хосё. — Ясухара, дорогой ты наш человек, где же ты был раньше? — с этим он пожал молодому человеку руки.

— Если в смысле, где я был всю вашу жизнь, то ответ на этот вопрос очень прост — в Токио!

Да чтоб вас любителей поиздеваться над человеческими чувствами… — отпустил Хосё, сгорбившись от явного поражения.

— Отстань от ребёнка, извращенец! — отпихнула его Аяко с тем, чтобы посмотреть на бумаги, которые придерживал при себе Ясухара.

— От этого мужчины Сэнго Хаяси родила сына, — сказала она, глядя на справки. — Получается, ваше древо разломилось на две линии, где одна принадлежала вашему первоначальному предку, а вторая человеку, который решил изменить свою личность. Теперь мы точно можем сказать, что помощь второго оммёдзи нам не светит.

— Оммёдзи? — посмотрел Нао вопросительно, однако Матсузаки проигнорировала его.

— Май, на этом всё, — сказал вдруг Сибуя. — Ты можешь идти…

— Нет, подожди! — воспротивилась она. — Я давно хотела попросить Лина о помощи.

— Чего ещё тебе в голову взбрело? — схватился Нару за голову, чувствуя, что она болит.

— Лин же может воспользоваться Сёкон и призвать духа!

— И кого ты собралась призывать? — поинтересовался Нару. — Нас интересуют те, кто умер насильственной смертью в этих стенах, плюс Лину понадобится имя, дата рождения и точное время смерти. Скажи, кого ты представляешь в этой роли, потому что я не вижу здесь таких…